Александр Гера - Набат-3

• Название: Набат-3
• Автор: Александр Гера
• Издательство: Издательство АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 1999

Это — роман-предупреждение. Роман о том, как, возможно, и НЕ БУДЕТ, но МОЖЕТ БЫТЬ. И если так будет — это будет страшно… Это невероятная смесь реальности и фантастики, политического триллера и антиутопии, настоящего и будущего, книга, в которой трудно отличить вымысел от истины. Страна стоит на пороге перемен. Страна стоит перед выбором. И если выбор будет неверный, случится СТРАШНОЕ. Если промолчат миллионы людей, к власти придут единицы тех, кого назвать людьми нельзя. И тогда Бог отвернется от страны, отдавшейся во власть дьяволу. Такова цена молчания. Цена ошибки… Так МОЖЕТ БЫТЬ. Так БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО…

---

Машина остановилась метрах в двадцати от «опеля», дальний свет отчетливо выхватил из темноты Дыню с напарником, стоящих выжидающе у передней распахнутой дверцы «опеля».

— Повернуться спиной, руки на машину! — услышал Судских голос из машины, усиленный динамиком.

«Гаишная!» — обрадовался он, различив синюю полосу на белых «Жигулях».

— Ты чё. брат? Свои! Оружие пристреливали. Сто сорок шестое отделение! — опомнился Дыня и полез в карман.

— Руки! — окрик из динамика. — Стреляю па поражение!

— За кси вой полез! — вздернул руки Дыня вместе с напарником. — Подойди, проверь…

— Спиной и руки на машину! — порезче окрик.

Боевики повиновались, бубня что-то в ответ.

«Так он один в машине!» — догадался Судских и услышал, как приглушение переговаривался водитель «Жигулей» по рации с центром. Получалось, как бы ни хотел Судских помочь гаишнику, ничего не выйдет: его примут за третьего.

— Имена свои назовите, — уже спокойным голосом сказал гаишник, связавшись, видать, с центром и обрисовав ситуацию.

— Дынин и Комкон! — охотно отозвался Дыня и повернулся лицом к фарам. — Сто сорок шестое!

Гаишник не заставил Дыню повернуться спиной на этот раз и даже опустил стекло. Теперь Судских слышал переговоры по рации хорошо. Только он разобрал слова дежурного из центра сквозь инверсионный шум рации, стекло поползло вверх и слышимость сошла на нет. Он понял главное: да, такие есть в 146-м отделении милиции, но они не на дежурстве, отдыхают и оружия с собой не могут иметь, отчего гаишник снова насторожился. Судских переживал за него: как никак теперь в опасном положении не он, а смелый парень и «Жигулях». И Дыня с напарником очутились в более трудном положении: официальный представитель закона готов задержать их для выяснения личности, а живой свидетель присутствует незримо рядом.

Судских спешно обдумывал положение вещей. По логике Дынин и Комков постараются успокоить гаишника, дать ему уехать и разобраться спокойно с ним. Но бандиты такого пошиба не дружат с логикой и пойдут на любой шаг, лишь бы выпутаться из щепетильной ситуации сразу, а потом соображать, как выпутаться из вновь созданной. И снова Судских — самый опасный Свидетель. Стало быть, именно ему надо действовать с опережением: насторожить гаишника и не дать боевикам сделать опрометчивый шаг.

— Долго враскоряку стоять? — повернул голову к «Жигулям» Дынин. — Чего над своими измываешься?

— Ждать, — без нажима велел гаишник. — Группа выехала…

Судских, пристально наблюдавший из темноты за всем происходящим, видел, как дернулись разом Дынин и Комков. Теперь, понял он. начнет развиваться неплановая ситуация, лишенная логики поступков: приезд новых свидетелей напарникам ни к чему. Повинуясь натуре, Судских подполз ближе на тот случай, если боевики попробуют напасть на гаишника. Тот, кажется, вполне спокойно дожидался помощи, спая в машине.

«Что он станет делать, если боевики применят оружие первыми? Как он станет стрелять, хоть бы позицию занял выгодную!» сокрушался Судских и подобрался совсем близко к ухабистой дороге, сохраняя равное расстояние между «Жигулями» и «опелем», но оставаясь в темном пространстве.

С новой точки обзор был лучше, был слышен работающий на малых оборотах мотор «Жигулей». Это понятно…

Больше дожидаться Дынин и Комков не стали. Дынин подтолкнул напарника, и оба кинулись в разные стороны. Прямо на него мчался Комков, и Судских, — когда оставалось метра два, не более, бросился ему под ноги. Крупный «бык» охнул, поблек и через голову выстелился на земле, так и не уразумев, на какую преграду налетел. Судских, не теряя времени, перевернул его на живот, заломил руки и навалился всем телом.

— Бичара, лох вшивый, отпусти! — давясь, хрипел Комков.

«А дальше как? — лихорадочно соображал Судских. — Пару бы наручников…»

— Сюда! — крикнул он, заламывая Комкову руки круче. — Взял я его. быстрее!

Комков нутряным звуком исторгнул воздух, напрягся и сбросил более легкого Судских. Сваливаясь, Судских не выпустил левого запястья и принялся обеими руками выворачивать его.

— Падла! Убью! — вопил Комков, но высвободиться не получалось. Стрекотнул автомат, и Судских увидел спешашего к ним гаишника. Пока гот находился ближе к свету, Судских разглядел его: лет двадцати, сержант с сосредоточенным лицом.

«Толковый парень… Быстрее, быстрее!» — молил он сержанта, соглашаясь с собой, что сил его не хватит, чтобы удержать Комкова. а тот под ним извивался крупным червем, колотил свободным кулачищем и локтем по уязвимым точкам, и горячка схватки отступала перед толчками боли.

— Лежать! — дождался он гаишника, и с окриком потемнело в глазах от дикой судороги под лопатками.

— Да кого ж ты… — охнул Судских, теряя сознание.

— Молоток, серж! — вскочил на ноги Комков. — Мы эту суку давно ловим. — И, пользуясь замешательством сержанта, сунул ему в глаза удостоверение. Вот ксива, свои! Дыня! Порядок! Греби сюда! Он умудрился командовать, подчинив себе недоуменного сержанта: Давай его к свету ближе подтянем, берись справа, давай…

Доверчивый сержант забросил автомат за спину, уцепился в плечо Судских, чего и добивался Комков: дождался спешащего к ним Дынина и мощным ударом в челюсть свалил гаишника.

— Крыша съехала, Комок? — опешил Дынин.

— Молчи, выпутываться надо! Сержа мочим, бича мочим, ксивы бичу в карман и мотаем отсюда. По грунтовке до Нифорова, кругаля до Абрамцева и сдаемся первому посту, будто нападение на нас совершено.

— Дура, чё накрутил? Меня, валенок, втянул!

— Не кипятись, Дыня! — крикнул Комков. — По рации слышал? По «Сирене» и первому коду всех подняли. Баркаши взбунтовались, переворот! На них и спишем.

Дынин соображал, а Комков перевернул гаишника, снял с него автомат-коротышку с раструбом на конце ствола.

— Ты подумал, а? Ты вес продумал, а? — не решался Дынин, и было странно видеть его Комкову, прежде такого крутого на расправу и первое мнение.

— Бздишь? Дуй к машине, я сам…

Судских очнулся, как от будильника над ухом: Комков передернул затвор. Из-под руки он увидел раструб авто-мата, хищное рыльце хорька. Сознание включилось мгновенно, и тут раструб захаркал оранжевыми сгустками.

Промедление смерти подобно, когда организм, вернее, его мозг, не заботясь о сверхнапряжении и сохранности тела, включает аварийную систему выживания, рассчитанную на один бросок. Неведомая пружина выгнула Судских на мостик и помогла вскочить на ноги, с кошачьей ловкостью вцепиться в ствол автомата. От шока изумления Комков отдал оружие, может, не осознал даже, что именно, какие когти разодрали ему грудь. Падая, он развернулся в сторону спешащего Дынина, недоуменные глаза просили вмешаться в нелепо происходящее, а Дынин уже раскидывал руки на бегу, превращая бег в полет ласточки, последний перед смертью. Бросив автомат, Судских присел над сержантом. Тог стонал, прижимая обе руки к животу. Между броником и брючным ремнем рубашка задралась, белела полоска обнаженного тела, сквозь пальцы сочилась кровь. Очередь наискосок от левого плеча к правому бедру оставила свои отметины, и только последняя пуля нашла свою дырочку.

Судских скинул свою рубашку, скомкал и наложил на рану.

— Выживешь, ранение касательное, — пробормотал он, а сам думал: дай Бог, если не задета печень. — Держись, бедолага. Слабовато вас готовят, прежде чем автомат в руки давать…

Он просунул руки под мышки сержанту и потащил его осторожно к машине. На распластанного Дынипа и не взглянул.

Было очень неудобно затаскивать сержанта на сиденье, и было одно желание — поскорее вывезти его отсюда. Пока еще патруль разыщет это отдаленное место.

Управившись, он вернулся за автоматом, тщательно обтер его, бросил на заднее сиденье, надел свою куртку и развернулся в обратную сторону. Гаишник постанывал, забываясь изредка. Судских вспомнил наставление, что раненому в живот нельзя давать воды и забываться.

— Ты говори со мной, беседуй, — попросил он, вглядываясь в колею, стараясь предельно внимательно объезжать ухабы. — Откуда сам будешь?

— Я убит подо Ржевом… — произнес сержант.

— Точно, — одобрил Судских, — хорошие стихи, читай дальше. А это помнишь: «Его зарыли в шар земной»? Хорошие раньше стихи были, правильные, за душу брали…

— Я уже на небе? Ты ангел, да?

— Ангел, ангел, — согласился Судских. — Только ты пока на земле, здесь дел еще хватает, молод ты шибко. Слушай, а зачем ты меня хрястнул по спине? Не разобрался, кто есть кто?

— Я? — повернул к нему мутные глаза сержант. — Это был не я, я позже пришел…

— Ладно, прощаю…

Машина выбралась на трассу. Выжав ручной тормоз, Судских включил рацию и взял микрофон:

— Внимание всем постам! Внимание всем постам! Требуется немедленная медицинская помощь! Между Новой и Купавной на трассе стоит машина ГАИ, в ней раненый сержант милиции. Требуется скорая медицинская помощь!