Сьюзен Льюис - Крик души

• Название: Крик души
• Автор: Сьюзен Льюис
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»;ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9910-1633-9

Не тот парень, незапланированная беременность — семья отвернулась от юной Николь — ну и пусть! Спенсер — любовь всей ее жизни, а не ошибка молодости, и рождение ребенка — подарок судьбы, а не проклятие. Но слишком быстро счастье материнства сменится болью утраты… Кто повинен в смерти ее ангелочка? Неужели отвечать за это придется самой Николь?

* * *

Крик о помощи истерзанной души — история, от которой заплакал бы и камень!

Родители уверены, что избранник их дочери Николь — не тот, кто ей нужен. Узнав, что Никки ждет от него ребенка, они приходят в ужас, а она — в восторг! У этой маленькой женщины хватит сил оставить семью и бороться за свое счастье. Но ее сынишка неизлечимо болен — ни любимый мужчина, ни верные друзья ничего не могут поделать. И это — только первая капля в чаше горя, которую ей предстоит испить до дна…

Она уронила телефон и подхватила ребенка на руки, прижала к себе с такой силой, словно могла вернуть его назад, в материнское лоно.

Где-то глубоко в душе одно слово начало прокладывать себе путь на поверхность, его подталкивали нужда и отчаяние, которые она испытывала. «Мама, мама!» — услышала Никки свой крик, словно все еще была ребенком. Она не вынесет этого, просто не вынесет. Ее родители должны сделать так, чтобы все прошло.

Никки ощутила в своих руках тельце Зака и вспомнила, что она теперь тоже мама. И ее долг — сделать так, чтобы все это прошло для него.

— Ты не будешь страдать, — отчаянно прошептала она. — Я не допущу этого, я позабочусь о твоей безопасности, обещаю. Слышишь меня, маленький? Я защищу тебя от всего, что они говорят, потому что это — неправда, так что не слушай их. Это все ерунда, и мама сделает так, что все пройдет.

---

— Значит, ты на Правиле, — холодно заметила надзирательница.

Сердце Никки сжалось от страха, когда она кивнула. Она ясно понимала: к этой женщине вряд ли стоит обращаться в поисках защиты.

Словно подтверждая это, женщина окинула ее язвительным взглядом, затем пинком открыла дверь и резко мотнула головой в сторону камеры, давая Никки знак войти.

Почти ожидая тоже получить пинок, Никки вошла в камеру и буквально заставила себя не задерживать дыхание. Здесь было совсем не так ужасно, как в камерах в полицейском участке и суде. Эта камера была выкрашена в унылый белый цвет, вдоль одной стены стояла настоящая кровать, в ногах кровати располагался шкафчик с маленьким телевизором наверху, а у противоположной стены — раковина, унитаз и зарешеченное окно, расположенное достаточно низко, так что в него можно было смотреть.

Пытаясь убедить себя, что это лучше, чем спать на улице, она повернулась к двери как раз в тот момент, как ее захлопнули прямо у нее перед носом. Никки от неожиданности подскочила на месте и испуганно уставилась на дверь. Когда в замке заскрежетал ключ, ей захотелось броситься на дверь, завизжать и доказывать, что они должны немедленно выпустить ее, но вместо этого она заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и положить то, что она по-прежнему сжимала в руках, на кровать.

Ей нужно найти способ справиться с этим, или она погибнет. По возможности, она должна перестать думать о Спенсе и Заке и о том, что сейчас, может быть, происходит за стенами тюрьмы, а вместо этого — попытаться сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас. В настоящий момент стоящая перед ней задача заключалась в раскладывании на кровати мягкого пухового одеяла и простыни, и она заставила себя приступить к ее выполнению.

Когда Никки закончила, то подняла пакет новичка и исследовала его содержимое: маленький тюбик зубной пасты, складная зубная щетка, двойной пакетик шампуня, мягкая мочалка для лица, кусок мыла и маленький мешочек табака вместе с бумагой, чтобы крутить сигаретки. Еще там были плитка шоколада и две обернутые полиэтиленом имбирные булочки.

Никки не хотелось есть, но, возможно, ночью проголодается, и потому она убрала продукты в тумбочку, сунула туда же спортивный костюм и шлепанцы и взяла пульт от телевизора.

Внезапно ей показалось, что стены стали надвигаться на нее, и она, словно из камеры начал вытекать воздух, запаниковала и стала хватать его ртом. Она не могла оставаться здесь. Просто не могла. Она хотела вернуться к Спенсу и своим родителям. Ей нужен был ребенок, нужно было чувствовать его тяжесть в своих руках и знать, что он в безопасности. Почему Бог так жестоко наказывает ее? Уж ему-то должно быть известно, что она не причинила вреда Заку. Возможно, она и думала об этом, но она бы никогда, ни за что не осуществила это.

— Пожалуйста, Господи, прошу Тебя, прошу, прошу! — рыдала она, падая на колени рядом с кроватью. — Я сделаю что угодно, что угодно, только, пожалуйста, вытащи меня отсюда!..

Спенс и остальные набились в кабинет миссис Адани, где и засели за Интернет и телефоны, как только вернулись из суда. Помимо другой жизненно важной информации, им удалось также узнать, что Никки имеет право на юридическую помощь, если ее родители не помогут с деньгами на хорошего адвоката. Но Гранты обязаны помочь, в этом Спенс был непреклонен. Миссис А. собиралась отвезти его к ним утром, а во второй половине дня он пойдет навестить Никки. Он уже просил свидания, и, поскольку ее заключение было всего лишь предварительным, он совершенно не сомневался, что получит разрешение. Дэвид в данный момент загружал указания о том, как добраться до Иствуд-парк на автобусе, потому что миссис А. после обеда должна была вместе с полицией просмотреть медкарту Никки; а Дэнни обзванивал всех знакомых, чтобы узнать, не сможет ли кто-то связать их с блестящим адвокатом, который был бы готов взяться за дело Никки, как только у них появятся деньги.

Спенс собирался пойти поговорить с миссис А., которая возилась в кухне, организуя вкусную передачку для Никки, когда ожил его мобильный телефон.

— Алло, — кратко сказал он.

— Привет, — мягко произнесла Никки, — это я.

Нервное напряжение исчезло так быстро, что он едва не зашатался.

— Ник! Слава богу! — ахнул он. — Ты как, нормально?

Остальные немедленно повернулись к нему.

— Мне доводилось жить в отелях и получше, — язвительно заметила Никки, но она говорила слабо и в нос из-за того, что так много плакала. — Они дали мне телефонную карточку с пин-кодом, но надолго ее не хватит, и я…

— Не волнуйся. Я приеду к тебе завтра, тогда и поговорим. Только скажи мне, дорогая: тебе привезти что-нибудь? Что тебе нужно?

— Гм, блокнот и карандаши… Несколько книжек — ты знаешь, какие мне нравятся. И фотографию Зака. Ту, с тобой, где у него такой вид, словно он вот-вот тебя поцелует.

Чувствуя, как сжалось сердце, Спенс сказал:

— Считай, что они уже у тебя. Что-нибудь еще?

— Деньги для телефона.

— Без проблем. И слушай: мы собираемся нанять тебе лучшего адвоката, ясно? Мы занимаемся этим вопросом прямо сейчас…

— Значит, ты и правда веришь, что я этого не делала?

— Я совершенно точно знаю, что ты невиновна, — проворчал он, — но если верить полиции, то следует признать, что кто-то все же виноват, и, значит, нужно найти хорошего адвоката. Я хочу утром съездить к твоим родителям… Пожалуйста, скажи мне, что ты не против.

Она промолчала.

— Ник! Ты меня слушаешь?

— Да, — сказала она. — Они захотят помочь, я знаю, что захотят. Только скажи им… Скажи, что мне очень жаль, что я не позвонила им, как только узнала о болезни Зака, но я тогда… — Ее голос затих; она начала всхлипывать. — О Боже, Спенс, здесь так ужасно! Я не выдержу, я просто не выдержу.

— Мы обязательно вытащим тебя оттуда! — убежденно воскликнул он.

Никки начала отвечать, но что она хотела сказать, так и осталось неясным, потому что связь оборвалась.

На следующее утро, по настоянию Спенса, Дэнни вернулся в Лондон: по графику у него на выходных была рабочая смена.

— Если ты не поедешь, то можешь потерять работу, — сказал ему Спенс, — а кто-то ведь должен продолжать платить арендную плату, пока остальные решают другие проблемы!

Поскольку с таким утверждением Дэнни поспорить не мог и к тому же чувствовал, что терпению начальства приходит конец, он согласился уехать, взяв со всех твердое обещание держать его в курсе каждого шага.

Высадив Дэнни на станции, миссис А. выехала с привокзальной площади, осторожно прислушиваясь к тому, что Дэвид говорит Спенсу:

— Знаешь, если ничего не получится с родителями Никки, ты всегда можешь попробовать поговорить с Дрейком о том, чтобы он выплатил тебе аванс.

Спенс кивнул, глядя вперед, туда, где поток машин вливался в дорогу на Бат.

— Я тоже так подумал, — признался он, — но он уже не раз шел нам навстречу, а ты знаешь, какие гонорары у этих юристов. Мы не можем просить его выложить на бочку непонятно какую сумму, если мы, к тому же, не представляем, как или когда сможем вернуть ему долг.

— Но он, возможно, посоветует нам действительно хорошего адвоката, — заметил Дэвид. — То есть такого, который оказывает юридическую помощь бесплатно.

— Ну, Бристоль — не его вотчина, но попытка не пытка, так что — почему бы и нет?

— Я позвоню ему, пока ты будешь разговаривать с родителями Никки, — предложил Дэвид, — по крайней мере, как запасной вариант это тоже сгодится.

— А я позвоню мистеру Адани, в Индию, — включилась в разговор миссис А. — Я вчера вечером подробно рассказала ему о том, что произошло, и он напомнил мне, что знает очень много представителей юридических кругов в нашем городе, потому что иногда его просят выступить в суде в качестве эксперта. Он говорит, что позвонит кое-кому; я свяжусь с ним и спрошу, есть ли у него новости.

Пожимая ей руку, Спенс заметил:

— Я просто не представляю, как бы мы без вас справлялись, миссис А.

— Ой, вот только не надо говорить глупости, — укоризненно произнесла она. — Это очень серьезная ситуация, и все прилагают максимум усилий, чтобы помочь.

— Остается только надеяться, что родители Никки тоже так считают, — вмешался Дэвид, озвучивая общее мнение, — впрочем, никто и предположить не может, что они откажутся.

Было уже почти десять часов, когда они свернули на Беннетт-стрит, и хотя ни за что на свете Спенс не отступил бы от своего решения, он вынужден был признать, что испытывал некий трепет, обдумывая все, что слышал о Грантах. Однако он не ставил под сомнение их любовь к дочери; значит, по крайней мере, в этом вопросе они были единодушны, и он не мог поверить, что они откажут ей в помощи исключительно из неприязни к нему.

Когда они остановились у великолепного дома в георгианском стиле, миссис А. заглушила двигатель и повернулась к Спенсу, глядя на него широко открытыми взволнованными глазами. Еще вчера вечером она хотела сообщить ему то, что Гранты узнали о его отце; но после звонка Никки он так расстроился, что она была просто не в состоянии еще усилить тяжесть его ситуации. Если бы она могла быть уверена в том, что ему уже все известно, ей, вероятно, было бы легче; но она этого не знала, а сейчас тоже был не самый подходящий момент для подобных откровений. Она могла только надеяться, что сами Гранты не поднимут этот вопрос, и как только они поймут, почему Спенс приехал, то будут слишком расстроены из-за Зака и Никки, чтобы беспокоиться о таких прозаичных вещах, как родственники Спенса.