Геннадий Моисеенко - Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет!

• Название: Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет!
• Автор: Геннадий Моисеенко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-88010-334-8

Автор книги, Геннадий Николаевич Моисеенко, кандидат технических наук, работник ряда отраслей оборонной промышленности. Вместе с отцом занимался историко-публицистической деятельностью, а после ухода отца из жизни, в память о нем и его сотоварищах, написал данную книгу.

Книга написана с использованием материалов Н.П. Моисеенко. Работа удачно связана с современной действительностью. В книге отображены события, участниками которых были известные личности страны: Л.И. Брежнев, А.А. Жданов, А.П. Кириленко, маршал авиации В.А. Судец, министры, руководители среднего звена и исполнители, описанные на основе совместной работы и личных впечатлений.

Книга показывает великий период истории страны: индустриализацию СССР, Великую Отечественную войну, эвакуацию промышленного комплекса и послевоенное возрождение. События развиваются на фоне жизни и деятельности Н.П. Моисеенко, и автора книги, построены в хронологической последовательности. Книга может быть хорошим помощником для анализа современной действительности, эпохи перестройки и реформ.

Книга Геннадия Моисеенко, посвящена эпохе победителей, когда страна добилась значительных успехов в своём развитии. Книга написана в стиле повествования детей войны, и может быть не только серьёзным подспорьем, созданному движению «Дети войны», а и стать основой для празднования победных дат Великой Отечественной Войны, таких как 70-летие победы ВОВ.

---

Это брожение быстро перекинулось на заводской рабочий класс. Завод Гриевза лихорадило, начались увольнения и бабушка, дети которой умирали после родов от болезней и недоедания, ушла работать в барское поместье в Миллерово.

Старый барин, выходец из немецких баронов, редко бывал в своём поместье. В округе пошаливали крестьяне, требующие раздела помещичьей земли. Но молодой барин часто наезжал на своей тройке гнедых, требуя с управляющего доходы. Он сразу чинил суд и расправу над работниками поместья и окрестными крестьянами, в стиле старых крепостнических, феодальных привычек, когда казацкая нагайка была основным методом выколачивания дохода.

Его короткие усы топорщились, лицо искажалось, когда нагайка со свистом вышибала недоимки. А, как только степь вспыхивала красным всполохом крестьянского бунта, его тройка уносилась в пределы Александровска под защиту царской охранки. А когда произошла Февральская революция в Петрограде, в Бердянске, вслед за заводскими забастовками, начали создаваться Советы.

Солдаты 46-го полка примкнули к революционному народу, захватили оружие и появились в окрестных деревнях. Тут и вспыхнула, как разливанное море, весенняя заря красной крестьянской свободы, зародившаяся ещё в период керенщины, и разлилась Советским морем весной 1918 года. Крестьяне, измученные безземельем, вековым помещичьим террором, смели помещиков и бросились делить помещичью землю. А съезд Советов Бердянского района, уже в феврале 1918 года, поддержал это движение и принял решение о конфискации помещичьих земель. Тут и бабушка моя, Екатерина Тихоновна Моисеенко работавшая на помещичьем подворье, как кормилица и нянька, получила свой надел.

Этот надел, в период промышленного спада и начавшихся повсеместных увольнений, позволял выжить семье, дети которой, так страдали от голода, что из восьми человек, рожденных бабушкой, выжили всего двое. Вот тогда они, собрав последние копейки, влезли в долги и купили белого мерина и начали обзаводиться хозяйством. Эта лошадь в бабушкиных рассказах выступала как белый в яблоках сказочный конь, с золотистой гривой и чеканными копытами. Он был надеждой на выживание, но счастье было таким недолгим.

С фронта, пробиваясь на Дон, пришел полк полковника Дроздовского, созданный ещё в царские времена, как карательно-заградительный отряд, для предотвращения развала Царской армии. Он шел, громя Советы и возвращая землю помещикам. Разъезды дроздовцев появились в окрестностях. Начались расстрелы активистов. В мае дроздовцы расстреляли Бердянский Совет, расстрелы прокатились по всем селам уезда, а за расстрелами засвистела всё та же дворянская нагайка, пошли порки крестьян, взявших помещичью землю.

Дедушка, не долго думая, схватил свой кавалерийский карабин, вскочил в тачанку, несущуюся мимо под красным флагом, и был таков. Тачанка унеслась в степь и по оврагам, по буеракам степи закипал красно-казацкий, крестьянский гнев, поднималась степь на борьбу с дроздовцами. А пока по деревням, бело – казацкая нагайка секла и расстреливала крестьян.

Чайки над морем кричали.
Выли в степи кобели.
Злою казацкой нагайкой
Бабушку Катю секли.
Били за счастье! За волю!
Били, чтоб землю сдала.
Били, чтоб жизнь свою барам,
Всю до крови отдала.

А в это время в Петрограде, оторванная от реальной действительности, поэтесса Марина Цветаева пела золотую песню этим белым полкам, как белым лебедям её поэтического воображения.

И уже позже, нахожу стихи Отца, который ещё в детстве пережил весь ужас карательной экспедиции дроздовцев, боль и обиду за унижение своей матери и его душа обиженная этой расправой с болью и обидой писала.

П. Моисеенко – солдат Черниговского полка Императорской армии. 1912–1914 гг.

Не лебедей это белая стая,
Коршунов злобных стая косая.
Белым виденьем – страх упаси,
Тело крестьянское рвет на Руси!
Старого мира сильный укус,
Молодость красная – Вот наш Иисус!

Так и шли эти два года – с постоянной сменой властей, с их белым террором, репрессиями и жестокостью. Когда в город периодически входили то войска белого генерала Май-Маевского, сменяемые анархическими отрядами батьки Махно, то Деникинское наступление захлестывало город.

А уже в 1920 году город захватили войска барона Врангеля. Красные партизанские отряды, сельские отряды самообороны, вместе с отрядами анархистов, не давали покоя белой гвардии.

А вместе с тем, тотальный белый террор нарастал. Под Акимовкой белые захватили госпиталь и уничтожили всех раненных. Та же судьба постигла молодого, 19-ти летнего комсомольца, токаря железнодорожных мастерских – Дробязко В.И., шедшего в разведку и попавшего в засаду.

Первый испуг белого террора прошел и по деревням и рабочим посёлкам как выход измученной, отринувшей церковь как слугу господ, но ещё православной души, прокатилось:

П. Моисеенко. В центре: солдат 46-го Бердянского запасного полка Императорской армии с семьёй. 1915–1916

Как Дробязко рвал тельняшку,
                                 серой пулей на груди,
Как запели, застонали
                                 там степные ковыли.
Как пробитый злою пулей,
                                 на ковыль траву упал,
Как оставленный на воле,
                                 конь буланый застонал.
Так в акимовском рассвете
                                 били раненых в полет.
Так забили, затоптали их
                                 в простой земельный лед.
А когда пришло, пристало
                                 им самим под пулю лечь.
Вдруг заплакали, заныли -
                                 от таких кровавых сечь.
Закричали белой стаей -
                                 отчего нас бьют теперь.
Это была месть простая -
                                 за судьбу своих потерь.
Это была божья кара -
                                 за кровавость их утех.
Бог решил – судьба такая.
                                 Пуля в белый стан не грех.

Тогда махновские отряды ещё поддерживали Советы и действовали с отрядами красных партизан. И даже 3-я махновская бригада входила в состав, пришедшей с боями в Бердянск, 2-й Донской стрелковой дивизии Красной Армии и действовала в Бердянском уезде в районе села Новоспасовка.

Но это длилось не долго. В отрядах батьки Махно шел процесс расслоения, беднота присоединялась к Красной Армии, идущей в Крым на барона Врангеля. Тогда, в 1920 году, отряды Врангеля переправились через Днепр в районе Александровска и Никополя, а кулацкие отряды под черными знаменами уходили в степь и начинали громить и вырезать Советы, нанося серьезный урон крестьянству, которое все больше и больше поворачивалась лицом к большевикам.

И я понял боль и отчаяние моих предков при одном упоминании белого движения. Понял всё, когда в архивах отца, я нашел записи о том, что на особом совещании при главнокомандующем белой армии, был создан свод законов, от 26.08.1919-го года. В этом своде законов было сказано: «Об уголовной ответственности участников установления Советской власти». А в реальной практике эта уголовная ответственность несла только одно – расстрел.

И со всей отчетливостью мне стало ясно, что несла народу военно-полицейская диктатура белого движения. И этих репрессий, этого белого давления крестьянство не выдержало и перешло к повсеместному восстанию, кулацкая часть которого продолжалась даже после прихода большевистских отрядов.

Политика умиротворения среднего крестьянства в этом громадном крестьянском движении, проводимая партией Большевиков, давала себя знать. Дедушка ушел с войсками Красной Армии на Крым, но скоро вернулся после контузии и работал в Бердянском Совете по организации предприятий общественного питания, используя свою вторую армейскую специальность, которой его обучили в Царской армии для обслуживания господ офицеров.

Дробязко В.И., 1919 г.

Бабушка продолжала работать на заводе, и была активной прфсоюзницей. Так и вырос Отец, шествуя рядом с матерью на демонстрациях, с красными знаменами, распевая песни: «Мы синеблузники! – Мы профсоюзники!» и революционные песни Красной Армии, вместе с вернувшимися с Крыма бойцами, овеянными славой побед в боях за Каховку, Перекоп и Чонгар, где им удалось наголову разбить Врангелевские войска. Кричали – «Ура» на собраниях в профсоюзных клубах, под кумачовыми лозунгами, на которых красовались слова Ленина:

«Одна из самых блестящих страниц в истории Красной Армии есть та полная, решительная замечательно быстрая победа, которая одержана над Врангелем».