Павел Зальцман - Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения

• Название: Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения
• Автор: Павел Зальцман
• Жанр: Поэзия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91763-056-4

Настоящее издание впервые в приближающемся к полноте объеме знакомит читателя с поэтическим творчеством художника Павла Яковлевича Зальцмана (1912–1985). Зальцману-поэту, прошедшему школу Павла Филонова и близкому к кругу ОБЭРИУ, удалось в своих произведениях объединить формальный эксперимент с непосредственностью поэтического высказывания и с уникальной экспрессией передать катастрофизм эпохи и трагедию творческой личности. Тексты подготовлены по материалам рукописного архива поэта и сопровождаются текстологическим и реальным комментарием.

---

1939

Загородный, 16

70. Завоевание

I.

Губы сжала белая корка,
Это начало и очень жарко.
От чистой тени, разлитой лесом,
Я оторвался слепящим часом,
Но твердым шагом, с хвастливой осанкой,
Зигзаг за зигзагом иду тропинкой.
Шаги бесчисленно множат склоны,
Поток стал узкий и зеленый,
И каждому шагу всё больше невровень,
За острым камнем – высокий камень.

II.

Я вижу, что сил у желанья мало,
Так пусть поднимает чужая сила.
Когда я пойму, что вниз не вернуться,
Мне будет легче туда взбираться.
Где сыпет камни тяжелая робость,
Легко пролетает слепая радость.
Я прыгнул с высокого берега щели
На дальний, низкий, ведущий к цели.
Но тут меня охватила забота:
Я вспомнил, что что-то внизу забыто.

III.

Я не мог припомнить ни черт, ни имени,
Напрасно глядя вниз на камни.
Может быть, это встретится мне,
Или я вспомню об этом во сне.
Но, двинувши осыпь забрасывать снег,
Я вдруг заметил странный знак:
Из груды камней непроходимых
Едва приметна полоска дыма.
Я увидел скатерть из нашего дома
И за ней сидящих двух знакомых.

IV.

Один сказал: «Иди скорее,
За той стеной тебя ждут другие».
Не зная, кто там мог оказаться,
Я боялся надеяться и ошибиться.
Но там было пусто. Меня не ждали.
Как сжала тоска от дурацкой шутки!
А когда я вернулся, – и те пропали,
Только дым остался, сухой и редкий.
И мне не открыли их дороги
Ни солнечный круг, ни серп двурогий.

V.

Где надо жаться к пустой стене,
Другие лица явились мне,
Но, как и те, всего на миг,
И я ожидаю своих родных.
Меня торопит проклятый путь,
Не знаю, как мне их удержать.
Я считаю уступы бесцельных стен,
Я устал от прощальных перемен.
Уходят, уходят их голоса,
И тоска затемняет мои глаза.

Июль 1940

Сталино, гостиница

71. «Ослабевшая, упала…»

Ослабевшая, упала,
Бросив ветку, вишня.
Я томилась, ожидала,
В сад зеленый вышла.

Засияли, потеплели
Лунные ночи,
Чтоб не спали, чтоб летели
Сонные речи.

Если б им хватило силы
Подхватить, как крылья,
Мы слились бы и забыли
Пустоту усилий.

Июль 1940

Вокзал Октябрьской ж/д в Москве

72. Гипнотические фокусы

Проверьте скатерть на столе,
Под этой шляпой пусто.
Эта штука – пистолет,
А эта вещь – капуста.

Небосвод за пять минут
Виден стрелке плоским.
Я так рад на вас взглянуть,
Девушка из воска.

Теперь следите за рукой,
Я смешиваю кости.
Будьте, девушка, со мной,
Приходите в гости.

Дайте я вас помещу
В черную корзину,
Дайте я вас угощу
На одну персону.

А потом мы будем пить
Веселые напитки,
У меня есть кровать,
И ляжем спатки.

Июль 1940

Сталино, гостиница

73. «Бредят души из темных тел…»

Бредят души из темных тел,
Освободившись от важных дел.
Встряхните пальцы и бросьте
На клавиши, как кости.
Фикус нам являет фокус,
Троечный дупель представляет тревогу градом,
А дверь привешена к деревьям сада.
Живите осторожно —
Что человеку нужно?
Немножко водочки,
Немножко девочки.
Патефон развит над дачей.
Поздравляю вас с удачей.

Июль 1940

Сталино, гостиница

74. «Полинялая такая…»

Полинялая такая,
Обескровленная,
Завитая и пустая —
Чья ты, кто ты,
Дорогая?

Не побежденная,
Не убежденная,
Чужая,
Шуткой встреченная,
Минуткой меченная.

Глупая боль.
Жадная моль.
Полет. Мелькая.
Вот ты кто такая.

20 августа 1940 – 28 февраля 1955

Во сне

75. Дорога в Ура-Тюбе

Под горой на камне,
Выточенный утром,
Темно-красный пламень
Облаком окутан,
И за дымным оловом
Видно в узкие дверцы
Всё, что было жаловано
Ищущему сердцу.
Это вышитый закуток
Деревянных сеток
И висящая коса,
А в ней сердечная роса.

22 августа 1940

Дачный поезд из Бернгардовки в Ленинград

76. «Когда я был наездником…»

Когда я был наездником,
пятнадцать дней,
Я был завзятым звездником,
искателем огней.
И ременная ручка
моего хлыста
Торчала с каждой кочки
из зелени куста.
А вот уже вторая
неделя снега, —
Я снял с себя дороги
и сбросил ноги.

22 августа 1940

Дачный поезд из Бернгардовки в Ленинград

77. Псалом I

Сколько неизбежных снов
Выметает вечер,
Столько неизвестных слов
На языке у ночи.

Я устал благословлять
Счастливые обманы,
В стенки влипать и холодеть,
И зажимать ей карманы.

Всех карманов не зажмешь —
Она в жилетном носит нож.
Как быть? Что делать? Как спастись?
Услышь меня и отзовись!

Мне отвечает беззвучный голос:
«Бессмысленно не падет твой волос».
О, голос тайный, безголосый,
Ведь это важные вопросы!

22 августа 1940

Поезд из Бернгардовки в Ленинград

78. Псалом II

Какой-то странный человек
Был пастырем своих калек.
Он запускает их с горы,
Они катятся как шары,
Потом кладет их под горой
В мешок глубокий и сырой.
Там в сокровенной темноте
Они лежат уже не те.

22 августа 1940

Поезд из Бернгардовки в Ленинград

79. «Закрыв полой лукавый взор…»

Закрыв полой лукавый взор,
Мы темнотой смываем сор.
Пусть из текучей дряни
Окаменится строенье,
И пусть из ночи синей
Распустится освещенье.
В нашем труде нет мутной боли,
В нашей слезе нет капли соли,
У нас в глазах спокойный сон,
У нас в ушах веселый стон —
Стон укушенного,
Стон утешенного.
Мы из первых рук берем свечу,
Провожаем в спальню их чету.
Мы оставляем их вдвоем,
И мы не рыдаем, а поём.
Когда же один из них ушел, —
О, сколько яростных упреков! —
Пусть тот, кто что-нибудь украл,
Поднимет руку.
Из всех, кто был так близко от вас,
Нам дорог тот, кто вот что унес:
Ярость и злобу на доски
И немощь подняться того, кто плоский.
А мы заполняем пустую впадину,
И мы убиваем слепую гадину.

22 августа 1940

Дачный поезд из Бернгардовки в Ленинград

80. «Чем корзины полней высокими лбами…»

Чем корзины полней высокими лбами,
Тем горше взгляды глаз под ними.
Чем ближе угол, чем шире дверь,
Тем больше глубоких черных дыр.
И только чердачные полосы
Чешет гребень сосновых реек,
И только страшные возгласы
Заносят шаг правее.
Когда шипит комок из черной глотки,
Тот, кто бежит, – пришит.
Мы шлём привет спецам наводки,
Мы шлём привет.
Один из нас, семерых и рослых,
Когда в реке
Из твердых рук упали весла,
Был далеко.
Что было общего, что нас связало?
Стрекоза с зеленым рылом.

27 августа 1940

81. «За мной следил зеленоглазый гад…»

За мной следил зеленоглазый гад.
Красные веки содержали лужи воды болотной,
Зубы мысленно жевали мой обглоданный скелет.
А я? Что я делал? – Я был рад,
Что я такой беззаботный.

27 августа 1940

82. Железный мальчик

Став на собственные ноги,
Несмышленый мальчик
Был убит в универмаге.
Дело было мельче:
Он был пойман в переулке,
Уличенный в краже булки,
Где пришлось остановиться
По причине помочиться,
И из-за карманника
Получилась паника.
Да, на кучу мелочи —
Ничего нет легче —
Вот что можно получить,
Будучи ловче:
Веселый вечер с эскимо
И с папиросками,
Потом нардом, и в нём кино
С недопёсками.
Там шикарно в темноте,
Можно пощупать в тесноте,
Подержаться за буфера —
Развлекайся, детвора!
Выиграв американку,
Отвести ее в сторонку:
«Брось, Клавка, не виляй,
Лезем в дровяной сарай.
Тише, тише, шутки брось!
Эх, беда! Не довелось».
Публика протестовала:
«Этого недоставало!»

27 августа 1940

83. Псалом III

Если б свежая зелень пробила щели,
Мы бы меньше трепались и больше спали.
Под самую крышу перинных гор
Восходит кухонный теплый пар.
Мы замыкаемся под дождем,
Мы просыпаемся и не ждем,
И, раздвигая стебли пыли,
Выходят все, кого забыли.

Окно занавешено в пустоту,
Я щупаю ночную густоту:
Она закрыта, она надежна,
А то, что за нею, – темно и нежно.
Самый лучший из миров —
Глубокий колодец березовых дров
У нашей каменной стены,
А остальные не нужны.

Нам не нужно и не важно,
Кто разрывает, кто освещает, —
Действуйте осторожно!
Мы проклинаем веселый грех,
Мы обрекаем короткий смех,
И пусть нам поможет единый Бог,
Благословляем сонный вздох.

1940