Фэнни Флэгг - Стоя под радугой

• Название: Стоя под радугой
• Автор: Фэнни Флэгг
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-86471-682-3

Фэнни Флэгг верна себе – чуточку старомодна, чертовски обаятельна и задушевно иронична. «Под радугой» – роман, в котором собрались многие из героев и персонажей остальных книг писательницы. В провинциально-уютном городке Элмвуд-Спрингс все друг друга знают, но о жизни его обитателей знают и за сотни километров, и все благодаря Соседке Дороти – женщине с улыбающимся голосом, которая заведует городским радио и на всю страну рассказывает о том, как живет-поживает Элмвуд-Спрингс, где каждый горожанин особенный, со своими причудами и фанабериями. Вот, например, Слепая Пташка Певчая – девушка с божественным голосом и отвагой, которой любой зрячий позавидует. Или Бобби – мальчик, который ежедневно проживает в своих фантазиях сотни жизней, что не мешает ему и в реальности выкаблучивать такое, от чего весь городок немеет. Еще есть Сесил, король похоронного бизнеса; и застенчивая Бетти Рэй, которой суждено стать губернатором штата; и бесшабашная тетушка Элмер; и ее правильная племянница Норма; и многие-многие другие. В этой книге настоящая карусель из характеров и судеб, из смеха и слез, из невероятного и обыденного. Но прежде всего, это роман о времени и о том, что мир прекрасен в любую эпоху, – надо лишь уметь видеть красоту и счастье за шелухой будней. И Фэнни Флэгг умеет об этом рассказать лучше всех на свете.  

---

Его мама и Бабушка Смит помогали в проведении праздника, а Док держал аптеку открытой допоздна, чтобы ребята могли поесть мороженого после торжества. У Джимми по вечерам в пятницу всегда покер с друзьями в Доме ветеранов. Так что весь дом остался в полном распоряжении Бобби и Монро, и они привели свой план в исполнение.

Когда дело было сделано, они затаились в комнате Бобби и стали ждать. Анна Ли вернулась домой последняя – вся сияющая, вплыла в розовом облаке в 23.29, за минуту до своего «комендантского часа». Весь вечер она танцевала под бумажными серебряными звездами и бело-голубыми баннерами, свисающими с потолка спортзала. Танцевала она с Билли Нобблитом, похожим на Вана Джонсона, по крайней мере, так ей казалось. Она мечтательно разделась под звуки до сих пор не смолкающих в голове мелодий – «Это должен быть ты» и «Пятнышки и лунные лучи».

Юркнула в ночную рубашку, почистила зубы, осторожно сняла с корсажа приколотый цветок и положила в стакан с водой на комоде. Забралась в постель, усталая и счастливая, и блаженно вытянулась… Но это блаженство длилось не дольше секунды.

Со скоростью пули она выскочила из-под одеяла, вопя во все горло:

– Змеи! Змеи!

Вбежала в комнату родителей с воплем:

– Спасите! Меня укусила змея!

И рухнула без сознания.

После того как Док и Дороти привели дочь в чувство и кое-как успокоили, после того как Мама Смит в сетке для волос и запахнутом халате объявила: «Если в доме рептилии, я не останусь», воцарился мир. Но ненадолго. Мама Смит отказывалась возвращаться в постель, пока Док не проверит комнату Анны Ли. Это не был ночной кошмар, как убеждали ее родители. У нее под одеялом извивалось около сотни склизких розовых червей – родом из «червятника» в саду, как быстро догадался папа.

– Не пойму, с чего она такой шум подняла. Это же безобидные червячки, – сказал Бобби, когда отец выудил его из-под кровати.

Но случилось непредвиденное и печальное: в ту самую секунду, когда папа открыл дверь его комнаты, Монро – верный кровный брат Монро – выскочил в окно и без остановки бежал до самого дома в пижаме, на спине которой красовался портрет благородного героя Хопалонга Кэссиди, грозы злодеев на Диком Западе. Предоставив Бобби одному держать ответ за содеянное.

Анна Ли страшно разозлилась и заявила, что Бобби для нее больше не существует. Она довольно долго с ним не разговаривала, пока однажды вдруг не забыла, случайно попросив принести с кухни молока.

Он расхохотался:

– Ха-ха-ха, я думал, ты со мной не разговариваешь. Сама сходи! – И выскочил на улицу.

Анна Ли с отвращением встала и, открывая в кухне холодильник, спросила мать:

– Хоть убей, не пойму, зачем вам понадобился второй ребенок? Почему вы не остановились на мне?

Дороти улыбнулась:

– Дорогая, мы вообще-то думали, что остановились.

Анна Ли глянула на мать с удивлением: об этом она слышала впервые.

– Что же произошло?

– Наверное, Господь решил даровать нам еще одного ангелочка с небес.

– Меня сейчас стошнит, – сказала Анна Ли и вышла.

В дверях появилась Мама Смит.

– Что это с ней? – спросила она.

Дороти засмеялась:

– Хотела знать, зачем нам понадобился Бобби.

– И что ты ей наплела?

– Во всем обвинила Господа Бога.

– Чем не объяснение. Пресвитериане считают, что в мире все предопределено. По крайней мере, так говорит мать Нормы.

– Ида? Откуда ей-то знать, она методистка.

– Уже нет. На прошлой неделе она клялась, что пресвитерианка. Объявила это прямо посреди турнира по бриджу.

Дороти разбила три яйца в миску с синей полосой и принялась взбивать.

– Но вокруг на много миль нет ни одной пресвитерианской церкви. С чего это вдруг она заделалась пресвитерианкой?

Мама Смит налила себе чая со льдом.

– Наверное, считает, что это продвинет ее вверх по социальной лестнице.

– Ну… даже не знаю, что сказать. Лимон в холодильнике. Надеюсь, она будет счастлива.

Мама Смит дотянулась до холодильника.

– Я тоже надеюсь, но вряд ли, разве что Норма выйдет за Рокфеллера. Тогда Ида наконец займет в обществе место, которого достойна.

Высшее общество

Мама Смит сказала правду. Если и было в Элмвуд-Спрингсе некое подобие высшего общества, мать Нормы стремилась как раз этим обществом быть. Ну еще бы, ведь муж Иды Дженкинс, Герберт, был городским банкиром, и потому Ида ощущала, что обладает некоторым положением, а его необходимо укреплять. В конце концов, ее общественный долг – устанавливать стандарты аристократического поведения. Освещать путь, так сказать. Подавать пример. Она была ответственна за все мелочи жизни, и ее непрестанные усилия нести людям культуру и красоту сводили с ума Норму и ее отца.

Хоть и проживала Ида в городке, который язык не поворачивается назвать городом, она подписывалась на все модные женские журналы, дабы идти в ногу со временем. В конце тридцатых годов она взялась произносить слово «модерн» как «модерне», дом свой называла «бунгало», а одежду – «платьем». Слово «интригующий» использовала к месту и не к месту, стриглась под Ину Клэр, звезду Бродвея, и вместо слова «плакать» старалась употреблять выражение «выплакать все глаза», а то и «обессилить от рыданий».

А еще Ида была клубной женщиной до мозга костей. Она была гранд-дамой в Национальной федерации женских клубов Миссури, возглавляла местный клуб садоводов, клуб бриджа, клуб «Встречи по средам», книжный клуб и городской клуб театралов. И ее ни разу не видели на улице без шляпы и белых перчаток. А ели в доме исключительно заправив за ворот салфетку, что ждала сложенной корзинкой возле каждой тарелки, и на белой скатерти.

– Только дикари принимают пищу на голом столе, – утверждала Ида.

На шестнадцатый день рождения она подарила Норме новое, расширенное издание книги по этикету Эмили Пост, которую подписала таким наставлением:

Если бы это прочитал каждый человек, мир был бы избавлен от многих неприятностей.

С днем рождения!

С любовью,

мама

С экспертом по этикету Ида была «на короткой ноге» и частенько приговаривала:

– Интересно, как бы с этим справилась Эмили?

А порой начинала фразу со слов «Эмили говорит…».

Жизненной задачей Иды и, как она полагала, всей Америки было просвещение людей не только в Элмвуд-Спрингсе, но и во всем мире, покуда в самых отдаленных иглу на Северном полюсе и в темных, непролазных дебрях джунглей Борнео не запомнят, что вилка – слева, а свежие цветы на столе радуют глаз, что чистый дом – счастливый дом; покуда все не признают, что повышать голос в гневе – грубо и неприемлемо ни при каких обстоятельствах.

Ида всегда говорила:

– Помни, Норма, в Америке аристократами становятся не по происхождению, а по поведению.

Судя по ее поведению, Ида уже считала себя герцогиней Кентской.

Норма любила мать, но жаловалась Анне Ли:

– Не представляешь, каково это – жить рядом с ней двадцать четыре часа в сутки. Тебе сказочно повезло, что у тебя твоя мама, а не моя.

Норма, как и Монро, старалась почаще оставаться на ночь у Смитов. У них всегда было полно народу, веселья и вкусной еды. А самое главное, в доме Соседки Дороти можно было сидеть в гостиной, чего Ида не позволяла Норме и ее отцу. Гостиную Иды только демонстрировали гостям, она называлась официальной комнатой. Настолько официальной, что туда никто не заходил с тех пор, как Ида обставила ее мебелью восемнадцать лет назад.

В одну из таких ночевок Норма помогла Анне Ли отомстить Бобби и Монро. Днем в субботу мальчики сидели в темной гостиной с закрытыми шторами и, поедая сэндвичи с арахисовым маслом и бананами, слушали по радио любимые страшные детективные истории. Уже прозвучали «Искренне ваш», «Джонни доллар», «Бостон Блэки» и «Свистун», и как раз начиналась следующая.

Сначала раздались странные звуки, извлекаемые из фисгармонии, потом голос.

ЖЕНЩИНА. Он заходит… в аптеку. Становится на весы.

(Звук монеты, упавшей в щель автомата.)

ЖЕНЩИНА. Вес двести тридцать семь фунтов.

(Звук выскочившей из щели карты.)

ЖЕНЩИНА. Что вас ждет? Опасность!

(Скрежет струны.)

ЖЕНЩИНА. Ктооо тут?

МУЖЧИНА. Толстяк!!!

Как и было обещано, в программе этой недели подозрения и тайны не успевали сменять друг друга. К концу передачи мальчишки едва могли усидеть на стульях от страха. Вот в глухом закоулке загадочного человека в дождевике стали преследовать шаги: шур-шур… клик-кляк… ближе и ближе… громче и громче… некуда бежать… негде спрятаться… В тот самый миг, когда перепуганный герой с бьющимся сердцем обернулся и увидел своего жестокого убийцу, две фигуры в жутких резиновых масках, с зеленым свечением под подбородками выскочили из-за дивана с воплем: «ВАААА!»