Майкл Флинн - Танцор Января

• Название: Танцор Января
• Автор: Майкл Флинн
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91878-104-3

Обладатель премии Роберта Хайнлайна, Майкл Флинн, представляет захватывающую космическую оперу, написанную в лучших традициях жанра!

Амос Январь, капитан грузового звездолета «Нью-Анджелес», из-за досадной поломки вынужден посадить свое судно на пустынной планете где-то на задворках галактики. Для ремонта необходима руда, и члены экипажа активно принимаются за ее добычу, однако находят нечто совершенно иное. Таинственный артефакт, с виду напоминающий брусок из песчаника, вызывает множество вопросов и споров. Что это — просто необычный инопланетный предмет или могущественное оружие, которое может погубить человечество? Прозванный Танцором за свою способность удивительным образом менять форму, этот загадочный артефакт становится настоящим камнем преткновения. Слишком многие стремятся завладеть им любой ценой…

---

Майкл Флинн ТАНЦОР ЯНВАРЯ

Хари, Бикраму, Сандипу, Яшу и остальной банде со Старого Ченнаи

Южно-центральная область, Объединенная Лига Периферии.

Двумерная проекция южно-центрального Спирального Рукава, Объединенная Лига Периферии. Не все звездные системы и скопления расположены на одном и том же уровне, а разделяющее их расстояние не всегда пропорционально времени, которое требуется для его преодоления.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Арфистка

Человек со шрамами

Амос Январь — капитан грузового звездолета «Нью-Анджелес»

Микмак Энн — его старший помощник

Мэгги Барнс, Билл Тираси, Джонни Мгурк, Слаггер О’Тул, Нагарай Хоган, Махмуд Мэлоун — команда «Нью-Анджелеса»

Красавчик Джек Гэррити — Известная Персона на Новом Эрене

Маленький Хью О’Кэрролл — Призрак Ардоу, помощник управляющего на Новом Эрене, также известный как Рингбао делла Коста, Эсп’ранцо

Полковник София Юмдар — командир 33-го полка МТК

Майор Ходхури — ее заместитель

Фир Ли — Гончий Ардри, командующий Сапфировым Постом

Грейстрок — Старший Щен Фира Ли, также известный как Тол Бенлевер

Хан Молнар Матсумо — главарь пиратов Кинле Хадрамоо, Цинтианское скопление

Фудир — аферист, также известный как Калим де Мурси, терранский Закуток Иеговы

Мемсаиб — глава Братства Терры на Иегове

Олафссон Цин — курьер из Конфедерации Центральных Миров

Бан Бриджит — Гончая Ардри, также известная как леди Жюльен Мелисонд

Гримпен, Виллги — Гончие Ардри

Донован — «спящий» агент Конфедерации Центральных Миров

Конми Пулавайо-Шмидт — директор КТК на Узле Павлина

Фэнди Джексон — лидер Братства Терры на Ди Больде

Леди Радха Карго Далхаузи — председатель Межзвездной Торговой Компании

Другой Олафссон — теневой агент-конфедерат

Коммодор Бактияр Саукконен — командир авангарда, 3-й миротворческий флот МТК

Пьяницы, пираты, купцы, торговцы, мятежники, игроки, карманники, слуги, воры, терране и прочее разношерстное сборище

АНАЛОГИ ПЕРИФЕРИЙНОГО ВРЕМЕНИ

На Старых Планетах используется додека-время, основанное на величинах, кратных двенадцати, тогда как в остальных частях Периферии используется метрическое время, основанное на величинах, кратных десяти. Обе системы опираются на частоту сердечных сокращений, или ударов. Помимо того, планетарные правительства также пользуются местными единицами измерения времени.

1 удар = 0,83 секунды

Метрическое время = Приблизительное терранское время

100 ударов = 1 гектоудар = 1 метрическая минута = 1,39 минуты

100 мминут = 1 гектоминута = 1 хора = 2,31 часа

1 киломинута = 10 ор = 1 метрический день = 0,96 дня

10 мдней = 1 декадень = 1 метрическая неделя = 9,6 дней = 1,38 недели

40 мдней = 1 метрический месяц =38,6 дней = 1,29 месяца

1000 ор = 1 гектодень = 1 метрический сезон = 96,5 дней = 13,8 недель = 3,2 месяца

360 мдней = 1 мгод = 347 дней[1]

Додека-время = Приблизительное терранское время

12 ударов = 1 дюжиудар = 10 секунд

24 удара = 1 кейс ударов = 20 секунд

144 удара = 1 гроссудар = 1 дминута = 120 секунд = 2 минуты

24 дминуты = 1 кейс дминут = 1 ар = 48 минут = 0,8 часа

360 дминут = 1 круг дминут = 12 часов

2 круга дминут = 1 ддень = 1 день

144 ара = 1 гросс аров = 1 днеделя = 4,8 дня

половина дюжинедели = 6 днедель = 1 дмесяц = 28,8 дня = 1 месяц

360 ддней = 1 круг ддней = 1 дгод = 360 дней

Кратными додека-величинами являются: 12 (дюжи), 24 (кейс), 144 (гросс) и 360 (круг).

В просторечии додека-день сокращают доде-дня, а додека-время в целом часто называют «дюжиднями».

ОН БРОЛЛАХ[2]

Во Вселенной все старше, чем кажется. Вините в этом Эйнштейна. Мы видим звезды такими, какими они были в момент излучения ими света, а это случилось давным-давно. В ночном небе нет ровесников ни нам, ни друг другу. Древние звезды рассыпаются в прах прежде, чем мы замечаем их; увиденные нами в пламенеющих «яслях», они успевают состариться еще до того, как мы узнаем об их зарождении. Все, чему мы поражаемся, уже мертво.

И все же лучи света движутся вечно, поэтому все, что успело одряхлеть и сгинуть, где-то еще сохраняет облик юности. Вселенная полна призраков.

Но образы — это свет, а свет — энергия, энергия — материя, и вот материя уже реальна. В конечном итоге образ и реальность — суть одно и то же. За это также вините Эйнштейна.

Бар на Иегове не нуждается в громком названии, поскольку он является единственным оазисом спокойствия на всей планете. Старейшин это ничуть не смущает, они даже скорее предпочли бы, чтобы бар вместе со всеми его завсегдатаями провалился в тартарары из древних мифов. Но превратность судьбы вынудила их построить и содержать сей довольно специфический эдем.

Эта самая превратность судьбы заключается в том, что Иегове посчастливилось находиться на главной развязке Электрической авеню — громадной потоковой магистрали, связывающей звезды. Если бы она представляла собой небольшую ценность, ее давно захватил бы главарь какой-нибудь банды. Будь она средней значимости, это сделало бы какое-нибудь правительство. Но мы имеем дело с Матерью Всех Узлов, и поэтому никто не осмеливается на нее посягнуть. Из сотни рук, тянущихся к планете, девяносто девять не позволят одной схватить ее. Назовем это своего рода миром.

Следовательно, это единственный порт во всей, не такой уж объединенной, Объединенной Лиге Периферии, где капитан корабля и его команда могут не бояться, что с их грузом, судном да и с ними самими что-нибудь произойдет за время недолгих увеселений. Поэтому бар и считается своего рода эдемом. Только здесь человек может получить противоядие от плода с древа познания добра и зла, ведь по пьяной лавочке он редко способен отличить одно от другого. Старейшины вмиг примечают дойную корову, пусть даже корова эта больше похожа на аспида, ведь деньги — корень всех зол.

Она попала на Иегову, потому что рано или поздно сюда попадают все. Спиральный Рукав похож на довольно объемный стог сена, а человек — исключительно маленькая иголка, но лишь на Иегове подобные поиски могут увенчаться успехом, поскольку это единственное место, где есть шанс найти нужного человека.

Она — оллам, о чем свидетельствует заброшенный за спину футляр с арфой. Она стройная и гибкая, как кошка, и двигается по-кошачьи самоуверенно, скорее не идет, а скользит, впрочем, что-то в ней выдает странника. Бармен смотрит с долей одобрения на то, как она идет в бездну беззакония, ибо так держать музыкальный инструмент может лишь тот, кто им одним способен и развеселить, и опечалить, и напугать.

Пересекая комнату, она ловит на себе взгляды тех, кто еще пребывает в сознании, и даже несколько упившихся вусмерть людей провожают ее невидящими взорами. У нее зеленые глаза, а это опасно — они цвета не травы и пологих холмов, но резкоострого, стеклянно-зеленого кремня. Огненно-рыжие волосы оттеняют цвет глаз; а кожа у нее темно-золотая, ибо потомки Старой Земли давно растворились в десятках иных рас. Ведь то, в кого превратился человек с помощью науки, есть отражение того, кем он мог бы стать. И в то же время в арфистке чувствуется обособленность. Сердце оллама похоже на неприступную твердыню, но кто знает, что скрывается за ее вратами?

Когда она протискивается в дальний угол, сидящие там люди отодвигают стол и менее проворных приятелей, освобождая ей место. Она не просит разрешения. Никто из ей подобных не просит. Ни менестрель, ни миннезингер, ни скальд, ни бард, ни трубадур. Они просто появляются — и поют за горячий ужин.

Она открывает футляр, и внутри, как и подозревали наблюдавшие за ней люди, оказывается кларсах — старинная миниатюрная арфа. Девушка перебирает толстые металлические струны ногтями — единственный правильный способ игры. В самых правильных песнях всегда чувствуется боль.

Словно подшучивая над собой, она наигрывает древнюю мелодию «Я — бродячий менестрель», чтобы представиться и показать мастерство. Когда она поет о космических странниках, во фривольной мелодии слышится грозный перезвон Межзвездной Торговой Компании — издевка на минорный лад. Когда она поет о Разломе, ноты пусты и равнодушны, а звучание беспросветно мрачно. Когда поет о Старой Земле, в песне слышна неизбывная тоска. Когда она поет о любви — ах, все ее песни в итоге о любви, ибо мужчина способен любить многих и многое. Он может любить женщину или товарища, может любить свою работу или место, где живет, может любить хорошую выпивку или интересное путешествие. Он может и потеряться — в путешествии ли, в выпивке ли или же, особенно, в женских чарах, — а что такое любовь без утраты?

У женщин все иначе. Обычно они любят что-то одно, и потому женская любовь похожа на лазер, тогда как мужская — на половодье. Вторая способна затопить тебя, а первая — прожечь насквозь. Есть кое-что, что арфистка любила и потеряла, и воспоминания об этом до сих пор болью отзываются в ее песнях, даже в радостных. Особенно в радостных.