Николай Семченко - Что движет солнце и светила (сборник)

• Название: Что движет солнце и светила (сборник)
• Автор: Николай Семченко
• Жанр: Любовные романы

Книга рассказов и повестей о любви и её отсутствии.

---

Николай Семченко ЧТО ДВИЖЕТ СОЛНЦЕ И СВЕТИЛА Сборник

ВИАГРА

Нина Андреевна как увидела эту шляпку, так сразу и поняла, что из магазина уйдёт непременно в ней. И цена не остановит! Маленькая, чёрная, и сбоку перо — фантастически яркое, невсамделишнее, райское — чудо, а не шляпка.

— Не продаётся, — сказала продавщица, мельком взглянув на Нину Андреевну. — Это выставочный образец. Изучаем спрос покупателей. Пишите свой отзыв…

— А Таисия Петровна где? — спросила Нина Андреевна и, понизив голос, участливо поинтересовалась: Вы, девушка, наверное, недавно тут работаете?

— В Австралии Таисия Петровна теперь живёт, — лениво отозвалась продавщица. — Смотрит, как кенгуру прыгают — и счастлива, и довольна…

— Ну и ну! — покачала головой Нина Андреевна. — Кто бы мог подумать!

Судьба этой старой пронырливой бестии Таисии интересовала её мало. Отношения у них, правда, напоминали дружеские: перезванивались, иногда ходили друг к другу в гости, не одну бутылочку вина распили и уж, конечно, Тося всегда делилась дефицитом, как, впрочем, и Нина Андреевна не жадничала: было время — любые лекарства доставала, даже те, что выписывали по рецептам специальной отчётности.

Аптека у Нины Андреевны была замечательная. Сначала она считалась крайкомовской, потом перешла к Советам, а как демократы, чёрт бы их побрал, затеяли всю эту бучу и принялись бороться с привилегиями, то аптекоуправление сделало её как бы обычной: повесили вывеску, открыли вход для всех, но это заведение по-прежнему снабжалось дешёвыми препаратами — для своих.

Нина Андреевна, правда, при этом крутилась: приходилось чаще обычного звонить куда надо, жалиться-печалиться, выколачивать-доставать, но всё это давалось ей легко: за двадцать пять лет обзавелась связями, сумела себя поставить, в общем, нажила авторитет и пользовалась им без всякого стеснения. А если кто из новых начальников начинал носом крутить, то она принимала боевую стойку и грозно рявкала: «За мной — больные люди! Не можете помочь — сразу выписывайте им путёвки на тот свет!»

Но всё это перестало производить впечатление на больших и малых начальников, как только её аптека выпала из разряда муниципальных и перешла под крылышко к новому хозяину — Женьке Крылову. Тому самому Женьке, которого Нина Андреевна чуть ли не с пелёнок знала. Ведь Алька Крылова, его мамочка, была дочкой директора мягкой мебели, и, естественно, её «прикрепили» к престижной аптеке. Каких только дефицитных лекарств не пришлось доставать Нине Андреевне, чтобы этот засранец Женька и спал хорошо, и по большому ходил как надо, и чтоб животик ему не пучило, и диатез поскорее прошел… А теперь он — владелец сети аптек, ни бельмеса в фармации не понимает, да и надо ли ему что-то понимать в ней, если у его родителей есть денежки? Лекарства людям всегда нужны, и даже если им нечем за них заплатить, они займут-перезаймут, последнее продадут, а нужную таблетку всё равно купят, деваться-то некуда! Так что Алька засунула своего охломона в прибыльный вид бизнеса.

Когда Нина Андреевна оформляла пенсию, то думала, что её «уйдут». Молодые вон на пятки так и наступают, в затылок дышат, и все со специальным высшим образованием — классные провизоры, не то, что она: закончила только медучилище, потом, правда, специализацию прошла, на курсы в Москву посылали, и продвинул её сам Маркелов: в партию приняли, должность дали.

Это постарался он, Алешка, ой, Алексей Степанович, ну и шалун был, такое вытворял, кому расскажи — врушкой назовут, потому что на людях Маркелов всегда был строг, неприступен и очень не любил тех, кто амуры заводил: таких ходоков и на бюро тряс, и «строгачи» объявлял, и в ссылку в какую-нибудь северную Тьмутаракань отправлял. Боялись его, но и уважали, не то что этих нынешних попрыгунчиков, которые и народ распустили, и власть не могут поделить, и всё хапают-хапают, когда только насытятся, временщики проклятые!

Уходить из магазина без шляпки Нина Андреевна не хотела. Ну просто не могла оторвать себя от витрины, и ноги к полу будто приросли. Хозяйкой магазина наверняка стала Светка. Она у Тоси была особо доверенным лицом, числилась старшим товароведом.

Светка знала своё место, подавала-приносила аптекарше то, что директриса велела, и улыбалась, улыбалась, улыбалась. А теперь вот надо ей кланяться.

И тут за спиной Нины Андреевны послышалось радостное всхлипыванье:

— Ах, сколько зим, сколько лет! Нина Андреевна, голубушка, что-то вы давненько к нам не заглядывали…

Светка!

— Да и толку-то, что зашла, — Нина Андреевна сходу пошла в наступление. — Вот шляпка приглянулась, деньги есть, а не купишь…

— Ой, Яночка, ты, наверное, и не знала, что у нас дубликат имеется? ласково сказала Света продавщице. — Немедленно упакуй эту шляпку!

У Нины Андреевны будто колокола в груди забили — торжественно, величаво, ну прямо как в Первом концерте Чайковского. В музыке она понимала мало. Ей Русланова с Мордасовой нравились больше всяких симфоний. Но в былые годы, когда из Москвы приезжали разные знаменитости, Нина Андреевна хаживала, считай, на все их концерты. И сидела на самых почётных местах, среди приличных людей, и одета была не хуже, и пахло от неё не какой-нибудь «Пиковой дамой», а настоящей «Магией ночи» — Антон прямо-таки шалел от этого аромата, говорил разные милые глупости, нежничал, но почему-то ему никогда не приходила в голову мысль выяснить, где жена берёт эти дорогие французские духи. А дарил их Варин.

Ах, Боже мой, какой это был мужчина! Рост 193 сантиметра, вес 86 килограммов, никакого намёка на брюшко, даже напротив — Нине Андреевне казалось, что Павла Ивановича плохо дома кормят. Он сметал всё, что ставили на стол, и пил замечательно — чем больше, тем трезвее, и, чёрт побери, нахальнее и в любви сильнее. Другие мужики после выпивки слабеют, а Павла Ивановича спиртное будто заряжало мощной энергией.

Правда, у Варина с фантазией были проблемы. Ну, что это за любовь? Озираясь, заведёт её в свой кабинет, ключ повернёт и быстренько-быстренько подтолкнёт к дивану, обитому чёрной искусственной кожей, которая воняла чем-то острым, как фиксаж — фотографический закрепитель. Да ещё в самые патетические моменты эти пружины взвизгивали как свинья, которую режут. Варин пугался, шептал: «Нас услышат. Давай-ка на пол становись…» Нет, чтобы сказать что-то типа: милая, не сменить ли нам позицию, мне больше нравится, когда я сзади, так можно твою грудь ласкать, и наслаждаться, наслаждаться…Короче: сделать вид, что этот скрип его волнует мало, как и то, слышит что-нибудь вахтёр или нет, — пусть слышит, ему положено бдительность проявлять. Ну, мог же Варин схохмить, перевести тривиальную ситуацию в легкую, искрящуюся миниатюру… А он, знай, шепчет: «На пол становись…» Раком, значит, прости господи, загибайся! И сразу — хвать за бедра и давай забивать свою сваю. Рост-то у него был приличный, чего не скажешь о его мужском достоинстве.

Правильно, видно, старые люди приметили: «Дурная трава в корень растет.» Бывает, что мужичок и хлипок, и неказист, но член у него ого-го, жеребец! А у Варина… Ох, да ладно. Чего уж там! Не в размере дело, главное — вводить умело. Но он об этом не думал — никакой тебе ласки, хоть бы провёл своей пятёрней по спине или, скажем, в шею чмокнул. Какое там! Весь напряжётся, туда-сюда, как заведённый, резко, до упора и — снова почти выходит, а через секунду — опять до упора. Вот и вся фантазия. Никакая «Кама-сутра» ему не помогла сменить ни позу, ни приёмы секса. Зря только дарила ему «Кама-сутру» на 23 февраля. А может, он и не читал её? Домой-то как принесёт? Машка, жена, спросит: «Что это?» Ну, и как он ответил бы? То-то и оно! Точно: не понес он книжку домой. А на работе ему читать было некогда. Наверное, так она и лежала где-то в нижнем ящике его массивного дубового стола. Кстати, Нина Андреевна — грешна, ой, грешна! — не однажды думала: ну что ему стоит посадить её на край столешницы — так и ласкать: он — стоя, она — на столе, ножки на плечи можно закинуть… А он знай одно твердил: «Давай быстрее! Как бы кто чего не подумал…»

Однако, милый, теперь-то никто ничего точно не подумает. Ты обличьем смахиваешь на старого гамадрила, и ничто тебя не интересует, кроме хороших докторов: то радикулит терзает, то печень колет, то давленье скачет, то сахар высокий… Ах, время, что ты вытворяешь с очаровательными плутишками, веселыми дружками минувших лет!

Рассматривая себя в зеркало — ух, как хороша шляпка, а перо просто чудо! — Нина Андреевна вспоминала Варина не без грусти, которую, впрочем, несколько смягчало странное чувство самодовольства: она-то вон какая интересная дама, бабочка ещё хоть куда, не молода, конечно, но любитель найдётся и на переспелый плод.

Вполуха слушая Светлану, Нина Андреевна из её воркования уловила главное: очень нужны американские поливитамины, экстракт валерьяны в таблетках и какое-нибудь снотворное.