Вадим - Рус. Заговор Богов

• Название: Рус. Заговор Богов
• Автор: Вадим
• Жанр: Попаданцы

Люди! Не ссорьтесь с богами, ибо чревато. Принимать их благосклонность тоже не советую. Один наглый тип (наш с вами земляк, кстати) держался с ними запанибрата, творил вещи очень их раздражающие и поплатился. Жуткая история, я вам скажу. А начиналось все мирно. Небожителям человек был даже симпатичен. Френом, Бог — повелитель стихийных Духов, смилостивился до того, что усыновил нахала, посмевшего нарушить клятву. Время шло. Землянин, в магическом мире весьма преуспевший, не успокаивался. Повелителям судеб терпеть надоело…

---

— Не кипятись, Рус, — усмехнулся Отиг, хотя его визави и не думал вскипать или впадать в ярость. В собственной мини-вселенной он уже отбушевал, и магистр, как, впрочем, и остальные присутствующие, находившиеся там в виде «отражений», испытали тогда малоприятные ощущения. — Гипнотическое воздействие, коим обладает та парочка, имеет много общего с прежними способностями некоторых лоосок, так же, впрочем, как и некоторых Исцеляющих. Они рассчитывали, что княгиня обратит внимание на своего помощника. Расположится к нему, раз мужа нет рядом. — Хотя эта тема за сегодняшний день затрагивалась не в первый раз, в том числе и в присутствии супруга, уши Гелинии все равно покраснели, а на лице проступила досада. Она отвернулась от Руса, стараясь как бы невзначай накинуть на ушные раковины лишние локоны. — Но мы все знаем, Гелиния, что ты на появление секретаря вообще не обращала внимания, возможно — зря. — Отиг говорил абсолютно серьезно.

— Не зря, магистр, — подхватил Рус. — Она бы все равно не заметила бы ни малейшего колебания Силы! Секретаря и кормилицу проверяли у коронпора — чисто.

Ревность в его сердце отсутствовала напрочь — на что Гелиния в тайне обижалась. Но что поделаешь, если их души скрепила сама Богиня, подарив возможность чувствовать друг друга на любом расстоянии. Вообще-то, здесь они сработали вполне самостоятельно (пример Гнатика, эмоции которого ощущали и отец, и мать — тому подтверждение), но Гелиния, до сих пор не ведавшая об истинных возможностях собственного мужа, считала, что эта их с Русом особенность возникла исключительно по воле Величайшей.

— Причем, эти злодеи не подобны мне, то есть они не умеют скрывать склонность к Силе. Они, хоть и необычные люди, если можно так выразиться, но несклонные. Гелиния давала мне их образы и я вызывал их отражения… — а вот эти сведения были абсолютно новыми и все присутствующие обратились в слух.

Рус решил вызывать злоумышленников по одному. Отражение лже-кормилицы задумал допросить первой. С ней он готов был рискнуть — предстать в образе Лоос, а что будет дальше старался не задумываться. Он с трудом сдерживал бушующую в нем ярость, поэтому рисовал образ Тирилгин заранее превратившись в зеленоглазую женщину, в такую, какой видел Лоос после отнятия у богини сущности «паучихи».

Стоя за мольбертом, Рус успокаивался. Он ответственно исполнял роль богини, смотря на себя со стороны, однако, полностью в образ не вживался: помнил горький опыт.

Женщина, возникшая в цветущем саду, благоухающем самыми изысканными ароматами, недоуменно, даже дико озиралась. Рус, он же Лоос, изящно спланировал к своей посвященной (в чем бывший раб названой богини был все же не до конца уверен) и успокоил кормилицу, мягко возложив руку на её чело:

— Угомонись, недостойная! Сколько раз я предупреждала: осторожность и еще раз осторожность! А вы?! — с последним словом псевдо-богиня так усилила голос, что женщина волей-неволей рухнула а колени.

— О, Добрейшая! — испуганно взмолилась кормилица, воздев руки. От яркого сияния, коим Рус предусмотрительно окружил голову богини, она жмурилась и была вынуждена опустить свой взор на область живота. — Не казни! Я выполнила все, что говорили мне твои жрицы! Я же не посвящена тебе, не губи мою душу! Я не хочу идти к даркам!!! — на последних словах губы женщины задрожали и она прокричала их сквозь истеричные слезы. Потом взяла себя в руки и заставила себя посмотреть в лицо Лоос. Рус поразился — на него глядела типичная азиатка!

Образ богини плодородия в это время жил своей жизнью:

— Если ты объяснишься, то, возможно, я тебя пощажу, — безразлично-невозмутимо потребовала Лоос или, как догадался Рус, для этой женщины — Ланья.

— Да, да, да! Я объясню, я все объясню! — Если бы «китаянка» смела, то упала бы ниц и принялась целовать подол длинной белоснежной туники, вырастающей прямо из сочно-зеленой травы. — Он не ел мое молоко, Добрейшая! А в присутствии других людишек я не могла применить Силу к этому отродью!

— Как?! Разве ты не научена извлекать Силу незаметно?!

— Конечно, Добрейшая! Нужна свежая капелька крови, — женщина стонала и говорила скороговоркой, стараясь быстрее оправдаться. Но постепенно её речь замедлялась. — У нас не было ничего колющего — все отбирали. И кровь желательно от умирающего брать… А где твой живот, Добрейшая? — тема сменилась так резко, так неожиданно, что Рус невольно зауважал злодейку.

— Я должна перед тобой отсчитываться, смертная?! — мир закружился вокруг двух женщин. Зеленоглазая взяла кареглазую за голову, резко подняла её на уровень своего лица, чуть не оторвав от тела, и заглянула «китаянке» в глаза. Той показалось — прямо в душу.

Тем не менее, женщина стряхнула сковавшее её оцепенение и взмолилась, что есть силы зажмурившись от страха:

— Ты не Добрейшая Ланья!!! Неизбежный! Молю, спаси меня от исчадья иного мира!

— Ха-ха-ха, — зловеще хохотнула лже-Ланья и с такой силой сдавила голову своей противнице, что та заорала так громко, как не кричала никогда в жизни. Она могла бы легко заглушить шум ниагарского водопада, если бы находилась в реальном мире.

— Заткнись! — скомандовала «богиня» и губы женщины слиплись. Как та ни старалась, разлепить их более не могла. — Я убью тебя прямо здесь, выпью твою душу, высосу досуха! Ты будешь вечно испытывать такой ужас, что бездны твоего Неизбежного покажутся тебе слаще чертогов настоящей Ланьи! — и зеленоглазая «женщина» плавно перетекла в коротко стриженного выбритого сероглазого мужчину одетого в странную и страшную темно-серую одежду, испещренную тонкими светло-серыми полосами, несомненно, имеющие магический смысл: именно классический костюм — двойка, приправленный белоснежной сорочкой и лазурным галстуком в мелкий белый горошек, более всего остального поразил и напугал жительницу империи Муль, подмастерье ордена Сумрака. А смена человеческой внешности, пусть и резкая, не растянутая на декаду, её не удивила. Этой хитростью овладели даже глупые ланитки, пришедшие в их предгорный орден почти четыре года назад.

— Где. Мой. Сын. — после этих слов женщину скрючило от боли. Терзало, как ей думалось, каждую клеточку её тела. С поправкой на образование — каждую мельчайшую частичку. А серые глаза мучителя бесстрастно и безотрывно смотрели в карие глаза бледной женщины, которые могли моргнуть только в одном случае — если она согласится ответить.

Душа Руса страдала вместе с отражением души безымянной женщины. Он испытывал ничуть ни меньшую боль. Хозяин всего окружающего, ощущающий каждый местный атом, как часть самого себя, — не мог сделать другому больно, заставить страдать того, кто полностью подвластен тебе, кроме как через самого себя. Он помнил собственные рабские страдания и никому их не желал. По крайней мере, не в горячке боя и не в припадке ярости, от которой он в данный момент тщательно отгораживался. Не рвать же женщину на части?

«А почему бы и нет?! — злобно подумал Рус. — Она моего сына, мою жену убивала, а я?!», — он бы точно заставил себя оторвать колдунье голову, если бы её переполненные болью глаза не моргнули. Русу заметно полегчало и он разрешил «китаянке» заговорить, одновременно избавляя и её, и себя от страданий.

— О-о-х… — с наслаждение выдохнула она. Втянула воздух, зажмурилась и вдруг резко распахнула глаза. В её взоре читалась такая твердость, что Рус то ли с облегчением, то ли с досадой понял — дальнейшие пытки бесполезны. — Ты — враг нашего мира, — убежденно, непритворно-пафосно заявила она. — Можешь пытать меня сколько хочешь, но своего выродка ты больше не достанешь — он плывет далеко, туда, куда ты не доберешься! Ты, иномировая тварь… — дальнейшее Рус не слушал. Он на самом деле оторвал ей голову, после чего отправил отражение обманутой, но твердой в собственных убеждениях души.

Сразу после этого, Рус спешно представил образ помощника Гелинии, Таганула, и материализовал его в паре шагов от себя. Торопился, чтобы напарница не успела рассказать тому о случившемся.

Таганул получился статуей — точной копией человека, которая, спустя десяток ударов сердца, ожила. Рус восхитился силой воли допрашиваемого — долговато тот оживал, наверное, его душа противилась «отражению» — процессу, который Рус по земной привычке упрощенно представлял, как фотографирование или съемку видеокамерой с последующей передачей информации в «глубины души», в собственную вселенную.

Изваяние изменилось за один неуловимый миг: раз — и стоящая фигура превратилась в наклонную, будто поднимающую с земли что-то тяжелое; два — человек еле заметно дрогнул, повернул голову в сторону Руса и плавно, но в то же время быстро обернулся округ; три — Таганул бросился на врага, в полете меняя азиатскую внешность, уже не удивляющую Руса, на тело натурального крупного волка.