Николай Берг - Лёха

• Название: Лёха
• Автор: Николай Берг
• Жанр: Попаданцы

Наброски про попаданца.

---

— А крабами где разжились? — спросил Лёха.

— А в грузовике немецком — ответил просто Спесивцев.

— Мы по серьезным дорогам старались не шляться — там гансы прут валом, колонна за колонной, а тут, на лесной дорожке, слышим брякает что-то — пояснил в свою очередь Логинов.

— Провели пешую разведку, в результате которой обнаружили противника в количестве одного ефрейтора и одного грузовика марки «Опель — блитц» — серьезно подтвердил усатый.

— Говоря проще — там вот эта кракозябра стояла брошенная — кивнул круглолицый на стоящий за его спиной «с позволения сказать танк с гордым именем „Дочь Антилопы“».

— А ганс в ней рылся. Видно ехал порожняком и решил по дороге трофеями разжиться. Хотя какие с нее трофеи. Разве что винт открутить.

— Какой винт? — удивился Петров.

— Она же плавающая. Вот у нее для плаванья в заду винт вставлен. Как на пароходе — пояснил Логинов.

Недоверчивый Петров и впрямь оторвался от трапезы, встал и сходил удостовериться. Вернулся задумчивым — винт действительно у танка этого имелся. И именно на корме. Трехлопастной такой.

— Что, пристрелили ефрейтора-то? — невозмутимо спросил Семенов, посыпая солью половинку огурца.

— Нет. Стрелять опасно было. Спесивцев его ножом пырнул.

Усатый почему-то сконфузился и забурчал, что он не хулиган какой-то — вот была бы шашка, тогда по-другому бы вышло, не зря же его знаком нагрудным «За рубку» награждали. Тут уж любой, а не только Лёха догадался бы, что не заладилось у бывшего кавалериста с ножиком-то, облажался он.

— Ну да, видно в лопатку попал, пришлось мне еще кувалдометром рихтовать, пока они по земле в обнимку катались — ехидно улыбнулся Логинов, подталкивая товарища локтем.

Кавалерист неожиданно густо покраснел. Очень это было неожиданно для его суровой усатой физиономии.

— А кувалдометр — это что за инструмент? — уточнил с интересом Семенов.

— Специальная танковая кувалда — вон она на броне в держалках — крайне серьезным тоном заявил мамлей.

— А, кувалда. Ну, понятно — не купился Семенов.

— Потом, значится, посмотрели, что в машине — там тряпки всякие, одежка женская, бельишко — все новое с ярлыками — видно какой-то магазинчик шоферу по дороге попался. Из полезного вот только ящик с консервами. Мы думали, что толковое — а это пауки-переростки. У нас в гарнизонном магазинчике эти крабы стояли пирамидой — не покупал никто, а этот видишь, позарился. В общем — никакого толку. Представь — даже винтовки у этого ефрейтора не оказалось. Как на каникулы приехал покататься. Вот мы ему ума и вставили. Пораскинул мозгами. Зато стали танк этот осматривать — а он оказывается просто без бензина. И совершенно исправен. Даже пулемет боеготовым стоит и патронов до черта — и в дисках и два цинка нетронутых.

— И стали вы думать, на чем ехать дальше, пехотой-то для вас, барчуков механизированных невместно — тонко ухмыльнулся Петров.

— Разумеется — немного свысока ответил мамлей.

— Не бросать же технику исправную. И так ее эти сволочи бросили. Не уподобляться же им — немного непонятно отозвался и усатый.

— Это ты про кого? — уточнил Лёха.

— Про сбежавший экипаж. Какой-никакой — а это танк. И если немцам попадет как трофей, а не куча металлолома, они его против нас же и применят. Если уж оставляешь врагу технику — так надо ее вывести из строя. Навсегда. Чтобы не пользовались — опять став похожим на школьного учителя разъяснил Спесивцев. В этот момент ему для полноты образа только очков на носу не хватало, чтобы он строго посмотрел поверх них.

— Это — танк, извините за выражение? — картинно поднял бровь Петров. Но его тут же осек Семенов, напомнивший совсем недавно бывшее — когда такая же ерунда бронированная задала им жару. С гранатами и винтовкой не очень-то и с такой даже железякой повоюешь. Петров видно вспомнил Габайдуллина и заткнулся.

— Вот мы, значится, подумали, на чем дальше ехать — и решили все — таки на танке. Грузовик-то только по дорогам и мостам может — а на мостах ясное дело охрана, на дорогах — патрули и комендантская служба с регулировщиками. Раз повезет, другой, а потом и присмотрятся. И все, отъездились гуси лапчатые. Не годится. Перелили по-быстрому бензин из грузовика в танк, благо у ганса там шланг и ведро были, и ударили автопробегом по бездорожью и разгильдяйству.

— Танкопробегом — поправил Спесивцев.

— Ну да. Для начала спихнули танком грузовик с дороги в кусты, чтобы больше он тут не ездил…

— Хорошо трещал, пока пихали. Переднее колесо вывернуло совсем. И двигатель потом еще покалечили как могли. Кувалдометр и тут сгодился — с удовольствием добавил кавалерист.

— Вот-вот. И поехали потихоньку. Командором пробега, разумеется, я, а старший сержант выступал в роли Козлевича, потому как все время мечтал о бочке бензина. В общем, гладко вышло ехать. А кое-где и плавать пришлось. Сейчас вот что-то засбоила машинка — на холостых оборотах все в порядке, а как трогаться — словно гусеницы к земле приклеены. А у вас, что да как? — спросил младший лейтенант у Лёхи.

— У нас — по-всякому — уклончиво вывернулся Лёха. И добавил, чтобы не обострять:

— Товарищи из пехоты. А я из финчасти. Писарь. Старший писарь.

И вдруг чуть не заржал, вспомнив известное: «Бонд. Джеймс Бонд».

— А, ну это серьезно! — уважительно до неприкрытой иронии заявил мамлей — Вот Спесивцев тоже старший. Самый старший сержант. Мне-то рядом с вами и сидеть страшно, я-то наоборот самый младший лейтенант, куда уж тут.

— В общем, когда встретился с товарищами из пехоты, их командир приказал им меня сопровождать до наших. Вот и двигаем соответственно — не стал обращать внимания на подколки Логинова Лёха. В конце концов, лучше пусть Петров рассказывает, что с ними было. А ему, как попавшему не в свою тарелку, лучше помалкивать.

Токарь намек понял правильно и тут же влез в разговор. Нельзя сказать, что Петров был великим сказителем, но говорил толково и складно, за словом в карман не лез и Лёха сам заслушался тем, как роту, в которой служили его спутники, сначала клевали стервятники на марше, потом — только-только успели окопаться — навалились танки с осатанелой пехотой, тут рота была крещена минометами и артобстрелами, но позицию удержала таки, хотя и ополовинилась за один только день. Немцы все же пробили дыру где-то правее, рота — точнее все, что от нее осталось, отошла, опять стала окапываться, но теперь ее не трогали — грохотало сбоку, а потом и сзади. Пушки, которые до этого роту прикрывали, куда-то делись, впрочем, видно было, что дивизия агонизирует, пропала связь и что толком делать было неясно. На позицию роты вылетели только какие-то шалые немецкие мотоциклисты, получили по каскам и улепетнули, оставив пробитый пулями передовой мотоцикл и пару трупов. Красиво, надо заметить, улепетнули, четко, слаженно, забрав тех своих подраненных, кто был подбит пулями. Штаб батальона куда-то делся, посланный связным Семенов нашел только кучи брошенного добра, затарившись там разными подходящими для самокруток бумажками, выбирая при этом, чтобы без печатей были и надписей ДСП и «секретно». Остатки роты попались на глаза какому-то незнакомому подполковнику, и тот велел им удерживать перекресток лесных дорог, зачем — непонятно, потому как мост в паре километров был сожжен. И причем велел ни шагу назад! А на следующий день немцы каким-то чудом мост починили и по нему прямо на роту выперлись грузовики с каким-то барахлом. Петров — как самый нахальный — успел прошариться по кузовам остановленных грузовиков, но толком и не понял, что там была за фигня — какие-то банки и канистры с чем-то несъедобным. И вроде как не медицина — крестики зеленые были, а не красные.

Шоферня была сильно удивлена, когда напоролась на засаду. Рота была удивлена, как быстро немцы наладили переправу. А дальше через несколько часов притащилось два этих самых сине-зеленых танчика с деревянными ведущими колесами, подошла какая-то унылая пехота — Семенов тоже вслух заметил, что у тех, кто атаковал их в первый раз и вид был молодцеватей и автоматов побольше и действовали они нагло и бодро, бегали быстро и сноровисто, а эти какие-то были унылые, медлительные и сплошняком с винтовками. Но и унылые достаточно умело обложили остатки роты и основную расправу учинили как раз нелепые танчики, беспрепятственно расстреливая сослуживцев Семенова с безопасного расстояния. Вот тогда-то Уланов и вывел остатки взвода, рванув вперед, раз назад запрещено. Ну а потом вот нашли в лесу летуна, после беседы с взводным, летуна приказано доставить к своим. Взводный помер. Собственно — и все.

Пока Петров пел соловьем, Семенов вытащил мешок, который называл кисетом и предложил табачку. Жанаев и старший сержант бодро оторвали от пущенного по кругу листка с надписью «расходная ведомость» по квадратику бумажки, аккуратно высыпали на него пару щепоток самосада, аккуратно послюнили краешек и ловко, по-цирковому, словно фокус показали, свернули цыгарки. Семенов и Петров сделали то же, но без лихости.