Даниель Арно - Навуходоносор II, царь Вавилонский

• Название: Навуходоносор II, царь Вавилонский
• Автор: Даниель Арно
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03194-4

Навуходоносор, сын Набопаласара, правил в Междуречье 43 года — дольше всех ассиро-вавилонских царей. С его именем связаны многочисленные легенды. При нем были возведены знаменитые ворота богини Иштар, украшенные изображениями священных быков и драконов, и Вавилонская башня, ставшая в Библии символом человеческой гордыни. Он взял столицу Иудеи Иерусалим, разрушил храм Соломона и увел десять тысяч евреев в 50-летний вавилонский плен. Именно ему традиция приписывает строительство легендарных висячих садов.

Благодаря книге Даниеля Арно, написанной на основе свидетельств библейских пророков, трудов античных историков, многочисленных клинописных текстов на глиняных табличках и результатов археологических раскопок, читатель имеет возможность отделить реальность от вымысла, познакомиться с жизнью обширной империи, занятиями и религиозными представлениями ее подданных и деяниями их великого правителя.

---

Даже села не всегда подчинялись приказам сверху. В одном частном письме говорится, как о самом заурядном деле, о неповиновении согнанных для насыпки новой дамбы работников — то ли перепугавшихся, то ли чем-то недовольных: «Тогда все крестьяне ушли и пропали». В другом месте нам сообщают: рабочие разбежались из-за холода. Еще в одном случае начальнику пришлось доложить о своем бессилии самому царю: «Люди не хотят исполнять повинность». Требовалось схватить зачинщиков и заковать в кандалы. Но, предупреждает чиновник, если преступников арестовать и отправить в Вавилон, могут возникнуть большие неприятности. Вот еще одно дело: царский глашатай наложил на урукцев обязанность выполнить работы в Ларсе, но они всячески уклонялись и упрямо возвращались к себе в Урук. Надо сказать, что центральной власти было достаточно сложно контролировать исполнение ее указаний жителями этого удаленного от Вавилона города. В данном случае, хуже того, некто, являвшийся получателем письма с новым приказом, решился на убийство посыльного. Уполномоченный чиновник, в чьей компетенции находилось решение этого дела, предпочел от греха подальше замолчать эту неудачу.

Всё это были только местные инциденты. Как бы серьезен ни был каждый из них по отдельности, о мятеже против государства никто и не думал. Были ли вообще какие-либо коллективные политические протесты, оспаривавшие законность власти Навуходоносора? Официальные надписи молчат, но, разумеется, их молчание ничего не значит. Однако и в частных документах нет подобной информации. Только Вавилонская хроника сообщает о заметных беспорядках; но ее рассказ ограничивается перечислением фактов, не давая комментариев, так что насчет этого кризиса нет никакой ясности: «В десятый год царь Вавилона был в своей стране. Был бунт в Вавилоне от месяца кислима до месяца тебета; он сокрушил оружием своим […] его войска многие и взял врагов своими руками». Дело, таким образом, продолжалось от середины ноября до середины января по нашему календарю — не дольше. Досадная лакуна в этом уникальном источнике делает всё событие совершенно загадочным. В зависимости от того, что могло содержаться в пропавшем фрагменте, возможно одно из двух объяснений: либо войскам Навуходоносора, чтобы подавить мятеж, пришлось многих убить, либо избиение устроил его неизвестный внутренний враг. Первая гипотеза кажется нам предпочтительнее. В любом случае это выступление никак не было стихийным восстанием. У крестьян (и у горожан) никогда не было в обычае бунтовать, например, по случаю голода. Да в это время года недостатка в припасах и не бывало: их нехватка могла начать ощущаться лишь весной, когда зерно прошлого урожая уже кончалось, а время майской жатвы еще не наступило. Вне всякого сомнения, речь идет о кем-то организованном и направленном против царя мятеже. Хотя выражение «взять врагов своими руками» было расхожим, оно имело отнюдь не образный смысл. У него было вполне конкретное значение: состоялся бой, и глава победителей взял в плен главу побежденных. Вавилонский читатель так и понимал, что Навуходоносор лично сошелся с врагами в бою и полонил их. Таким образом, по всей вероятности, царю пришлось столкнуться с вооруженным восстанием. Так быстро «взять руками» своего главного недруга ему удалось, вероятно, потому, что бунт — хотя, возможно, и многолюдный — реальной опасности не представлял. Конечно, раз недовольные дошли до такой крайности, возмущение их было сильным; но о их резонах мы не знаем ровным счетом ничего. Так или иначе, дело было быстро улажено, причем Навуходоносор не боялся рецидива: по сообщению немногословной, как всегда, хроники, менее чем два месяца спустя царь покинул Вавилон и «отправился в Сирию».

Навуходоносор считал своим долгом «умножать страну». Это была его собственная формула. Но здесь надо сделать оговорку. Мысль о расширении территории для соплеменников путем аннексии приграничных земель была совершенно чужда царю, его современникам и преемникам. Таким образом, это выражение понималось в экономическом и демографическом смысле: миссией царя было увеличение богатств и повышение рождаемости в стране. Вавилоняне хорошо сознавали связь между тем и другим: на их взгляд, благоденствие и многодетность сопутствовали друг другу. Их общество было абсолютно наталистским, да и не могло быть иным. Для родителей потомство было единственной гарантией обеспечения на будущее: дети станут их кормить, когда сами они не смогут работать — в старости или из-за болезни. «Сильный живет тем, что в долг дает, а слабый тем, что сын принесет», — говорили они.

Была ли у Навуходоносора продуманная социально-экономическая политика? По всему судя, не было. Тем самым он, между прочим, следовал не лучшим примерам: именно так вели себя ассирийские цари VII века. Многие же вавилонские государи из столетия в столетие, напротив, хвалились своим попечением о благоденствии подданных. Навуходоносор, можно сказать, порвал с этой традицией. Вся его программа сводится к общей формуле, выраженной книжными словами: «Правая палица для доброго пастыря, верный посох для процветания народов — таков поистине навсегда удел, выпавший царствию моему». Невнимание Набопаласара к этой области жизни объясняется обстоятельствами его царствования: ему надлежало восстановить державу и овладеть империей. Но у его сына время было — не было желания заботиться о подвластном ему населении. Царь проявлял равнодушие к этим делам — ко всем, за единственным исключением: он на деле заботился о том, чтобы население Нижнего Двуречья не сокращалось. Вавилоняне жили в мире и покое, которыми были обязаны царю; пользовались ими все, но больше всего их плоды пожинали сельские жители. Кроме одного — и то непродолжительного — кризиса на десятом году царствования, страна при Навуходоносоре не знала войн и разрушений, какие бывали до 612 года.

Точно известно, что Навуходоносор много внимания уделял метрологии. Возможно, официальное ведомство мер и весов в Вавилонии существовало уже во II тысячелетии. Но вообще изготовление эталонов веса и объема не было царской привилегией: право на это имели любые общества, обладавшие достаточной властью — политической или экономической — или даже моральным авторитетом (например, храмы).

Каждая гиря и мера были удостоверены царским именем с титулом; кроме того, писались имена двух верховных богов страны. Например, на одной из гирь, найденной в Сузах, но изготовленной, несомненно, в Вавилоне, читаем: «Дворец Навуходоносора, царя Вавилона, повсюду свободно ходящего, упование его на Набу и Мардука, сына Набопаласара, царя Вавилона». На другой, обнаруженной там же, стоит надпись: «Вес сорок мин (около 20 килограммов. — Д. Л.), установленный. Ададбани, великий певчий Мардука, был экономом, когда ставили этот памятник. Вес Мардука равен весу Дома под высокой кровлей, Дома правды и Царского дома». Таким образом, легенда гири подчеркивает единство между мирской властью и религиозным авторитетом двух крупнейших храмов Вавилонии.

Впрочем, от изготовления эталонов было не много практической пользы. И гирь, и сосудов такого рода было мало, они делались из дорогих материалов: гири обычно были гематитовые[29], сосуды — алебастровые (металлические образцы времен Навуходоносора нам неизвестны). Все они делались с большим мастерством, становясь произведениями искусства. Их считали столь же драгоценными, как и печати. В повседневном ходу были только сикли (несколько менее 8,5 грамма) и их доли. К тому же и взвешивались только драгоценные металлы (по всей империи) и пурпур (на средиземноморском побережье).

Особый интерес вавилонского царя к метрологии имел более важную, на его взгляд, причину, чем регулирование экономической деятельности. Вавилоняне имели некоторое представление о том, что такое инфляция, и на опыте видели, каковы бывают ее последствия. Монетной системы они не знали, хотя изобретена она была в Лидии в последние десятилетия VII века. Поднимать цены они могли только одним способом — подпиливая эталоны, ведь при записи сделок общим эквивалентом служил вес серебра. Рассылая более тяжелые эталоны, этот процесс можно было направить вспять. Впрочем, царю нечего было опасаться инфляции на протяжении своего правления. Она была очень невелика — составила 100—150 процентов за период с VI по III век. Если считать в столетии примерно по три поколения, то в течение жизни каждого из них цены росли не больше чем на 15 процентов. Впрочем, будь инфляция и сильнее, основная масса населения этого бы не заметила и не пострадала бы от нее. Крестьяне жили натуральным хозяйством, покупая на местных рынках лишь очень немногие товары. Для них общим эквивалентом было не серебро, а ячмень. Его мерили на объем. Если же зерно начинали взвешивать, это было знаком катастрофического положения в сельском хозяйстве.