Проспер Мериме - Варфоломеевская ночь

• Название: Варфоломеевская ночь
• Автор: Проспер Мериме
• Издательство: Новая книга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8474-0204-X

Книга посвящена трагическим событиям ночи на 24 августа 1572 года (праздник святого Варфоломея по католическому календарю), когда в Париже была совершена массовая резня гугенотов, организованная королевой Екатериной Медичи и могущественным аристократическим родом Гизов.

---

— Я рад буду еще поговорить с вами, сэр, — сказал он. — А теперь, государыня, — обратился он к королеве, — пора на коней! Господин де Ребер, ведите пехоту, мы догоним вас, а потом я вышлю передовой конный отряд, который будет наблюдать, свободен ли путь.

Королева с принцем и сенешалем выступили во главе двухсот пятидесяти всадников. За ними следовали владетельные князья и дворяне, а Филипп, не знавший почти никого, ехал позади.

Несколько времени спустя к нему подъехал один дворянин из свиты принца.

— Сэр Флетчер, — сказал он, — принц просит вас проехать к нему вперед.

Филипп съехал с дороги и догнал принца, который, придержав коня, поехал с ним рядом.

— Ну, сэр Флетчер, теперь вы должны рассказать мне так же подробно все ваши приключения, как вы рассказали мне о вашем путешествии в Нерак.

И принц с большим вниманием выслушал рассказ Филиппа.

В течение дня к небольшому войску сенешаля и королевы в заранее назначенных местах то и дело присоединялись отряды дворян-гугенотов с их людьми.

Пройдя двадцать миль, войско, увеличившееся в течение дня до тысячи двухсот человек, сделало привал у подошвы невысоких гор. Королева с сыном приютилась кое-как в небольшой деревеньке; вблизи нее расположились и ее приближенные.

Заняв Бержерак, сенешал поставил стражу на всех путях, ведущих на север, и через день, усиленный новыми отрядами гугенотов, неожиданно появился перед большим и важным городом Периге.

Сопротивление местного гарнизона было быстро сломлено, большая часть католических солдат бежала в замок, куда скрылся и губернатор области, за два дня перед тем писавший двору, что, благодаря принятым им мерам, ни один гугенот в его провинции не может взяться за оружие.

Главные силы сенешаля прошли между тем через город и переправились на другой день утром через реку.

Теперь путь был свободен перед войском сенешаля, которое возросло уже до двух тысяч человек, и четыре дня спустя оно уже подходило к Коньяку. Навстречу ему выехали заранее предупрежденные принц и адмирал.

— Мы очень беспокоились о вашем величестве, — сказал адмирал королеве, — По последним сведениям вы находились еще в Нераке, а между тем мы перехватили депешу, из которой узнали, что от двора послан приказ немедленно арестовать вас.

— Да, губернатор Ажана вышел с большими силами из города с этою целью, но мы его опередили, — ответила королева.

Адмирал был очень доволен, узнав, что Филипп благополучно добрался до Нерака.

— Он оказал нам большие услуги, — сказала королева. — Генрих так привязался к нему, что все время едет рядом.

Коньяк до сих пор сопротивлялся принцу и адмиралу, но, с прибытием королевы и свежих войск, защитники были вынуждены отворить ворота.

В лагере Филипп нашел Франсуа, который чрезвычайно ему обрадовался.

— Кто бы подумал, — говорил он, — что мы расстались в Ниоре на такое продолжительное время. Я так был удивлен, узнав от адмирала о твоем поручении, и хочу знать все, что с тобой было с тех пор… А мы, как видишь, добрались сюда, хотя в иных местах католики сражались весьма храбро. Теперь мы с часу на час ждем де ла Ну из Бретани, с собранными там и в Нормандии войсками. Слышно, что в Лангедоке также собираются большие силы, чтобы идти на соединение с нами. Но пойдем ко мне.

И Филипп с Франсуа вошли в палатку.

— По вступлении в Коньяк королева пробыла лишь несколько часов при армии. После совещания с принцем, адмиралом и другими вождями, она с сильным конвоем поехала в Ла-Рошель, а принц Генрих, как ближайший родственник королевской фамилии, объявлен был главнокомандующим всей армии, что придавало делу гугенотов, особенно перед иноземными государями, вид иной, чем пытался представить французский двор.

— Я просил мою мать назначить вас, сэр Флетчер, в мою свиту, — сказал принц Филиппу, встретив его после отъезда королевы, — но она и адмирал отказали, чтобы не вызвать пререканий и зависти к вам, иностранцу, когда в лагере столько дворян французов. Когда я буду вполне самостоятелен, я приближу вас к себе.

— Я очень счастлив одним желанием вашего высочества, — ответил Филипп, — но думаю, что доводы ее величества и адмирала вполне основательны.

Гугеноты вскоре овладели Ангулемом, Сентом, Понсом и Блэ, и, таким образом, в их руках были все города вокруг Ла-Рошели. К тому времени силы их возросли до трех тысяч конницы и двадцати тысяч пехоты. Между тем к Пуатье приближалась армия принца Анжу, соединившаяся с силами, собранными Гизами.

Время года было позднее, наступала зима, и обе армии избегали сражения.

Католические полководцы хорошо помнили храбрость, выказанную гугенотами при Сен-Дени, и не хотели оставлять занятых ими выгодных позиций, а гугеноты также не желали покидать своих позиций, и после нескольких стычек передовых отрядов враждующие стороны вернулись на зимние квартиры.

Де ла Ну, присоединившийся к армии адмирала после сурового похода, посоветовал Франсуа и Филиппу уйти с своими людьми на зиму в Лаваль.

— Во-первых, — говорил он, — в замке будет дешевле содержать людей чем здесь, а во-вторых, из армии Анжу могут быть предприняты набеги, а так как Лаваль — ближайший к Пуатье замок, то они и могут сделать набег прежде всего на него; там вы будете очень кстати.

Графиня с радостью встретила наших героев, хотя ее очень огорчило, что лето прошло без сражения и в положении гугенотов ничего не изменилось.

Опасность нападения на Лаваль была так очевидна, что приходилось подумать о том, чтобы неприятель не застал врасплох жителей замка и окрестностей.

Всего вероятнее неприятель мог появиться из-за гряды холмов, простиравшихся в трех милях от замка на восток, и Филипп придумал следующий план. В деревне, лежащей милях в семи за холмами, решено было устроить постоянный наблюдательный пункт за дорогой — там поставили часового, который обязан был при появлении католических войск зажечь в старой башне огонь. На вершине одного из холмов другой часовой должен был дать такой же сигнал и выстрел из ружья, а на каждой ферме должны были сторожить день и ночь, не покажется ли на горе сигнальный огонь, а в случае тревоги все должны были спешить в замок, захватив с собою сколько возможно имущества и скота. Съестные же припасы и корм для скота предложено было перевезти в замок заблаговременно.

Целый месяц прошел спокойно. Но вот однажды в конце января, часов в восемь вечера, с сторожевой башни Лаваля раздались звуки набата. Филипп и Франсуа бросились наверх. Вдали пылал сигнальный огонь.

— На коней, молодцы! — закричал Франсуа, перегнувшись со стены.

Солдат тотчас разослали по фермам, чтобы помочь жителям собраться в замок. Со сторожевой башни замка между тем можно было видеть в разных местах огни, доказывавшие, что стража нигде не дремала и что весть о нашествии врагов уже распространилась всюду.

Франсуа и Филипп сели на коней и помчались к хижине на вершине холма, где горел сигнальный огонь. Подъезжая к ней, они встретили солдат, спускавшихся с холма.

— Надеюсь, вы не ошиблись? — спросил Франсуа.

— Нет, граф, огонь горел на башне, теперь он уже потух.

Когда Франсуа и Филипп вернулись к замку, в ворота его толпами входил народ. Женщины сгибались под тяжестью узлов, которые несли на спинах, около них бежали плачущие дети, а мужчины вели и гнали скот. Слуги наводили порядок, указывая места для скота в саду, а во дворе складывая имущество жителей.

Тем временем вдоль стен комнат разостлали сено и приготовили место для женщин и детей. Среди прибывших было несколько дворян, дома которых не могли бы выдержать осады; их жены с детьми поместились в покоях графини.

Как только поднялась тревога, двух молодых ловких солдат тотчас послали на холм, через который шла дорога, чтобы высмотреть, как велик неприятельский отряд. Они скоро вернулись вместе с солдатами, сторожившими дорогу, и донесли, что на замок идет более трех сотен конницы и тысяча четыреста пехотинцев. Филипп бросился к Рожеру, стоявшему невдалеке с оседланной лошадью.

— Скачи во весь опор в Ла-Рошель — сказал он ему, — сообщи адмиралу число наших врагов и проси помощи.

Рожер вскочил в седло и скрылся за воротами.

При входе народа в замок стоявший в воротах человек отмечал прибывавших по заранее составленному списку. Теперь Филипп мог убедиться, что вне стен никого не осталось — все вошли в замок. Поэтому немедленно был поднят подъемный мост и ворота заперты. У каждого окна и каждой бойницы в замке и на стенах стояли наготове люди. Командование на стенах и у ворот взял на себя Франсуа, а в замке Филипп.

Прошло полчаса томительного ожидания. Но вот послышался глухой и отдаленный шум, бряцание оружия. Он усиливался и приближался, но вдруг затих. Какая-то фигура осторожно приблизилась ко рву, за которым в замке царила мертвая тишина, и тотчас удалилась.