Беттина Белитц - Раздвоенное сердце

• Название: Раздвоенное сердце
• Автор: Беттина Белитц
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Лишь по одной причине Елизавета Штурм не хочет возвращаться из деревни в Кёльн, и эта причина — Колин. Высокомерный, неприступный, но, к сожалению, также сильно привлекательный Колин, остаётся для неё загадкой. И хотя она из-за всех сил старается, она не может противится его обаянию. Вскоре Эли узнает, что он связан с её семьёй больше, чем она могла себе представить. Её отец Лео скрывает тайну, которая делает его и Колина непримиримыми противниками и ведёт Эли к смертельной опасности. То, что её странные ночные сны это ключ к разгадке Эли понимает лишь, когда её чувства к Колину грозят уничтожить всё, что она любит.

---

Едва я произнесла эти слова, как он сильно ударил меня ладонью по рту и оттолкнул меня.

- Эли, нет! - закричал он грубо и его лицо, только что такое расслабленное, превратилось в искажённую гримасу. - Ради Бога, нет!

Он отвернулся и зашагал быстрыми шагами к берегу. Словно окаменев, я осталась стоять. Стыд, горячо пульсируя, поднялся к моему лицу. Внезапно я стала мёрзнуть и начала дрожать всем телом. Мне потребовалось несколько попыток, прежде чем я смогла снова двигаться и тоже направиться к берегу.

Мои губы, к которым он до этого так нежно прикасался, болели от его сильного удара. Колин уже оделся. Я стояла перед ним голышом, замерзая и дрожа. И плача.

- Перестань реветь, - накричал он на меня. Луис тревожно заржал. Я беспомощно всхлипывала. Это была не только грусть. Это был стыд, гнев, разочарование и тоска одновременно. Всего несколько мгновений назад я была так счастлива.

- Одевайся, - приказал он резко и вручил мне мою одежду, не глядя на меня. Ослеплённая слезами, я натягивала джинсы на свои мокрые ноги. Я запуталась и чуть не упала.

- Боже мой, Эли, - ругался Колин. Он взял мою футболку и надел мне её небрежно на голову. На мгновение он посмотрел мне в глаза. Грубо он схватил меня и выпил мои слёзы. Потом он отвернулся, как будто бы согрешил.

- Уходи! - закричал он и вскочил на мокрую спину Луиса. - Уходи и никогда больше не возвращайся. Пообещай мне это. Никогда больше! Эли, пожалуйста.

- Да пошёл ты, Колин Иеремия Блекбёрн, - сказала я спокойно, развернулась и пошла босиком в тёмный лес. Теперь случилось то, что предсказал мне мой отец.

Нет, Колин не похищал мои сны. Он украл мою душу.

Спотыкаясь, я выбирала дорогу всё время вдоль ручья, пока, наконец, передо мной не появились мост и деревня.

Я не знаю, как мне удалось открыть входную дверь, избавиться от моей влажной одежды и лечь в кровать. Вдали прозвучали первые раскаты грома. Осень наступила. А птица на краю леса больше не кричала.

Глава 36 Нет никаких новостей

Когда на следующее утро, с раскалывающимся черепом и заплаканными глазами, я вошла в зимний сад, за столом сидела мама. Измученная, она опиралась лбом на ладони, а её всё ещё упакованная сумка лежала, как безжизненная собака, рядом с её загорелыми ногами.

- Здравствуй, Эли, моё сокровище, - сказала она бесцветным голосом, не поднимая головы. Казалось, её не удивило то, что я была здесь.

- Почему ты уже вернулась? И почему ...?

Она подняла голову и устало улыбнулась мне. Она выглядела хорошо, и в то же время казалось несчастной. В её светло-коричневых локонах появились светлые пряди, игривое приветствие южного солнца. А её кожа светилась тёплым бронзовым загаром. Но вокруг её глаз залегли тёмные тени. На её лице отпечатались беспокойство и печаль. Теперь нас было уже двое, кто испытывал подобные чувства.

- Я уже с трёх часов ночи здесь. Я сразу же заглянула к тебе, но ты так крепко спала, что я не захотела тебя будить.

С трёх часов она сидела здесь, в зимнем саду, одна. А я её даже не заметила.

Но это была правдой. Я провела ночь в бессознательном сне, без сновидений, не просыпаясь или переворачиваясь на другой бок. Когда солнце стало так безжалостно светить мне на закрытые веки, что для сна больше не было никаких шансов, я коротко увидела улыбающееся лицо Колина перед собой, блеск в глазах и светлячки в его извивающихся волосах, пока вдруг не вспомнила, что случилось.

И потом я уже больше не могла спокойно лежать в кровати. Теперь замерла мама и посмотрела на меня более внимательно.

- О Боже, Эли. Что с тобой?

- Всё не так уж плохо, - сказала я уклончиво. Вероятно, это был мой глаз.

Теперь я снова чувствовала так же и ушибы. Ещё одно болезненное напоминание о том, что случилось. Даже оптимист должен был бы признать, что итог моих первых летних каникул, проведённых дома одной, был отрезвляющим. Меня избили, я обманула своих родителей, прогнала подруг и в течение двух дней потеряла двух новых друзей. Одного из которых я любила.

- Кто это был? - спросила мама осторожно. Я горько рассмеялась. Ну, косвенно в этом был виноват он. Косвенно это он мне всё испортил. Действительно всё.

- Нет, - всё-таки ответила я коротко. Я не хотела говорить о себе, а тем более о Колине. - Это всё слишком сложно, мама, - сказала я и не могла предотвратить то, что мой голос сломался. Я не хотела и не могла ни с кем говорить об этом.

Не сейчас. Может быть, когда пройдёт немного времени.

- Где папа? И почему вы уже вернулись? - Я налила себе стакан воды. У меня пересохло горло.

- Папа ... Папа находится ещё в Италии.

Я поставила стакан на стол, прежде чем поднесла его ко рту. Папа был ещё в Италии. Это прозвучало не очень хорошо. Я вспомнила всё то, что рассказал мне Колин о папиной таинственной дополнительной работе. Я плюхнулась, затаив дыхание, на стул. На один момент у меня закружилась голова, так что мне пришлось закрыть глаза, чтобы не упасть вперёд.

- Это имеет что-то общее со всем... со всем  этим? - спросила я с тревогой, после того как немного пришла в себя.

Мама только кивнула. Потом она попыталась храбро улыбнуться.

- Он отправил меня домой, после того как узнал, что ты не поехала на Ибицу, а осталась здесь. Он был вне себя от беспокойства.

Я застонала и потёрла горящий глаза. Мой повреждённый глаз был всё ещё опухшим. А может быть из-за того, что я снова долго плакала? У меня не было сил вести эту изнурительную игру вопросов и ответов дальше. Я могла легко сделать вывод. Тот, кто позвонил мне, должно быть, связался с папой в Италии.

И так папа узнал, что я была дома. А не в отпуске на Ибице. Хотя я не имела понятия, как звонящий нашёл папу при такой скудно информации, что он в Италии, но звонящий ведь был Маром.

Их нельзя было постичь человеческими мерками. Тем более меня расстраивало то, как унизительно по-человечески Колин отверг меня вчера. Женщина говорит мужчине, что она его любит, а он сбегает. Посылает её подальше. Страх перед обязательствами.

Это было ужасно банально. На самом деле, слишком банально для Колина. Но это случилось. И в принципе логическое продолжение того, что уже началось ранее. Что означали эти восемь часов ... Они показались мне триумфом. Какая ошибка.

- Он оставил мне лишь сообщение, - продолжила мама задумчиво. - Он должен срочно что-то сделать. Это важно. И он не мог определить, сколько ему для этого понадобиться времени. Я должна вернуться домой и позаботится о тебе. В клинике об этом знают. И это всё. Я не знаю, когда он вернётся, на мобильный я не могу дозвониться. Как всегда, старая песня.

- Старая песня? - спросила я подозрительно.

- Такое случается уже не в первый раз, Эли, - сказала мама, сдавшись, и подавила зевок. - В последние годы это происходит часто. И я справляюсь с этим всё хуже. Но до сих пор он всегда возвращался, в целости и сохранности. Так что давай будем надеяться, что и в этот раз будет так же.

Она расправила скатерть и смела руками несколько крошек.

- И что теперь? - спросила я, и меня настигло горькое воспоминание того, что я как раз этот вопрос задала Колину, прежде чем он разрешил мне прижаться к нему в кровати. С того времени не прошло даже одного дня. Я закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

- Теперь мы будем ждать, - вздохнула мама, взяла свой чемодан и пошла медленным шагом в свою спальню.

Как в тумане каникулы проходили мимо меня. От папы не было никаких новостей. От Колина не было никаких новостей. А так же от Тильмана тоже не было никаких новостей.

В раздумье я проводила день за днём и наблюдала пустым взглядом, как осень сменяет лето. Каждое утро сообщали по радио, что будет хороший, приятный день, но самое позднее в обед сгущались тёмные тучи и шёл дождь.

Везде в стране, казалось, преобладает лето - только не у нас. Ночи стали довольно холодными, и мама даже иногда включала отопление. Это был самый непредсказуемый август, который я когда-либо переживала. Постоянная смена то гнетущей духоты, то холодных дождей.

Даже на Фьорде и то было более приятно. Тем не менее, я каждый день после полудня, как кем-то подгоняемая, шла в лес, позволяя дождю промочить себя до нитки, и иногда надеялась, что ручей снова разольётся в бушующий поток и поглотит меня.

Но вечер за вечером я возвращалась благополучно домой, чтобы вместе с мамой в молчании и надежде поужинать. Я ела, потому что должна была, но ничего больше не имело вкуса.

В этот раз гордость больше не позволяла мне снова навестить Колина и потребовать ответов. Он унизил меня. Всякий раз, когда я думала о том, как плакала, стоя перед ним голой на траве, на меня обрушивался такой ужасный гнев и такой разрушительный стыд, что я проклинала тот день, когда встретила его впервые.

И в то же время я жаждала его увидеть и всё отдала бы за то, чтобы пережить это лето снова. До того момента, когда я не смогла удержать свой рот на замке и призналась Колину в своих чувствах. Никогда больше я так не поступлю. Никогда. Ни с ним, ни с каким-либо другим мужчиной.