Андрей Лукин - Хозяин таёжного неба (СИ)

• Название: Хозяин таёжного неба (СИ)
• Автор: Андрей Лукин
• Жанр: Фэнтези

---

У костра кто-то вскрикнул, зашипела попавшая на угли вода. Стёпка оглянулся. Молодой безусый дружинник, брезгливо вытирая забрызганный рукав, злобно костерил блаженного. Тот униженно кланялся, извинялся, на его испуганном побелевшем лице явно читалось ожидание неминуемого наказания. Безусый ещё поорал, даже замахнулся на беднягу, но тем дело и кончилось. Остальные похохатывали, подшучивая над неудачливым товарищем; на провинившегося уже никто не обращал внимания. Стёпка видел, как тот, прижимая к груди пустой котелок, мялся в стороне и время от времени виновато кланялся в сторону костра.

Когда обоз тронулся, Стёпка в последний раз посмотрел на холм. Верхушки покосившихся камней притягивали взгляд. Неразгаданная тайна манила, хотелось остаться и, дождавшись ночи, попытаться ещё раз. А вдруг бы получилось, а вдруг... Он с сожалением отвернулся, погладил пригревшегося на коленях Дрэгу. И не увидел, как многозначительно переглянулись в соседних повозках маги, как Остромир разочарованно подёргал ус: что, мол, поделаешь, коли демон надежд не оправдал. И без того сколько времени потеряли.

Занятый своими мыслями, Стёпка не сразу обратил внимание на то, что блаженного прогнали из повозки и теперь ему, единственному в обозе, пришлось идти пешком. Пока дорога поднималась в гору, он ещё успевал. Однако когда миновали перевал, бедняга стал отставать. Угнаться за катящимися под гору повозками даже и привычному к ходьбе человеку было непросто, а блаженный явно не был хорошим ходоком, да и шёл он как-то неловко, припадая на обе ноги. Он осмелился было взяться за борт повозки, но возница - крепкий весич с широкими плечами кузнеца - зло прикрикнул и даже замахнулся кнутом. Блаженный виновато улыбнулся и отпустил борт. Со следующей повозкой повторилась та же история. Никто не хотел связываться с этим чудаковатым парнем. Понятно было, что в конце концов он окончательно отстанет и придётся ему ковылять по этой пустынной дороге одному, без еды, без надежды на безопасный ночлег у костра.

Стёпке стало его жалко. Он уже знал, что это такое - путешествовать по здешней тайге в одиночку.

- Творень, - попросил он. - Давай возьмём его в повозку.

- Кого? - не слишком приветливо отозвался возница. - Огреха этого блаженного что ли пожалел? Нечего его жалеть, пущай пёхом топает. Он Круженя мало не обварил кипятком, бестолочь криворукая.

- Он устал уже, - сказал Стёпка. - Он скоро совсем отстанет. Неужели вам его совсем не жалко?

- А чего его жалеть? Ему наша жалость не надобна. Он привычный.

- А почему весичи все такие злые? - сердито спросил Стёпка. - Вас нарочно таких подобрали в обоз, да? Чтобы всем понятно было, как хорошо с вами будет жить, когда Таёжный улус к Великой Веси присоединится?

- Да и не злые мы, - обиделся Творень. - Ежели угодно тебе, зови своего ушибленного. Пущай с нами едет. Только знай, что не по душе мне, когда такие криворукие людей обваривают.

Стёпка спрыгнул с повозки, постоял, дождался, когда блаженный нагонит, сказал:

- Я Твореня уговорил, чтобы вас в нашу повозку посадить. Пойдёмте.

Блаженный сначала отказывался, мотал лохматой головой, руки к груди прижимал, уверял, что он никого стеснять не желает, что весичи на него за дело осердились, и он сам знает, что виноват, но потом, поняв, что Стёпка не отступится, нехотя согласился, вскарабкался в повозку и с видимым облегчением вытянул натруженные ноги.

- Вы, наверное, есть хотите?

- Я вчерась вечером славно покушал, - ответствовал блаженный. - А мне больше и не надо.

- Ничего себе! - удивился Стёпка. - Как это не надо? Нет, как хотите, а я вас голодным не оставлю.

Он вытащил пироги, бутыль с вином, яблоки. Блаженный не стал изображать из себя непреклонность и с благодарностью принял угощение. Ел он аккуратно, Стёпка, глядя на него, тоже сгрыз яблоко, заодно и дракончика покормил. Дрэга на блаженного пошипел для порядка (что вообще-то было странно, он редко на кого так шипел, разве только на оркимага), потом взмыл в небо и полетел вперёд. Блаженный улыбнулся вслед:

- Славный дракончик.

Постепенно они разговорились.

- Ночью прошлой как страшно гудело-то, - сообщил Огрех, округлив глаза, словно маленький мальчик, рассказывающий страшилки. - Ажно земля затряслася. И так маятно на душе сделалося, так маятно.

- Да? - не очень правдиво удивился Стёпка. По напрягшейся спине Твореня он догадался, что тот внимательно прислушивается к разговору. - А я ничего не слышал. Спал крепко.

- И Змиевы зубья, говорят, светом пыхали по сторонам, будто колдовство там чёрное творилося. Недоброе место, ей-ей.

* * *

Вечером Огрех, воодушевлённый наладившейся дружбой с демоном, устроил отдельный костёр, добыл котелок, сварил что-то похожее на мясной гуляш. И они ели его вдвоём, острый и горячий, а потом пили обжигающую заваруху, конечно, не такую вкусную, как у дядьки Сушиболото, но зато свою. Дружинники косились на их костёр, посмеивались, подшучивали вполголоса, так, чтобы Стёпка не слышал. Огрех оказался вовсе не криворуким и готовить умел просто здорово. Стёпка хлебал горячую заваруху, смотрел на умиротворённое лицо блаженного и слушал его неспешный и слишком подробный рассказ о каком-то дальнем родственнике, который поехал по весне из Кряжгорода в Низовую Глыть да и сгинул где-то в болотах...

Спать хотелось страшно. Даже не хватило сил допить вторую порцию заварухи. Глаза слипались, голова сделалась тяжёлой, её неумолимо тянуло вниз. Стёпка сказал что-то невнятное блаженному, забрался в повозку и даже не успел накрыться плащом - заснул.

Минут десять спустя Огрех заглянул в повозку, сильно потряс спящего Степана за плечо, ткнул его кулаком в спину. Лицо у него при этом нисколько не походило на лицо блаженного. Нормальное лицо нормального весича. Умное и довольное. Демон не просыпался. Огрех подозвал Твореня, и они вдвоём принялись сноровисто опутывать спящего крепкой верёвкой.

- Не пробудится ли?

- Дня три проспит. Я нарочно поболе сон-травы заварил, кто его знает, этого демона. Подсоби-кось мне.

И они вдвоём уложили спящего Степана в специально для этого случая приготовленный сундук. Уложили и прикрыли крышкой.

Когда из леса вернулся дракончик, он не нашёл хозяина, пометался над повозкой, поскрёб коготками крышку сундука, сердито пошипел и вновь унёсся в темноту леса.

Глава шестая,

в которой демон попадает в тюрьму и проходит испытание

Иногда, просыпаясь рано утром, когда ещё совсем темно, лежишь с закрытыми глазами и потихоньку надеешься, что родители тебя пожалеют и не станут будить, потому что ты совершенно не выспался и в школу неохота просто до ужаса. Но ты совершенно точно при этом знаешь, что находишься в своей комнате, на своём диване, и что сегодня суббота, и по физике будет контрольная, и надо успеть повторить формулы...

А сейчас Стёпка лежал, уже почти проснувшись, и никак не мог сообразить, где он и когда он. И вообще - он ли это. Никак отчего-то не вспоминалось, каким образом он заснул, почему лежит в одежде и на чём-то твёрдом. Глаза открываться не хотели. Руки не двигались. Тело ещё спало, и пробудившийся мозг никак не мог это разоспавшееся тело разбудить. Впервые с ним такое случилось, чтобы он вот так проснулся внутри себя, словно в клетке.

Память вернулась внезапно. Он вспомнил! Он же с весичами едет из Проторы в Усть-Лишай. В повозке вместе с Огрехом и Творенем... Только как-то странно едет. В полной темноте. Или уже опять ночь? И ведь не мог же он заснуть прямо у костра за едой... Или мог?

Его потряхивало, покачивало, и какое-то время спустя он понял, что лежит не в повозке, а скорее, в носилках, которые куда-то торопливо несут. Тяжёлые колёса не прыгали на ухабах, и лошадей тоже не было слышно, зато очень хорошо различались шаги, шарканье подошв, стук каблуков и тяжелое дыхание. И ещё какие-то посторонние шумы доносились до него словно из-за стены. Вот, вроде бы, скрипучая деревянная дверь распахнулась, вот женские голоса приблизились и сразу отдалились, железное что-то на камни упало, похоже, ведро или шлем. Вот стукнуло рядом с головой, и стук получился такой, словно по дереву ударили. Потом скрежетнуло по камню и тоже рядом с головой... И тогда Стёпка понял, что его и вправду несут и, скорее всего, несут в ящике, и ящик этот то и дело задевает за углы и за стены... И он сразу вспомнил тот громоздкий сундук, что стоял в повозке у Твореня, вспомнил сладковатый, приторный вкус заварухи, которой его угощал Огрех, и ещё вспомнил, что сам блаженный эту заваруху не пил, а пил пиво, от которого Стёпка так удачно для него наотрез оказался. А ему только того и надо было.

Обманули! Опоили! Усыпили! А потом в ящик засунули, словно в гроб, и теперь тащат куда-то, довольные, что так легко пленили неуловимого демона.