Сергей Мосияш - Святополк Окаянный

• Название: Святополк Окаянный
• Автор: Сергей Мосияш
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1996
• ISBN: 5-7632-0236-8

Известный писатель-историк Сергей Павлович Мосияш в своем историческом романе «Святополк Окаянный» по-своему трактует образ главного героя, получившего прозвище «Окаянный» за свои многочисленные преступления. Увлекательно и достаточно убедительно писатель создает образ честного, но оклеветанного завистниками и летописцами князя. Это уже не жестокий преступник, а твердый правитель, защищающий киевский престол от посягательств властолюбивых соперников.

---

И вдруг как гром в сенцах: стук-стук-стук. Сердце у Лады подпрыгнуло, забилось перепелкой, в силки попавшей, хотя и догадалась, что вернулись родители. Спрыгнула с печи, открыла дверь в сенцы.

— Кто? — спросила испуганно.

— Это мы, Ладушка, — отозвалась мать.

Вошли в избу, стали раздеваться.

— Дети спят?

— Спят, — отвечала Лада.

— Может, огонь вздуть? — спросила хозяйка мужа.

— Не надо. Спать и без него уляжемся. Утресь чуть свет пойдем сеять. Лукна-то изладила?

— Да уж три дни как. Может, на сев-то и Ладу возьмем, скорей управимся.

— Не. Зелена. Напортит только. Сам засею.

Скрипело родительское ложе, пока хозяева укладывались. Лада, прижавшись к сестренкам, стала засыпать. Страха уж не было, в душе разливалось умиротворение и тишина. Сладок сон в юности.

А мы просо сеяли…

В канун Ивана Купалы особое проворство явили мальчишки туровские, начавшие натаскивать к берегу реки на поляну сушняк для будущего костра. Для того шли старые почерневшие плетни, ломаные жерди, тынины, щепки и даже прошлогодняя солома. Особенно рьяные приворовывали дрова из хозяйских поленниц. Одного все же словили с беремем сухих березовых дров и крепко отодрали за уши: не тащи для забавы добротное!

— Жалко? Да? — всхлипывал мальчишка, остужая ладонями распухшие уши. — Для Купалы жалко? Да?

Хозяин поленницы не зверь был, не хотел жадным слыть, посоветовал:

— Эвон за сараем старые сани. Тащи.

Утащили мальчишки и сани вместе с добротными еще оглоблями, прихватили и колеса, отбегавшие свой срок по туровским колдобинам и ухабам. У бондаря из-под носу укатили бочку, еще не старую, и на утоптанной с прошлых празднеств поляне тут же разбили, разобрали на дощечки, чтобы спохватившийся бондарь не смог обнаружить ее и укатить обратно.

От мальчишек, как и от муравьев, не спасешься: разберут, унесут, сломают да еще и скажут, что так оно и было.

В предвкушении главного летнего праздника зашевелилась и челядь княжеская, особенно молодежь. Даже Волчок взялся чинить свои крепко потрепанные портки.

— И ты пойдешь? — спросил Святополк.

— А как же, князь, этакое веселье пропустить.

Решил и Святополк сходить на игрища, чай, не маленький. Эвон вроде и ус пробиваться начал. Арлогия, узнав об этом, сказала:

— Не урони себя, сынок.

— О чем ты, мам?

— Не забывай, ты наместник земли. Чрез огонь не скачи, в пляски тоже не пускайся. Все это бесовщина, а ты, чай, христианин.

Святополк и сам понимал, что князю не пристало опускаться до людишек мизинных, до холопских забав и потех. Хотя иной раз ох как хотелось и через огонь попрыгать (говорят, он очищает от злых духов), да и ногой притопнуть на кругу вместе с плясунами, а то и попеть. Ан нельзя. Негоже князю.

С наступлением темноты занялся вдали купальский костер: гомон, смех, визг доносились до города.

— Идем, князь, — пристал Волчок в нетерпении. — Уж начали.

— Иди.

— А ты?

— Я после приду. Ступай. Ну чего стоишь?

Прибежал и Талец звать княжича, и ему было тоже сказано: не жди, иди. Вся челядь молодая тихо, неслышно сбежала на купальский костер.

Святополк решил переодеться, пошел в свою светелку, сбросил белую сорочку, натянул серую. Сапожки сафьяновые тоже снял, обулся в яловые, черные. Накинул темное корзно, застегнул под бородой капторгу. В это время появился в дверях Варяжко, посоветовал:

— Возьми с собой хоть засапожник, сынок.

— Зачем?

— Ну мало ли? Навернется зверь или злодей.

— Откуда они там? Звери сейчас от этого шума за три поприща[76] разбежались.

— Возьми, Святополк, прошу тебя.

Не желая огорчать кормильца, сунул княжич нож за голенище сапога.

Выйдя из крепости, направился напрямки в сторону огня, не разбирая дороги, продираясь через кусты, пересекая полянки, и даже в какую-то мочажину угодил. Тропинкой идти не захотел, чтобы никого не встретить. Впервые он захотел вблизи взглянуть на купальское веселье, до того наблюдал за ним лишь со стены, да и то вместе с кормильцем. Но ныне в свои семнадцать он уж не хочет над собой никакого надзора, даже начал раздражаться от поучений пестуна. У Варяжки хватило мудрости заметить эти изменения в поведении княжича, и он старался не досаждать ему своим постоянным присутствием. И если бы в прошлом году княжич возжелал идти к купальскому костру, то кормилец обязательно пошел бы с ним. Но ныне…

Святополк приблизился к поляне, на которой пылал огромный костер: молодежь веселилась. Но как явиться ему в этот круг? Этого он не мог представить. Сказать: «А вот и я»? Но ведь, сбегаясь сюда, парни и девушки так не говорят. Да и к чему им говорить, они постоянно видятся на улице, в поле, на гумне. Но он-то, наместник земли, всегда отгорожен от них своим положением. Появись он сейчас у костра, мгновенно стихнут и смех и веселье. Но Святополк не хочет этого, он жадно смотрит из кустов на веселящихся ровесников и где-то в душе завидует им. Парни скачут через костер: сначала поодиночке, потом с девушками. И ему очень хочется прыгнуть через огонь.

А что, если выскочить прямо сейчас? Разбежаться да и махнуть через пламя? А вдруг, на беду, споткнешься да и угодишь рожей в огонь? Опозоришься на век. Скажут: не князь у нас, а растяпа какой-то. И Святополк стоит за кустом, и уж внимание его привлекают девушки: все они тут какие-то особенные, красивые, гибкие, стройные, веселые. Он словно впервые видит их, хотя наверняка среди них есть девчонки из его чади. И тут кто-то кричит:

— Просо, просо сеем!

— Давайте, — подхватывают несколько голосов. — Просо, просо…

И вот уж выстраиваются девушки в рад, взявшись за руки, а парни напротив них, тоже крепко сцепившись руками. Они и начинают петь, идя навстречу девичьему ряду:

А мы просо сеяли, сеяли…
Ай, дид Ладо, сеяли, сеяли…

Дойдя до девичьего ряда, парни дружно притопывают ногами, пятясь, уходят назад, повторяя:

Ай, дид Ладо, сеяли, сеяли.

Вот и девушки двинулись им навстречу, подхватывая задорно:

А мы просо вытопчем,
Ай, дид Ладо, вытопчем, вытопчем!..

Отступили девицы, повторяя припев, опять пошли на них парни:

А чем же вам вытоптать, вытоптать?
Ай, дид Ладо, вытоптать, вытоптать?

Топнули, попятились, и уж наступают девушки, грозя:

А мы коней выпустим, выпустим.
Ай, дид Ладо, выпустим, выпустим!

Но и парни не промах, идут на девиц, притопывая:

А мы коней выловим, выловим.
Ай, дид Ладо, выловим, выловим!

Девушки не сдаются:

А мы коней выкупим, выкупим.
Ай, дид Ладо, выкупим, выкупим.

Парни с подковыркой:

А чем же вам выкупить, выкупить?
Ай, дид Ладо, выкупить, выкупить?

Девушки с настойчивостью:

А мы дадим золота, золота,
Ай, дид Ладо, золота, золота.

Парни с небережением:

Нам не надо золота, золота.
Ай, дид Ладо, золота, золота.

Девушки вопросительно:

Так что же вам надобно? Надобно?
Ай, дид Ладо, надобно, надобно?

Парни, пританцовывая, игриво:

А нам надо девицу, девицу.
Ай, дид Ладо, девицу, девицу.

Девушки решительно:

А мы ее не пустим, не пустим,
Ай, дид Ладо, не пустим, не пустим.

Парни еще решительнее:

А мы ее выкрадем, выкрадем.
Ай, дид Ладо, выкрадем, выкрадем.

И тут же, грянув хором: «Краде-е-ем!» — парни бросились на девичий ряд. Девушки — с визгом врассыпную. Девушки бегут в разные стороны, парни мчатся за ними, тут же хватают, но самые проворные исчезают в кустах.

Неожиданно в грудь Святополку ударилась девушка, бежавшая с поляны. Для нее это столкновение было таким же неожиданным. Она ойкнула. Святополк невольно схватил ее за плечи.

— Пусти, — задыхаясь, сказала она.

— Не пущу, — отвечал он, вдруг ощутив зовущую мягкость девичьего тела и еще крепче прижимая ее к груди.

— Ну, пусти же, — прошептала девушка, но по голосу ее он понял, что она не хочет, чтоб он ее отпускал.

— Как тебя зовут? — спросил негромко.

— Лада. А тебя?

— Хорошее имя, прямо как в вашем хороводе «ай, дид Ладо», — сказал Святополк, умолчав о своем имени.

Он догадывался, что девушка, бежавшая от костра, в темноте не поняла, в чьих объятьях оказалась, и, если вдруг узнает, что в княжеских, может испугаться и вырваться. А он уже не хотел, он уже не мог так отпустить ее, ощутив на груди тепло девичьего тела. Расстегнув кап-торгу, он окутал девушку корзном, прижал к себе, прошептал на ушко: