Питер Мур - Живой Дали

• Название: Живой Дали
• Автор: Питер Мур
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-386-02552-6

Капитан Джон Питер Мур – друг и доверенное лицо Сальвадора Дали – рассказывает о том Дали, которого не знала и не могла знать восторженная публика.«Дали по Капитану Муру» очень сильно отличается от той иконы сюрреализма, о которой мы, как нам казалось, знаем практически всё.В воспоминаниях Капитана Мура, чья дружба с Дали длилась более пятнадцати лет, Божественный Сальвадор выглядит подчас более чем неприглядно. Еще хуже в глазах всевидящего Капитана выглядит муза художника – Гала.От Кадакеса и Парижа до Нью-Йорка, от знаменитого французского отеля «Морис» до роскошных апартаментов «Сент-Реджиса» – вместе с Луисом Бунюэлем, Амандой Лир, Паоло Пикассо, Коко Шанель, и многими другими…Капитан Джон Питер Мур, обладает не менее скандальной репутацией, чем его шеф.Джон Питер Мур родился 1 марта 1919 года в Лондоне. В годы Второй мировой войны был капитаном британской армии, за что и получил прозвище "Капитан". Он познакомился с Сальвадором Дали на кинематографической ниве. С 1962 по 1974 год он был личным секретарем Сальвадора Дали.С годами Джон Питер Мур вошел в узкий круг доверенных лиц и, как утверждают некоторые биографы, занимался организацией увеселительных «вечеринок» для Дали и сам принимал в них живое участие. Наконец, именно Мур стоял у истоков создания Музея-театра Дали. Мур отвечал за продажи произведений художника за границей, а также за его встречи с прессой. С именем Мура связано несколько крупных скандалов.После смерти художника в 1989 году, Капитан Мур стал заниматься фальсификацией работ своего бывшего шефа. Мур и его супруга выдавали за подлинники подделки произведений Дали, производство которых они наладили в массовом масштабе. Однако, на суде Капитан заявил, что Дали выдал ему генеральную доверенность, дающую право изготавливать подделки. Зная экстравагантность Дали, суд посчитал эту версию вполне реальной.Капитан Мур скончался в 2005 году в возрасте 87 лет.

---

- Кливленд... - повторил я с восторгом, который обычно приберегал для визита к проктологу. - Что мы там забыли?

Мэтр свирепо закрутил кончик уса.

- Я вас не понимаю, Капитан! - воскликнул он. - Мы отправляемся смотреть музей Дали, открытый американским миллионером Рейнольдсом Морзе!

С первого дня нашего пребывания в Нью-Йорке, вот уже несколько недель подряд, Дали только и говорил об американском миллионере Рейнольдсе Морзе. С завидной периодичностью художник сообщал мне, что этот человек "богаче самого Рокфеллера!".

Гала рассказывала, как Дали познакомился с Морзе в отеле "Сент-Реджис". Точнее, в туалете этого отеля (и было это не менее десяти лет назад).

Бизнесмен пристроился к писсуару и взглянул в сторону Дали, занимавшегося тем же, чем и все в этом месте.

- Вы... вы, должно быть, художник! - воскликнул он.

- Самый лучший! Я - Дали! - ответил мэтр. - Не уходите! Сейчас я принесу вам свою картину.

Через несколько минут, не выходя из туалета, Морзе оказался владельцем одного из произведений Дали. Картина была куплена за тысячу долларов, что в те времена для Дали было целым состоянием.

Теперь, спустя годы, сумма в тысячу долларов за полотно уже не казалась Дали достаточной, а Морзе успел скупить около пятидесяти произведений, среди которых были и весьма значимые в творчестве художника.

Мне очень не нравилась вся эта ситуация, и я не раз делился с Дали своими опасениями. Но Морзе, когда хотел приобрести очередную картину, сказал, что собирается выставить полотна в новом музее Дали в Кливленде. И теперь Дали готов был нанять лимузин с шофером и отправиться на северо-восток США.

Я позвонил в службу такси, взял в банке пачку банкнот, и мы отправились по платной автомагистрали в сторону Пенсильвании. Из-за крутых поворотов, резких спусков и подъемов Дали укачало. То, что он не попросил водителя повернуть обрат -но, доказывало его сильнейшее желание побывать в музее. И вот, как только над нами сгустились розоватые сумерки, длинный блестящий лимузин въехал в Кливленд.

- Где именно находится музей? - спросил я Дали.

Он уверил меня, что точно знает его местонахождение.

- Следите за указателями, - сказал он, покручивая ус.

Мы проехали до центра города, читая указатели. "Футбольный стадион", "Порт", "Музей Изобразительных искусств Кливленда" - музея Дали среди них не было. Тогда мы решили спросить дорогу у прохожих, но и они не смогли нам помочь.

- Музей должен быть очень большим и красивым, - твердил Дали, - вы ведь знаете, этот миллионер богаче самого Рокфеллера.

Наступила черная, непроглядная ночь. В конце концов я забежал в какой-то отель и с помощью администратора, который справился по телефонному справочнику, выяснил, куда приблизительно нам надо ехать.

Мы долго кружили по городу и наконец оказались на окраине Кливленда.

Местные жители, услышав имя Морзе, указали нам на кирпичный домик на пять комнат с небольшим садиком у крыльца.

- Не может быть! - сказал Дали. - Рейнольде Морзе - американский миллионер...

И мы закончили хором:

- Богаче самого Рокфеллера.

Я взбежал по ступенькам и позвонил в дверь, ожидая, что нас в очередной раз отправят блуждать в поисках музея. Но зажегся свет, дверь приоткрылась, и глазам предстало удивительное зрелище: Рейнольде Морзе в полосатой пижаме.

Он и его супруга вынуждены были устроить Дали импровизированную экскурсию по дому. В холле и в гостиной висели его картины, еще несколько было распределено по разным комнатам.

- Это и есть музей Дали? - поинтересовался я.

- Еще чего! Конечно нет! - нервно усмехнулся Морзе. - Я отвезу вас в музей Дали завтра утром! В это время уже все закрыто!

Человек "богаче самого Рокфеллера" готов был уступить художнику собственную постель. Однако мы не воспользовались его предложением и переночевали в соседнем мотеле.

На следующее утро Морзе повез нас в "музей Дали".

- Дали ведь предупреждал Капитана. Музей обязательно будет огромным, - выговаривал мне художник, пока наш лимузин ехал за мощной машиной Морзе по окраинам города, потом по индустриальной зоне, где заводские трубы выкашливали в воздух клубы черного дыма.

Примерно в середине промзоны мы наконец остановились.

Дали ожидал увидеть большую и красивую вывеску с надписью "Музей Дали", но вместо нее была другая: "Пластиковые изделия Морзе".

Морзе вел нас по своему заводику, а Дали становился все более тревожным. Он никак не мог понять, где же его музей.

- Ну вот мы и на месте! - объявил Морзе и провел нас сквозь секретариат, где работали машинистки, в небольшую пристройку. - Музей Дали, прошу вас, господа!

Он включил неоновую лампу, которая сразу же жалобно загудела. Мне показалось, что мы находимся на складе. Дюжина полотен затаилась в унылом зеленоватом свете. Дали остолбенел.

Перед тем как уехать из города, я уговорил мэтра заскочить в музей Изобразительного искусства Кливленда, один из самых известных в США. Дали сразу узнали, и мы получили возможность встретиться с руководством музея. Художника спросили, что привело его в Кливленд. Он похвастался, что приехал посетить музей Дали. Для него оказалось большой неожиданностью, что никто из дирекции ничего не слышал о подобном музее, а тем более о бизнесмене по имени Рейнольде Морзе.

После неудачного визита в Кливленд мы вновь уселись в лимузин и отправились в Нью-Йорк. Дали был в отвратительном настроении и хотел только одного: ехать не по автостраде, а по какой-нибудь другой дороге. Путь, выбранный водителем, оказался намного более приятным, но через каждые полтора метра мы попадали в пробку. Из-за этого мы потеряли несколько часов, и за семьдесят пять километров до Манхэттена Дали проголодался.

Попросив шофера остановиться у небольшого ресторанчика "Casa Mario", я оставил Дали в лимузине и вошел внутрь. Со мной поздоровался невысокий лысый человек с большим носом и испачканными в муке руками. Взглянув на меня поверх теста, лежавшего на столе, он расплылся в широкой улыбке.

- Какой сюрприз! - услышал я по-итальянски. - Вот настоящий подарок! Господин Дэвид Нивен!

Возможно оттого, что я носил усы, меня часто путали с актером Дэвидом Нивеном. Подобные ситуации всегда смущали меня. Однако я не поправил мужчину, а, сделав непроницаемое лицо, поинтересовался, можно ли поесть в его ресторане.

- Господин Нивен, - воскликнул хозяин заведения, - здесь можно поесть так же хорошо, как в ресторане "Романофф" в Голливуде, где я так часто вас обслуживал!

Квадратные скатерти, бутылки кьянти, запечатанные воском, - ресторан производил приятное впечатление. Я позвал Дали, и мы отведали такой же великолепной еды, какую, вне всякого сомнения, пробовал Дэвид Нивен в голливудском ресторане "Романофф".

В конце ужина мы попросили счет, но нам ответили, что ужин был за счет заведения. По-прежнему улыбающийся Марио, так звали хозяина, подошел к нашему столику. В руках он держал книгу почетных гостей.

- Господин Нивен, - обратился он ко мне на итальянском, - не будете ли вы так любезны расписаться здесь?

- Хорошо, - ответил я ему на том же языке, - но хотя бы из вежливости предложите сначала расписаться господину Дали.

Марио посмотрел на меня, потом на Дали и разразился мощным хохотом.

- О, господин Нивен, - сказал он и хлопнул меня по спине, - вы, вероятно, хотите посмеяться над Марио? Я много раз видел фотографию Сальвадора Дали! Этот человек не Сальвадор Дали, и он не распишется в моей книге. А вы, господин Нивен, вы должны расписаться!

Чтобы не вступать в бессмысленный спор, я расписался в книге именем "Дэвид Нивен", и мы ушли. Дали так никогда и не узнал, что итальянец обвинил его в том, что он не Сальвадор Дали.

В связи с Морзе мне вспоминается еще один вечер, вечер аукциона, проводимого домом "Парк-Бернет" в Нью-Йорке. Десятого марта 1971 года на торги выставлялась знаменитая картина Дали "Открытие Америки Христофором Колумбом".

В то утро, перед началом торгов, я прогуливался по галерее особняка, в котором проходил аукцион, и с ужасом узнал, что такая значимая для творчества Дали работа оценена всего лишь в двадцать семь тысяч долларов. В те времена обычная литография с ограниченным тиражом удостоилась бы большей суммы.

Итак, я был свидетелем явной несправедливости. Возникла необходимость в немедленном вмешательстве, иначе на моих глазах обесценилась бы важная часть творчества художника.

Перебрав все возможные варианты, я попросил близкую подругу, Кармен Делл'Орефис, одну из давних натурщиц Дали, помочь мне поднять цену. В распоряжение аукционного дома "Парк-Бернет" я предоставил заверенный банком чек на сумму в сто тысяч долларов и попросил оценить полотно в ту же сумму.

Благодаря моей тайной манипуляции стоимость "Открытия Америки" достигла ста тысяч долларов.