Даниель Арно - Навуходоносор II, царь Вавилонский

• Название: Навуходоносор II, царь Вавилонский
• Автор: Даниель Арно
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03194-4

Навуходоносор, сын Набопаласара, правил в Междуречье 43 года — дольше всех ассиро-вавилонских царей. С его именем связаны многочисленные легенды. При нем были возведены знаменитые ворота богини Иштар, украшенные изображениями священных быков и драконов, и Вавилонская башня, ставшая в Библии символом человеческой гордыни. Он взял столицу Иудеи Иерусалим, разрушил храм Соломона и увел десять тысяч евреев в 50-летний вавилонский плен. Именно ему традиция приписывает строительство легендарных висячих садов.

Благодаря книге Даниеля Арно, написанной на основе свидетельств библейских пророков, трудов античных историков, многочисленных клинописных текстов на глиняных табличках и результатов археологических раскопок, читатель имеет возможность отделить реальность от вымысла, познакомиться с жизнью обширной империи, занятиями и религиозными представлениями ее подданных и деяниями их великого правителя.

---

Кроме того, Мардук стал богом безвластным. На все время отсутствия Набонида новогодние празднества, естественно, прервались, поскольку в городе не было их главного участника из числа людей — государя. Лишь он мог «взять руку Мардука», отвести его статую вместе со статуями других божеств в «Дом Нового года», чтобы там был исполнен обряд.

И только так, уверяли сторонники бога Вавилона, могло быть гарантировано изобилие. Но никогда еще сельское хозяйство так не процветало, как в те десять лет, когда вавилонский царь был в отлучке. Ненужность ритуала и, логически рассуждая, самого бога была наглядно явлена всем. Отныне правил Син. Это не означало, что Набонид, с таким пылом проводивший религиозную реформу, перестал выполнять другие обязанности вавилонского государя. Чтобы противостоять политической и военной угрозе, нависшей над его царством, он вновь принял на себя все полномочия.

В 546 году, за три года до возвращения Набонида из Аравии, персы установили контроль над всем Анатолийским плоскогорьем и вышли к Эгейскому морю. Теперь их владения соприкасались с Вавилонской империей по всей ее восточной и северной границе. Насколько конкретными и точными сведениями о намерениях Кира располагали вавилоняне, мы не знаем. Но они не могли не представлять себе общей ситуации на Ближнем Востоке. Это показало и поведение царя Вавилонского.

В середине марта 539 года праздник Нового года состоялся обычным образом, а потом Набонид отдал распоряжения войску и приготовился к обороне столицы. Жителей Вавилона обязали при этом исполнять трудовую повинность. Экономическая жизнь погрузилась в хаос — так по крайней мере утверждал Кир, одержав победу.

Набонид обратился за помощью к богам «страны Шумера и Аккада». Чтобы снискать их милость, он прежде всего решил защитить их статуи. С этой целью он велел укрыть их в Вавилоне. Переезд длился до середины сентября. Таким образом он избавлял богов от опасности вражеского плена. Между тем он уже не контролировал ось Сиппар—Кута— Барсиппа. Персы вошли в Вавилонию с северо-востока и сразились с вавилонянами в битве при Описе: им надо было закрепить за собой переправу через Тигр. В кровавом сражении вавилоняне потерпели поражение, в котором погиб и Валтасар. Сиппар сдался 10 октября 539 года без боя, дорога на столицу была открыта. Набонид бежал в Барсиппу; пытаясь вернуться в Вавилон, он попал в плен, не добравшись до него. Персы вошли в столицу 12 октября, через 17 дней в нее торжественно въехал Кир.

Источники противоречиво говорят о дальнейшей судьбе старого паря (ему тогда было около семидесяти пяти лет). Кажется, Кир пощадил его, назначив местом жительства Карманию — далеко на юго-востоке, на Иранском нагорье. В поступке нового «царя Вавилона и всех стран», конечно, было больше политического расчета, чем гуманности. Ведь ему надо было завоевать общественное мнение — и жителей Месопотамии, и царей империи с их придворными.

И действительно, Кир овладел Вавилонией только благодаря силе своего оружия. Естественно, право победителя в войне на Ближнем Востоке подразумевалось само собой: все признавали этот факт, какие бы чувства при этом ни испытывали. Набонид представал виноватым уже потому, что был побежден и потерял в сражении наследника.

Вполне вероятно, что вавилоняне — в частности, клирики «Дома под высокой кровлей» — были настроены в пользу персидского царя; но в источниках ничто не указывает на то, что в падении Набонида они сыграли какую-то роль. Ниспровержение Вавилонии задумали и осуществили персы и никто другой. Жрецы Мардука не вступали с Киром в заговор против своего царя. Они даже не противились намерениям Набонида. На взгляд автора «Памфлета», Набонид выступил с возмутительными и бессмысленными речами; но при этом его ошеломленная аудитория молчала. Жрецы в Вавилонии всегда, искони были абсолютно покорны политической власти. Ведь «царство» входило в ту сотню архетипов, которые начиная с III тысячелетия, а то и раньше служили для интеллектуалов основой и сутью цивилизации. Эта аксиома глубоко впиталась в умы. Клирики безоговорочно признавали власть царя, хотя и не всегда считали себя обязанными благоговеть перед ним, и спокойно приспосабливались к сильной, как у Навуходоносора и Набонида, царской воле. С другой стороны, общество — а на практике царь — должно было печься о благоденствии храмов, но с соблюдением условия, что сами миряне благочестиво воздержатся от входа в храмовую ограду.

В такой ли степени вавилонское общественное мнение было расположено к новой власти, как пыталась это внушить она сама? Очевидно, у богословской концепции Набонида всё же были сторонники. Сам эконом храма Мардука обратился в новое учение. Только ли из угодливости, как уверяет автор «Памфлета»? Тут мы не обязаны ему верить.

Кир, со своей стороны, счел необходимым дискредитировать низложенного владыку. Он издал политическую декларацию на вавилонском языке. В этом «цилиндре Кира» отражена точка зрения клира Мардука и в целом жителей Вавилона. Об остальной стране сочинитель, кажется, почти ничего не знает. Чтобы скрыть свое незнание фактов, не относящихся к столице, он берется по поведению Набонида в Вавилоне и его храме судить о том, как царь относился ко всем прочим святилищам стольных городов. Богословское переосмысление событий последних лет встало на повестку дня. И персидский владыка представил следующее оправдание своим прошлым и настоящим делам: Мардук, именно Мардук избрал его из всех государей, чтобы положить конец тяжкой смуте. Сам он и его войско ничего плохого не сделали ни храму бога, ни всему Вавилону. Он поступал перед лицом Мардука согласно донабонидовой традиции, как настоящий вавилонский царь. Стольные же города были довольны возвращением статуй своих богов, ведь на деле их пребывание в столице обернулось изгнанием. Горожанам совсем не нравилось, что божества покидали их, и Кир хорошо знал об этом недовольстве. И все же его заявления слишком хорошо просчитаны, чтобы не предполагать за ними не столь однозначное положение дел. Впрочем, население всей Вавилонии — и шире, всей империи — покорилось; в этом, справедливости ради, надо отдать Киру должное.

Людям того времени покоряться было нетрудно — они и не почувствовали никаких перемен, а тем более потрясений в жизни; лишь царь-победитель занял место побежденного, что на протяжении тысячелетий в Вавилонии случалось то и дело. Нотариусы стали датировать свои акты от правления нового государя — и только. В том, что он не местный уроженец, не было ничего особо удивительного и даже нового: в прошлом так случалось очень часто — к примеру, всего тремя поколениями раньше, при ассирийском владычестве. Для вавилонян было в порядке вещей, что ими правит иноземная династия. При жизни еще двух поколений на берегах Тигра и Евфрата ничего не изменилось.

ЭПИЛОГ. «ПОДОБНО БОГАМ СТУПАЮ»

…Оттоле, где взойдет
Златого солнца лик, до стран, где он уснет,
Ничто не станет в рост с моею царской славой.

Это утверждение Робер Гарнье вложил в уста Навуходоносора — героя пьесы, появившейся на парижской сцене во времена Генриха IV. Стихи, кажется, вторят подлинным словам царя, изреченным двумя тысячелетиями ранее: «Всё, чего я желал, мои руки исполнили».

Разумеется, Навуходоносор не открывает историю Вавилонии — он унаследовал страну и империю от предшественников, продолжал их политический и экономический курс, а также многовековую идеологическую традицию. Традиция для него была уздой, но нигде в текстах не видно, чтобы его это смущало. Оттого, что он шел путем, намеченным многими поколениями в продолжение тысячелетий, ему было только удобнее. Его повеления возрождали из небытия приказания прежних вавилонских правителей. Повиноваться ему было легко и почти естественно: вавилоняне видели вокруг себя привычный мир, управлявшийся обычной властью. Этот принципиальный иммобилизм, скрытый под неутомимой деятельностью царя-строителя, был, на наш взгляд, большой слабостью его режима. Но тот же недостаток был и у его предшественников на троне. Современникам же такой способ властвования, наоборот, представлялся единственно возможным. Ничего другого они и не ждали. Архаизирующая тенденция только восхваляла царскую тягу к воспроизведению прошлого: подражание славным государям было лестно и для нее.

Навуходоносор ничто из наследия прошлого не подверг сомнению. Если он и имел стремление к собственному обожествлению, то этот замысел был едва намечен. Это желание поступить по своему произволу было, насколько мы знаем, единственным. Однажды выбрав Вавилон, а не Сип-пар, царь никогда не пересматривал это решение и впредь принимал как должное все его последствия. Навуходоносор всегда проявлял решимость и последовательность, заслуживающие восхищения. Справедливости ради надо признать, что его деятельность поражает поистине гигантским размахом и неутомимой настойчивостью. Такая последовательность в приложении усилий — сперва в качестве наследного принца, а впоследствии уже будучи царем — свидетельствует, что он был личностью выдающейся. Исключительными были и результаты его деятельности: завоевание и окончательное умиротворение «Благодатного полумесяца», восстановление главных храмов, преображение столицы.