Алексей Панов - Школа сновидений

• Название: Школа сновидений
• Автор: Алексей Панов
• Жанр: Эзотерика

Эта книга писалась так же странно, как странна наша жизнь, когда нам хватает мужества и любви взглянуть на нее несуетным взглядом.

И когда это происходит, мы вздрагиваем от неведомого холодка вечной тайны, которая всегда рядом с нами и в нас: мы не знаем ничего о мире, так же как не знаем ничего о себе.

---

Обостренная чувствительность наших современников к любому давлению извне и инстинктивное отторжение его, происходящая в ответ на агрессивность общественного формирования сознания и тела, может быть одной из причин заблуждений относительно своей настоящей судьбы, шансов, удачи. В этом случае взаимодействие безличных и неизвестных сил судьбы с телом безотчетно воспринимается как чуждое давление и может длительно отторгаться.

Именно подобного рода ситуация порождает и т. н. «ядерные сны», описанные в первой книге.

Но во взаимодействиях с силами судьбы и удачи бытийно наибольшее значение все же имеет свобода. Здесь автор имеет в виду то, что наши достаточно сильно высказанные самим себе чистые желания и мечты, особенно в юности, находят отклик в Неизвестном и все же имеют тенденцию сбываться. Парадокс, однако, заключается в том, что когда это происходит, общественное воздействие, как правило, настолько меняет нашу систему ценностей и сужает зону возможных действий, что события сбывшейся мечты оказываются не ко двору или даже могут восприниматься как неприятности.

А так как наиболее сильный компонент в наших мечтах безусловно состоит из предполагаемой и желанной свободы (ибо это желание и устремление в человеке неотделимо от желания жить), то лучше все-таки найти понимание и силы повернуться лицом к неиспорченной судьбе, которую, в конце концов, как выясняется, мы достаточно свободно когда-то выбирали сами, — выбирали здесь, а не в какой-то там прошлой жизни.

«Один доблестный человек попал в мир, где нет теней. Там Владыка миражей удерживал его в огромном чане с вином. Человек должен был нести наказание за какую-то свою ошибку. В этом мире не было солнца и, поэтому, не было тени. Владыка окунал человека в вино с головой и, когда тому не хватало воздуха, отпускал его. Все это он делал, не прикасаясь к нему. Мать человека попросила волшебника, чтобы он доставил её к сыну. И в тот же миг она очутилась там и видит, как её сын вынимает меч из ножен, чтобы зарубить Владыку. Она хотела крикнуть сыну: «Не делай этого, иначе ты навсегда там останешься!» Но волшебник сказал ей: «Молчи! Ты своим криком погубишь сына, потому что, обернувшись на твой крик, он замрет навсегда, — ты вне правил того, что происходит, и вне этого мира. Ты можешь только смотреть.»

Мать вернулась в свой мир. А человек, поддавшись какому-то инстинктивному чувству, вложил меч в ножны и вышел из полутемного дома во двор, залитый солнцем. Он сошел с порога этого дома в своих светлых одеждах, сел во дворе на скамью и подумал: «Может, хоть поесть даст.» И тогда, глядя на стол перед собой, на котором была еда, он увидел тень, а потом своего слугу, который шел к нему. Он понял, что свободен, что он снова в своем мире. Он встал, поднял голову и долго смотрел на солнце. И кругом были тени от множества предметов. Человек пошел на базар, где была его мать, и спросил её:

— Ты была там?

— Да, — ответила она.

— И как тебе тот мир? — спросил он.

— Страшное зрелище.

И, отвлекшись на какое-то мгновение, она снова занялась своими делами.»

Говоря о силах судьбы, мы приблизились к самой таинственной и трудноописуемой из них — к удаче.

Присутствие этой силы в создании судьбы обычно не очевидно и воспринимается человеком как нечто само собой разумеющееся. Возможность понять роль удачи появляется лишь в сравнении: т. е. когда она почему либо исчезает. Человек начинает понимать, что кроме его трудоспособности, решительности, настойчивости и даже безупречности, был ещё какой-то фактор, без которого все его усилия осуществить с полнотой себя не дают результатов, т. е. не проявляются в должной, по его внутренним ощущениям, мере. Удача с этой точки зрения воспринимается как состав, необходимый для успешности всех действий, для придания благополучной направленности всей разрозненности и множественности его действий.

В смысловых полях высокой судьбы сама способность того или иного человека воспринять возможность чего-то большего, чем расхожие типы судьбы, есть, на взгляд автора, само по себе проявление удачи. Это становится понятным на фоне жизней множества людей, которые, даже впрямую сталкиваясь со знанием о возможности иной судьбы, остаются глухи и слепы к этому.

В сновидческих практиках отсутствие удачи проявляется как фиксация внимания на угрожающей стороне миров, т. е. как преобладание кошмаров. Преобладание кошмаров во сне и соседствование сознания с ними наяву вообще говорит и о некоторой более или менее глубокой деформации судьбы человека и человечества в целом.

Говорить о градациях в связи удачей нелепо, но, на взгляд автора, существует определенная разница между удачливостью, везением и удачей. В случае с последним труднопонимаемы две вещи: во-первых, предрасположенность, если можно так выразиться, к удаче чаще всего существует или не существует с рождения в виде дара, хотя иногда она может быть приобретена и позже. Во-вторых, касается как раз этого «позже»: трудно понять, что и безупречность человека не является достаточным условием для удачи с великим шансом бессмертия, хотя она является безусловно необходимой для этого. Тот толчок, каковым является удача в смысловом поле большой судьбы выглядит все же как внешний и относится к дарам силы, явно относящейся к неизвестному.

Большая удача приходит как волнение, тонкая щекотная дрожь глубоко в теле, как состояние «внутреннего визга» от предвосхищения того, что получится все, чего хотелось; она приходит как ощущение и видение слитности и ладной упругой сцепленности слов, действий, событий, как отсутствие сомнений. Почти каждый человек так или иначе пытался эмпирически «вычислить» механику везения и удачливости. Намерение этого исследования породило распространенное восприятие жизни и судьбы как азартной игры. Но удача — это не приз за умелую игру, это не просто благополучие течения жизни и судьбы, и сила её не относится к механизмам, скроенным человеком, — она как будто приходит извне, она родом из Неизвестного и дышит, где хочет и как хочет. Её родина там же, где свобода, риск, вольность.

Сны о потере и обретении удачи многообразны, удача в них может выглядеть как птица, сокровище, перемена места жизни, новая одежда, редкостный ковер, просто как свет, заполняющий опустошенность жизни. Сновидящим, которым сопутствует удача, удается гармонично и достаточно легко, хотя и не без усилий, найти свой индивидуальный путь в миры сновидений и сновидческий опыт глубоко развивает и усиливает их целостность.

Вещами, приводящими к утрате удачи, являются, кроме непостижимых движений судьбы, все обычные отягощения человечества: эгоизм, особенно с какой либо интенсивной доминантой, подминающей под себя всю остальную целостность жизни, судьбы и тела; общесоциальная порча судьбы; слабость духа человека. Такого рода упорствования в своих заблуждениях создают ситуации, когда, как говорят на Востоке, даже благословение становится проклятием.

Кстати говоря, благословение как социальная форма передачи социальной удачливости, действенна в основном лишь в тех шаблонах, частью которых она является. Такого рода благословения при свободном поиске иных направлений судьбы могут создавать событийные ограничения и ограничения сознания, которые, впрочем, преодолеваются волей к освобождению.

«С кем-то, кого я воспринимал как своего близкого друга, мы внезапно оказались в трудноописуемом месте: я знал, что мы в другом мире. Вернее, это было место, откуда брали начало многие миры. Это было очень далеко, как бы на краю восприятия. По плоской равнине тек неглубокий ручей с прозрачной темной водой. То, что я принимал за деревья, не было деревьями — я знал это.

Это были как бы плоские живые обрамления света. У источника был некто, весьма отдаленно напоминавший человека, — древний и легкий. Я видел его, как и деревья, только в непостижимый профиль. Он без слов сообщил нам, что в источнике — мертвая вода, которая удаляет все наносное и омертвевшее с тела человека. В этой воде можно находиться очень недолго, — она, или то, что живет в ней может повредить, если переусердствовать, живое тело. Мы должны были спешить, потому что в этой местности мы могли находиться очень недолго, — у нас не хватало сил.

Я вошел в воду. Она была густой и текучей в то же время, темно-прозрачной с какой-то звенящей светло-золотистой изнанкой. Я знал, что она растворяет, подобно кислоте. Я окунулся и уже выходя из воды увидел её опасную силу как мелких темных рыбешек-пираний. На берегу ручья я увидел свое тело — это было тело подростка, налитое темно-золотой ровной легкостью. Потом все исчезло…»

«Опять с кем-то, кого я воспринимал как своего близкого друга, мы на машине поднимались в горы. Было светло, как бы очень солнечно, хотя я не помню теней.

Мы остановились у скопления больших скал. Там был колодец, который и был целью нашего путешествия. Выложенные из старых темно-золотых камней, его стены уходили под почти невидимую воду. Вода в нем была живая — я узнал это сразу, как только увидел её. Нет слов, чтобы объяснить, чем была эта вода — она была живая…»