Макс Пикар - МИР ТИШИНЫ

• Название: МИР ТИШИНЫ
• Автор: Макс Пикар
• Жанр: Философия

В своей книге Макс Пикар (Max Picard), автор "Бегства от Бога", повествует о целебной силе Тишины - силе ненавязчивых, тихих вещей, способной вновь собрать воедино разрушенный мир; способной заполнить собою вульгарный мир шума и отчаяния и возвратить ему утраченные любовь и веру. В сегодняшнем мире - мире, лишённом тишины - человек уже не может восстановить свои силы, его единственной целью осталось одно только развитие. В мире без тишины он утратил ощущение радости, ибо ощущение это во всей своей глубине доступно лишь на родных просторах тишины. 

Вышедшая в 1919 году одна из ранних книг Пикара "Последний человек" произвела неизгладимое впечатление на его друга Райнера Рильке, и тот часто затем возвращался к ней. С тех пор по всей Европе за Пикаром закрепилась репутация человека, со всей решимостью посвятившего свою жизнь и мысль вере. Он - поэт, направивший свой дар на поиски причин прискорбного состояния, в котором пребывает наш мир сегодня, с тем, чтобы вселить в нас надежду.  

---

Дома как будто онемели от ошеломления, вызванного чересчур внезапным появлением маленького городка на поверхности тишины. 

В маленьком городке всё расположено очень близко друг к другу. Дома, улицы, площади теснятся так плотно, словно приготовились к немедленному самоустранению.  Кажется, что достаточно одного единственного толчка, и всё снова исчезнет в зияющей тишине.

Улицы походят на мосты, перекинутые над тишиной. Пешеходы же ходят по ним взад и вперёд так медленно, что создаётся впечатление, что они опасаются за прочность земли под ногами.

Надёжен лишь собор - он стоит подобно  крепкой трубе, по которой тишина опускается вниз навстречу ещё более глубокому безмолвию.

Крупные города современного мира резко отличны от этой картины. Тишина словно внезапно взорвалась и разметала всё вокруг в хаос и смешение. Сам город оказался разрушен в результате взрыва тишины. Он лежит теперь в обломках, оставшихся после взрыва, и похож на руины тишины.

Язык, на котором разговаривают люди в крупных городах, больше не принадлежит им. Он стал частью общего шума, словно слова больше не проистекают из человеческих уст, но в виде визга и крика происходят из недр механизма мегаполиса.

Распространено мнение, что  если ищешь "спокойствия природы" и тишины, то достаточно выбраться за город. Но люди и там не обретают тишины; ведь вместе с собой они приносят шум больших городов и собственных душ.

В этом опасность движения "обратно к земле": шум, ранее сосредоточенный в крупных городах, запертый в них словно в темнице, вырывается теперь на природу.  Децентрализация мегаполисов равнозначна децентрализации шума, а значит распространению его вне города.

3

Порой, когда полуденный свет освещает стены дома, то свет этот словно овладевает ими от имени тишины. В полдень с приходом жары можно ощутить приближение тишины. Свет уверенно ложится на стены в знак их принадлежности тишине.

Дверь в стене заперта, окно задёрнуты занавесками, люди внутри затихли, словно склонив свои головы в приближении тишины.   

Кажется, что под давлением тишины стены вдавливаются внутрь дома.

И вдруг стены изнутри озаряет песня. Звуки её подобны ярким шарикам, ударяющимся о стену. И с этого момента тишина начинает подниматься по стене и отрывается в небо, и окна в стене напоминают ступени лестницы, по которой ввысь вместе с песней устремляется тишина.

4

Вот  у дороги стоит скамейка, а на - ней кошка. И за вымощенной булыжником дорогой нет ничего, кроме лугов, крутым скатом спускающихся в долину. Скамейка, кошка, улица, луг словно парят между небом и землёй на дне откоса. И здесь, в этих немногих сущностях, притаилась сама тишина. Она словно покинула мир с тем, чтобы обрести свой покой в этих нескольких вещах. 

Кошка так бездвижна, как будто она недавно ещё была одной из скульптур, вечно украшающих собой стены соборов: безмолвное животное, присматривающее за самой тишиной. 

Животное, залитая солнцем скамья, мостовая, поле - мир тишины приподнял их над обыденностью. Животное, скамейка и земля вернулись в начало, когда отсутствовал язык, и имелась одна лишь тишина. Таким образом сейчас они таковы, какими были изначально и какими будут в конце мира.

Глядя на них, человек  желает добавить к этим беззвучным вещам собственное безмолвие, чтобы оно смогло вместе с ними путешествовать от сотворения мира к его концу. Он выговаривает в нём то, что видит перед собой, и в слове этом тишина предстаёт ещё  явственнее, чем в образе.

5

Огромная каменная стена - огромная внешняя стена Античного Театра в прованском Оранже: это сама тишина.

Это не та тишина, что выталкивает себя из слова; каменная конструкция не раздавливает тишину. Здесь она изначально присутствует в камне - в камне, так же, как греческие боги - в мраморе: так, словно и не человек высек их из мрамора, но словно они сами по себе  - из мрамора, словно они долгое время странствовали сквозь мраморную породу, покуда не добрались до края мраморной горы. Словно из врат, последних врат мраморной горы, из мрамора вышли боги.

И тишина этой стены точно такая же.  Она будто прошла через все камни мира, пока, преисполненная ожидания,  не явилась здесь в виде последней каменной стены. Круглые врата разверзлись из стены в нижней её части и по сторонам, словно приготовившись исторгнуть из себя в мир свою тишину.

Будь стена эта только из одного камня, то она была бы мемориалом тишины - всего лишь мемориалом.  Но она состоит из множество малых камней, возвышающихся над землёй и растянувшихся вширь по длине стены подобно органам тишины.Тишина жива; она не всего лишь мемориал. Камни напоминают собою каменную плоть тишины. Глядя на эту величественную стену, можно даже почувствовать всю плотность тишины. 

Кажется, здесь сосредоточено столько тишины, что её хватит на весь мир - прямо на этом месте можно возвести целый мир тишины: его фундамент из тишины; реки несут в берегах не воды, но тишину;  плотно прижавшиеся друг к другу, словно камни в этой стене,  стоят деревья  по берегам рек. 

Сквозь листву деревьев пробивается яркое сияние, и это сияние листвы подобно плодам тишины.        

ПРИРОДА И ТИШИНА

1

С человеческой точки зрения природная тишина противоречива. С одной стороны это блаженная тишина, поскольку она наделяет человека смутным ощущением того великого безмолвия, что царило над миром до того, как появилось слово, принесшее за собой и всё остальное. И в то же время она подавляет тем, что возвращает человека обратно в то состояние, в котором он пребывал до сотворения языка; до сотворения самого человека. Изначальная тишина словно угрожает опять лишить его слова.   

Будь человек всего лишь частью природы, то он никогда не был бы одинок. Он был бы постоянно связан со всем через тишину - но связью, касающейся только природной стороны своей натуры. Однако, человек не только часть природы, он также и дух, а духу одиноко, если он связан со всем лишь посредством тишины, ибо для связи с миром духу необходимо слово. И тогда дух уже более не одинок в присутствии безмолвной природы: он говорит и при этом пребывает в тишине. При помощи слова он может сотворить тишину. То, что слово способно породить из себя нечто совершенно иное, отличное от того, что содержится во внешней данности слова, а именно - нежданную тишину, свидетельствует о божественном происхождении слова.

Связь вещей с тишиной непрерывна, связь же со словом привязана к данному моменту. Однако в слове является момент истины, и это - момент Вечности.

Мы сказали уже, что связь  вещей с тишиной непрерывна; она воздух, которым дышит природа. Движения природы суть движения тишины. Смена времён года протекает в ритме тишины - она покрывает собой порядок смены времён года.  

Безмолвие природы есть первичная действительность. Все проявления природы направлены лишь на то, чтобы сделать тишину ясно видимой. Они - образы тишины, выставляющие не столько себя, сколько тишину, подобно знакам, указывающим на местопребывание тишины. 

2

Вначале, ещё задолго до вещей,  была тишина.  Лес рос, словно подражая ей: ветви деревьев подобны тёмным линиям, следующим за движениями тишины; листья густо покрывают ветви, словно тишина желает утаить себя.

Птицы поют в лесу. Звуки эти не направлены против тишины: они суть взор самой тишины на лес.

С разрастанием тишины разрастается и лес. Листья опадают кучнее, а птицы поют звонче. Но теперь ясный взор тишины более не способен пронзать лес.

  Широкая спина горы... Кротко подставляет она себя человеческому взору и смиренно ждёт, когда же человек издаст крик. И тогда лес подхватит слово и вернёт его человеку, ибо оно принадлежит человеку, а не лесу.

После эха тишина становится ещё глубже, но там, где в сторону горы промчалось эхо, лесная опушка словно преобразилась.

Цветы за лесом напоминают растаявшую и сверкающую на солнечном свете тишину.

За лесом - озеро: оно подобно печати, наложенной тишиной на поверхность земли. Или внезапно оно может показаться серо-голубой плитой, прибитой к земле и не дающей тишине окончательно распасться и засыпать собою всё вокруг.

По обе стороны озера видны два пароходика - медлительные, настороженные, внимательные. 

Рядом с озером стоит мощное дерево. Его тяжёлый ствол вдавлен в землю, подобно огромному колу, вбитому в тишину. Но тишина взвилась вверх по стволу, и раскинувшаяся крона дерева словно расчищает пространство для тишины.

Вещи природы преисполнены тишины. Они как будто огромные запасы её.