Кэролли Эриксон - Екатерина Великая

• Название: Екатерина Великая
• Автор: Кэролли Эриксон
• Издательство: Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-88590-667-X

С той самой минуты, как четырнадцатилетняя принцесса София Ангальт-Цербстская согласилась выйти замуж за наследника российского престола, она оказалась в эпицентре европейской политики.

Обладавшая живым умом, красивая и волевая девушка смогла преодолеть интриги многочисленных недоброжелателей и войти в историю как императрица всероссийская Екатерина II Великая.

---

Празднество было в самом разгаре, когда в зал проскользнула женщина невысокого роста, вся в черном. Никем не узнанная, она смешалась с веселой толпой. Случалось так, что кто-то из толчеи ненароком налетал на нее, едва не сбив с ног. Знакомые Казановы подсказали ему, что загадочная незнакомка в черном — это сама императрица. Но большинство приглашенных не догадывались, кто она такая. Время от времени она присоединялась то к одной, то к другой группе гостей и прислушивалась к их разговорам. По всей видимости, решил Казанова, ей хотелось знать мнение о себе. Должно быть, многое из услышанного показалось ей обидным. Впрочем, она не подавала виду. Ни разу на протяжении всего бала таинственная гостья ни словом, ни жестом не выдала себя. На Казанову произвели огромное впечатление не только ее самообладание, но и прозорливость — ну кто бы еще мог додуматься шпионить у себя же во дворце!

Она уже обрела опыт в управлении страной, многое поняла, досконально изучила все хитросплетения власти, которую крепко держала в своих руках. Екатерина самостоятельно принимала все самые важные решения и строго следила за тем, как они выполняются. Ее слова для всех были законом. Ее «величественные манеры», считал Бекингем, и ее «удачная смесь достоинства и обходительности» снискали ей уважение, а то, с каким самозабвением она отдалась делу обновления России, ее усердие в стремлении достичь поставленных целей вызывали всеобщее уважение.

Екатерина стала звездой своего ослепительного двора. Сверкая драгоценностями, в богатых нарядах, с замысловатой прической и сильно нарумяненными щеками — иностранцы при российском дворе отмечали склонность российских женщин сильно румянить щеки, — Екатерина обходила своих гостей во время воскресных придворных концертов. Она была воплощением спокойствия и доброжелательности, как отмечали иностранные посланники. Черты лица ее отличались мягкостью и благородством, хотя один из гостей уловил у нее выражение свирепости и деспотизма. К людям она относилась с участливостью и редкой добротой. Казалось, государыня знает всех и каждого, даже самого последнего из придворной челяди, и разговаривает со всеми просто и непринужденно. В ее поведении не было холодной надменности, но присутствовало чувство собственного достоинства. При всей кажущейся мягкости Екатерина никому не давала повода заподозрить в ней слабость, ибо это, как она давно убедилась, верный способ потерять власть.

Она умело держала людей на расстоянии, неизменно сохраняя ту дистанцию, что должна быть между монархом и его подданными. Всем своим видом она давала понять, что не потерпит никаких возражений. Она редко заводила близкую дружбу с кем-либо из придворных дам, а если такое и случалось, то ненадолго. Княгиня Дашкова, с которой когда-то они были как сестры, вскоре попала в немилость. Ей было велено покинуть двор. Место Дашковой, как Екатерининой наперсницы, заняла княгиня Матушкина. Не прошло и года, как и та оказалась в опале. Екатерина жаловалась, что графиня склочна и неуживчива. Матушкину сменила графиня Брюс (в девичестве Прасковья Румянцева, наперсница юных лет Екатерины), разносторонне одаренная женщина, светская красавица. Она оставалась безгласной, во всем послушной спутницей Екатерины, но ее советницей. Графиня чутко улавливала настроение императрицы, знала все вкусы и пристрастия и умело им потакала.

Екатерина окружила себя веселой шумной молодежью. Она играла в озорные игры, шутила, распевала песни и рассказывала забавные истории. Но в душе она оставалась кукловодом, дергающим своих марионеток за веревочки. Все придворные до единого — исключение не делалось даже для пожилых — были обязаны принимать участие в частых представлениях. При дворе устраивались концерты, балетные и иные спектакли. Долгие недели самодеятельные артисты (способные и бездарные) разучивали свои роли под зорким оком императрицы. Одни играли в оркестре, а другие разучивали жеманные танцы. Самые лучшие роли в спектаклях доставались фаворитам Екатерины.

Государыня давно хотела поставить русскую трагедию, причем сыграть ее в настоящем зале, на специально устроенной сцене. Главная роль, как и следовало ожидать, досталась Григорию Орлову, который, по отзывам тех, кто видел этот спектакль, «являл собой внушительную фигуру». Главную героиню сыграла графиня Брюс. Сыграла с поистине профессиональным блеском. Заметим, что в оркестре рядом с музыкантами-любителями были посажены настоящие мастера.

Спектакль удался на славу, и труппа стала готовить новую премьеру. Среди придворных артистов меньше всех усердствовал Орлов, у которого с годами все чаще портилось настроение. Он полагал, что им пренебрегают. Когда Екатерина по разумным политическим соображениям сделала своего бывшего возлюбленного Станислава Понятовского королем Польши, Орлов остро переживал этот ее шаг. Ну почему Понятовскому досталась корона, а он, человек, благодаря которому Екатерина взошла на престол, остается всего лишь графом? Ну почему она отказывается выйти за него замуж? Почему она постоянно дает ему указания, что и как делать? Ее стремление к знаниям раздражало его. Орлов как-то признался Бекингему, что образованность и тяга к искусству вызывают у него подозрение. Он был убежден, что умственная деятельность иссушает тело и притупляет разум.

Екатерина продолжала щедро осыпать Орлова дарами. Она предлагала ему важные посты, где бы он смог применить свои таланты, но эти усилия превратить его в того, кем он никогда не был и не будет, вызывали в фаворите одно раздражение. От английского посланника не ускользнули происшедшие в Орлове перемены. Бекингем отметил, что вместо прежней доброжелательности появились чопорность и напыщенность, проявились такие не лучшие черты его характера, как мелочность и упрямство. Орлов стал неопрятен в одежде и не столь внимателен к Екатерине. Частенько он днями пропадал на охоте, а когда появлялся во дворце, то не следил за собой. А еще без зазрения совести приударял за другими юбками.

Бекингем описывает в своих дневниках любопытный случай. Одна придворная дама, значительно моложе Екатерины, призналась посланнику, что последнее время ей не дает прохода Орлов, но она противится его домогательствам, поскольку он фаворит императрицы, а кроме того, она любит другого. Однажды компания придворных, в том числе и эта молодая женщина, Орлов и Екатерина поехали в загородное имение. Григорий возобновил свои любовные ухаживания. Неожиданно в комнату, где состоялось свидание, вошла Екатерина.

Как пишет Бекингем, дама, по собственному ее признанию, «была в легком замешательстве», однако «императрица подошла ко мне сзади и, наклонившись через плечо, прошептала:

— Не надо смущаться. Я уверена в вашей порядочности и уважении ко мне. Не бойтесь, что доставите мне огорчение. Наоборот. Это я вам обязана за ваше поведение».

Екатерине, у которой хлопот был полон рот, некогда было заниматься капризами своего любовника. Она вздохнула с облегчением, когда Орлов нашел для себя новую забаву. Кроме того, между ними уже вспыхивали ссоры. От посторонних глаз, не скрылись «небольшие недоразумения» между императрицей и Орловым. Иные считали это верным доказательством того, что Екатерина с Орловым женаты. Не секрет, что женатые мужчины, как правило, забывают про собственных жен. Другие же расценили это как «капризы молодого выскочки и слабость любящей женщины».

Ведь Екатерина по-прежнему любила своего «большого ребенка» Орлова. Она нуждалась в нем. Ей было все сложнее тянуть тяжкую ношу управления Россией, не имея рядом с собой человека, на которого можно было бы положиться в трудную минуту.

В июне 1764 года молодой офицер Шлиссельбургской крепости, лейтенант Василий Мирович, предпринял попытку спасти заключенного там бывшего императора Ивана, намереваясь вернуть его на престол. Тогда Екатерина была в отъезде. Она отправилась на три недели с инспекцией по балтийским провинциям. К несчастью, Мирович не знал, что гвардейцы, охранявшие бывшего императора, имели приказ немедленно его умертвить, если будет предпринята попытка освободить Ивана. Стражники так и сделали, сорвав тем самым поползновения к перевороту. Смерть Ивана дала толчок новой волне обвинений в адрес Екатерины.

Теперь, говорили люди, на совести Екатерины убийство двух императоров — Петра и Ивана. Сложилось расхожее мнение, что Екатерина была в сговоре с Мировичем. А заговор был уловкой, призванной оправдать убийство Ивана. Мировича судили и приговорили к смертной казни. Но поток оскорбительных писем во дворец не прекратился. Во многих публикациях писали, что Екатерина не только осквернила супружеское ложе, но и дважды запятнала себя убийством.

Путешествие по балтийским провинциям оставило у Екатерины отрадное впечатление. Она охотно принимала парады в свою честь, которые устраивались во всех городах. Ей приятно было, когда ее встречали и приветствовали толпы народа. Она с удовольствием наблюдала, как молодые люди бросались к ее карете, выпрягали лошадей, а сами как бы преображались в коней и катили ее экипаж. Отрадно было видеть, что по всему балтийскому побережью широко развернулось строительство: возводились верфи, доки, прокладывались дороги. Все это не могло не пробуждать в душе чувство гордости, хотя знающие люди утверждали, что российские корабли нужно переделывать, а строительство доков идет медленнее, чем было намечено.