Светлана Успенская - Женщина без прошлого

• Название: Женщина без прошлого
• Автор: Светлана Успенская
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-9524-1550-4

Первая клиентка только что открывшегося пиар-агентства ставит перед начинающим сыщиком Веней Воробьевым пустяковую на первый взгляд задачу: раздобыть компромат на женщину, ставшую кандидатом в мэры города. Увы, репутация ее безупречна — прежде всего потому, что о ее прошлом никто ничего не знает! Откуда она появилась в их городе и как ей удалось взлететь столь высоко? Расследование осложняется автокатастрофой, которой не было, трупом, который бесследно испарился, однофамильцами с сомнительным прошлым и похищением поп-звезды. Горе-сыщику вовек бы не разобраться в темной истории, если бы не опыт родного деда, старого оперативника.

---

Ах, закрыться бы в глуши, в деревне! И чтобы ни одна тварь не захотела сделать из моей мелодии стопудовый хит, особливо бывший директор Дома культуры из Толстобрюховского района… Жить полной жизнью, дышать полной грудью… Встречать рассветы, провожать закаты, беседовать с людьми о простых человеческих вещах — хотя бы о двойках в школе, о подорожании продуктов или сезонном спаде на рынке туалетных утят… А также меня страшно интересуют взятки мэру Мамакову и происки злобного конкурента с характерной фамилией Бульбенко!

Ты что, думаешь, так уж трудно открывать на сцене рот под фонограмму? Я уже пятнадцать лет открываю, как заведенная!

Целую, обнимаю.

Твоя Викуша».

ГЛАВА 4

По пустынной улочке, полной пыльной травы, колдобин и яблонь с пожухлой от бездождья листвой, скрипела инвалидная коляска, блестя на солнце весело вращавшимися спицами. Бодрый старик, нервируя окрестных барбосов и пугая купавшихся в пыли кур, надрывно кричал:

— А вот кому кандидата?.. Желающим предлагаю настенный календарь с поясным изображением — плотная глянцевая бумага, красивая женщина и денег за эту роскошь ни копейки! В крайнем случае на стенку можно повесить, чтобы пятно на обоях прикрыть.

Калитка покосившегося дома доверчиво растворилась, и агитатор, пользуясь случаем, просочился во двор.

Старик Кукушкин потрясенно мял в руках знакомый портрет.

— Очень хороший кандидат, — заверил его Венин дедушка, а это был именно он. — Обещает каждому пенсионеру бесплатные зубные протезы и отдых в Гаграх за свой счет. Так что берите, не пожалеете!

— Я бы взял, да только, боюсь, моей маме она не понравится, — пробормотал престарелый Кукушкин, разглядывая портрет. — Очень уж эта особа на одну женщину похожа…

Он замялся.

— Не внучка ли ваша? — поинтересовался агитатор, — а может, соседка или, к примеру, жена? Или вы вместе отдыхали в Сочах в 1982 году?

Старик согласно кивнул.

— Да, жена… Бывшая, естественно. Прямо одно лицо, если прищуриться. А расстались мы с ней из-за несхожести внутренних устремлений. Вот уж не думал, что она мою фамилию приняла. Как же ее звали… — растерянно наморщил лоб Кукушкин. В поисках ответа оглянулся на женский портрет, с суровой непреклонностью взиравший со стены.

— Елена, стало быть? — подсказал агитатор, сверившись с календарем.

— Да нет, Елена — это моя первая была, я с ней уж десять лет как разошедшись… А эта… Эта… Как бишь ее…

— Неужто нет никакой возможности упомнить всех своих жен? — неодобрительно усмехнулся визитер, его выцветшие глаза неожиданно построжали.

— Как же их упомнишь, когда они сбегают, даже не успев в супружескую законность войти. Эта только дня три и прожила, как усвистала, ладно еще сберкнижку мою прихватить не успела. А вот фамилию прихватила без зазрения совести…

— А когда это было, позвольте поинтересоваться? — полюбопытствовал агитатор. — Я к тому спрашиваю, чтобы удостовериться, нет ли какой ошибки. Знаете, так бывает… Волосяная краска, слой штукатурки, поворот мордоворота — даже опытному мужчине ошибиться немудрено.

— Какая ошибка! Она же, стервь эдакая, убегая от меня, маму мою специально-нарочно уронила. Они, видите ли, характерами не сошлись, несмотря на то что у моей мамочки прямо-таки ангельский характер.

Он снял со стены портрет в затейливой рамочке и указал на вырезанные по задней рамке цифры.

— 20 июля прошлого года это было. Я завсегда имею привычку оставлять свой знак на изделиях ручного труда. Для облегчения будущих потомков и свидетельской точности показаний.

— Говорит, только три дня были женаты, — объяснил дед внуку, уже сбросив личину агитатора, — как она от него удрала. Однако Кукушкин утверждает, будто имечко у нее было совершенно другое, не говоря уж про фамилию. Хотя, может, это он из злопамятности тень на плетень наводит. Кстати, в тысяча девятьсот шешнадцатом году в тамбовской банде тоже один такой был… Назывался Сериков, а проверили его — оказалось, никакой не Сериков, а даже совсем наоборот, Беликов. Так его и расстреляли как Беликова. А потом его жена по фамилии Серикова приходила, просила прах ее мужа выдать, умоляла, дайте мне моего Серикова, чтобы дети по крайности могли над могилой порыдать, а ей сказали, что не положено выдавать, тем более что никакого Серикова и не было в тамбовской банде, кроме Беликова.

Веня утомленно прикрыл глаза. У него от круговерти из Сериковых-Беликовых слегка закружилась голова. Заметив это, дед объяснил:

— Я к чему клоню… Надо бы у самой Кукушкиной разузнать. Как бы ненароком, ненавязчиво… Можно так сказать: мол, я вашего супруга вчерась видевши. Он пребывает в полном здравии и даже хорошо выглядит, несмотря на полную одиночества жизнь.

Внук неохотно признал:

— Да я уж и сам хотел. Тем более и повод есть наведаться. Скажу, мол, имеются сведения на ее закоренелого противника Муханова — может, соблазнится и купит полкило компромату… А то еще на свидание ее приглашу, чтобы разузнать о личной жизни, в ресторан позову… А полученные сведения гражданке Песоцкой загоню по тройной цене!

— Вот это жизнь, — завистливо вздохнул дед, мечтательно щурясь, — встреча с красивой женщиной, ресторан, поцелуй под плакучей ивой… Помню, в тамбовской банде была одна такая…

— Разве это жизнь, — оборвал лирические воспоминания Веня, — даже кулаки почесать не об кого! Ни тебе перестрелок, ни линии огня, ни вооруженных задержаний. Скукота!

— Кукушкина, к тебе! — крикнула санитарка в душный больничный покой, осуждающе глядя на запыленные ботинки посетителя.

В мутном, слегка разжижаемом люминесцентным светом коридоре показалась дородная фигура, еще издалека благоухавшая едкими медицинскими ароматами.

— На уколы? — осведомилась она у визитера. — В процедурную!

По пути фигура в белом халате нырнула в палату, откуда послышалось:

— Борцуков! Нечего курить в форточку, как будто я не вижу. Жалдырин, какое пиво, когда у вас третий стол! Падонкин, готовимся к клизме!

Затем обладательница дородной фигуры переместилась в процедурную и скомандовала с очевидным вожделением:

— Ну, давайте сюда ваши ягодицы!

— Зачем? — испуганно пробормотал специалист по черному и белому пиару, топча несвежими носками антисептически блестевший кафель. — Я, собственно, по другому поводу…

— Что, внутривенно? — въедливо прищурился дородный халат. — Давайте сюда вашу карту!

Но медицинской карты у больного не было. И вообще, пациент вел себя странно, не как больной: он с нескрываемым изумлением пялился на свою собеседницу, а в его руках красовалась пачка глянцевых агитационных календарей.

— Мне бы насчет вашего мужа узнать, и вообще… Зашел к вам домой, а там дети… Сказали, что вы в больнице, вот я и подумал… Может, думаю, здоровье прихватило, надо проведать. Вот… — Посетитель выложил на стол примятый букетик полевых цветов и жухлое яблоко.

— А, так это Вовик вас прислал? — мигом посуровела медсестра. — Вспомнил на старости лет! Нет, скажите, что я к нему ни за что не вернусь, и не надо ко мне гонцов подсылать. Хватит, отмучилась двадцать один год… Отбыла срок!

— Я вообще-то не столько от него, сколько… Вот! — Посетитель робко протянул пачку календарей. — Не ваша ли сестренка, простите за нескромность?

Сестра с любопытством развернула календарь:

— Надо же, тоже Кукушкина и тоже Елена! Смешно…

— Причем, заметьте, полная однофамилица! — угодливо лебезнул пациент. — Даже и отчество совпадает.

Медсестра пожала плечами, изучающе глядя на злодейку, захапавшую ее личную фамилию. Несостоявшийся больной не отставал:

— Кстати спросить, не родственники ли? Может, по мужу в родстве состоите?

— Нет, — твердо молвила Кукушкина. — Аналогичных родственников не имею.

Веня огорченно перевел взгляд с агитационного плаката на вооруженную шприцем медсестру: женщины были так не похожи, что даже скулы сводило от их абсолютной разности. Одна была рыжая, другая обесцвеченная, одна в очках, другая — в марлевой маске, одна фигуристая, другая еще фигуристее, одна в английском костюме, другая — в медицинском халате с запахом формалина. Было от чего прийти в отчаяние!

— Звиняйте, ошибочка вышла, — проговорил Веня, быстро пятясь к двери.

Ему расхотелось звать подложную Кукушкину в ресторан, заводить с ней шуры-муры и обволакивать ее средневековой галантностью. Он боялся, что на предложение поужинать ему ответят немедленным промыванием желудка.

— Вот тебе и кандидатка! — потрясенно пробормотал сыщик, окунувшись в яркий жаркий полдень, полный запахов горячей травы, пыльной листвы и неминуемого к вечеру дождя. — Кукушкины плодятся как кролики…