Сьюзен Льюис - Крик души

• Название: Крик души
• Автор: Сьюзен Льюис
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»;ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9910-1633-9

Не тот парень, незапланированная беременность — семья отвернулась от юной Николь — ну и пусть! Спенсер — любовь всей ее жизни, а не ошибка молодости, и рождение ребенка — подарок судьбы, а не проклятие. Но слишком быстро счастье материнства сменится болью утраты… Кто повинен в смерти ее ангелочка? Неужели отвечать за это придется самой Николь?

* * *

Крик о помощи истерзанной души — история, от которой заплакал бы и камень!

Родители уверены, что избранник их дочери Николь — не тот, кто ей нужен. Узнав, что Никки ждет от него ребенка, они приходят в ужас, а она — в восторг! У этой маленькой женщины хватит сил оставить семью и бороться за свое счастье. Но ее сынишка неизлечимо болен — ни любимый мужчина, ни верные друзья ничего не могут поделать. И это — только первая капля в чаше горя, которую ей предстоит испить до дна…

Она уронила телефон и подхватила ребенка на руки, прижала к себе с такой силой, словно могла вернуть его назад, в материнское лоно.

Где-то глубоко в душе одно слово начало прокладывать себе путь на поверхность, его подталкивали нужда и отчаяние, которые она испытывала. «Мама, мама!» — услышала Никки свой крик, словно все еще была ребенком. Она не вынесет этого, просто не вынесет. Ее родители должны сделать так, чтобы все прошло.

Никки ощутила в своих руках тельце Зака и вспомнила, что она теперь тоже мама. И ее долг — сделать так, чтобы все это прошло для него.

— Ты не будешь страдать, — отчаянно прошептала она. — Я не допущу этого, я позабочусь о твоей безопасности, обещаю. Слышишь меня, маленький? Я защищу тебя от всего, что они говорят, потому что это — неправда, так что не слушай их. Это все ерунда, и мама сделает так, что все пройдет.

---

Зак оставил их.

Никки уставилась на него.

— Нет! — закричала она, и пол ушел у нее из-под ног. — Он не может… Нет, не может! — завизжала она, когда врач подошел и обнял ее. — Прошу вас, — прошептала она, — умоляю… Верните мне сына!

— Вам есть кому позвонить? — спросил врач несколько минут спустя.

Никки безучастно смотрела на него.

Они находились в небольшом помещении где-то недалеко от отделения экстренной помощи. Она смутно помнила, как шла сюда мимо аквариумов и игрушек, мимо знака, на котором было написано: «Зал для кормления грудью. Свободно». Тогда она мало что воспринимала, но сейчас сознание у нее немного прояснилось, словно легкая дымка появилась в густом тумане.

Она огляделась и заметила, что стены окрашены в разные цвета. Красный, желтый, розовый, зеленый… Радуга.

— Вот, возьмите, — сказала медсестра.

Никки подняла взгляд и заметила, что медсестра поставила перед ней на столик чашку чаю. Она подняла руку, но снова безвольно опустила ее. Все было странным и нереальным. Она не должна находиться здесь. Эти люди ей не знакомы…

Врач повторил свой вопрос.

— У вас есть телефон? — спросила медсестра.

Никки покачала головой. В панической спешке она ничего с собой не взяла. «Зак! Зак! Где ты?» — мысленно кричала она. Видит ли он ее, где бы сейчас ни находился? Она нужна ему? Он пытается найти ее? Ее охватило страшное нетерпение. Она должна пойти к нему…

Врач выудил из кармана мобильный.

— Вот, — произнес он, протягивая ей телефон.

Никки взяла его, но не стала ничего предпринимать. Ей было совершенно все равно, какие кнопки нажимать.

— Выпейте чаю, — посоветовала ей медсестра.

Никки покорно взяла чашку, но, сделав первый глоток, почувствовала, как внезапно вместе с теплой жидкостью в ее внутренности влилась ноющая боль.

— Это я виновата, — прошептала Ники, — я знаю. Но я не хотела этого!

— Тш-ш, — стала успокаивать ее медсестра. — Вы не должны винить себя.

Глаза Никки, когда она взглянула на нее, были пусты. Где-то глубоко-глубоко в душе она ощутила потребность поговорить с родителями, такую сильную, какую никогда еще не испытывала.

Открыв телефон, она набрала их номер и стала ждать соединения. После трех гудков ее переключили на автоответчик, который сообщил ей, что номер больше не обслуживается. Тогда Никки вспомнила, что родители переехали, и, возможно, это только к лучшему, потому что теперь она не была уверена, действительно ли хочет поговорить с ними.

Она хотела поговорить со Спенсом, хотела больше, чем чего бы то ни было, но она не помнила его номер наизусть.

— Мне нужно ехать домой, — заявила она.

— Я думаю, будет лучше, если кто-то приедет и заберет вас, — посоветовал ей врач. — Давайте я позвоню.

Никки посмотрела на него.

— Вы знаете миссис Адани? — спросила она, чувствуя некоторый подъем при одной только мысли о миссис А. — Она патронажная сестра.

— Нет, — ответил он, — но если вы хотите, чтобы мы ее вызвали…

— Я не помню ее номер, — объяснила Никки.

— Не волнуйтесь, я узнаю его, — заверила ее медсестра и, ободряюще сжав ей руку, тихо вышла из комнаты.

Никки посмотрела на врача.

— Вы помните его? — спросила она. — Мы привозили его приблизительно три недели назад, когда он не мог дышать.

Доктор кивнул:

— Да, я помню.

Никки обвела взглядом комнату: она хотела найти конец нарисованной радуги.

— Он все равно умер бы, — хрипло заявила она. — Вы знали?

— У вас сейчас шок, — мягко ответил он.

Ее безжизненный, размытый взгляд встретился с его глазами.

— У него была болезнь Тея-Сакса, — сообщила она. — Ему поставили диагноз сразу после того, как вы спасли ему жизнь. — Ее лицо сморщилось. — Возможно, хорошо, что он ушел сейчас… так легко, — заметила она. — Как вы думаете, он страдал?

Накрыв ее руку своей, врач сказал:

— Мы узнаем больше, как только сделают вскрытие; но, полагаю, это маловероятно.

— Где это сделают? — спросила она.

— Вероятно, на Грейт-Ормонд-стрит, в Лондоне.

Она нахмурилась:

— Но почему так далеко?

— Туда передают все наши случаи педиатрической патологии, — пояснил он.

Во рту у нее пересохло. Педиатрическая патология… Но ничего страшного, это ведь просто сон. Через минуту она проснется.

— Я могу поехать с ним? — запинаясь, спросила она.

— Думаю, это не очень хорошая мысль. Вам сейчас лучшего всего побыть со своей семьей. У вас есть муж? Родители?

Когда она собралась ответить, слезы хлынули из ее глаз, оставляя мокрые дорожки на щеках.

— Я не знаю их номера! — всхлипывая, проговорила она.

— Ничего страшного, — заверил ее врач.

Какое-то время они сидели молча, пока не вернулась медсестра с сообщением, что миссис Адани уже едет. Никки прошептала: «Спасибо».

Неожиданно ее стало знобить от холода, словно в комнате подул арктический ветер. Она вся задрожала, и ее кости, зубы, сама ее душа разом затряслись в ней.

— Я принесу одеяло, — быстро сказала медсестра.

Врач обнял Никки и попытался согреть, пока медсестра не вернулась с мягкой розовой шалью.

Вскоре после этого приехала миссис А.

Хотя ее лицо было искажено от боли и слез, она излучала какую-то согревающую энергию, которая передалась Никки, когда они обнялись.

— О дорогая, дорогая, — бормотала она, прижав ее к себе, когда Никки расплакалась. — Моя бедная девочка, — успокаивала она ее, гладя по голове.

— Я не хотела этого! — рыдала Никки. — Я просто подумала… Я не имела в виду…

— Я знаю, я знаю, — отвечала миссис А., изо всех сил сдерживаясь, чтобы тоже не заплакать. — Это ужасная трагедия, но, возможно, это также Божья помощь.

Никки откинула голову и напряглась, пытаясь унять слезы.

— Я должна сообщить Спенсу, — сказала она, но от одной мысли об этом снова расплакалась. — Он же на съемке, — сдавленно произнесла она, утыкаясь лицом в плечо миссис А. — У него, наверное, отключен телефон…

— Не волнуйся об этом, — сказала ей миссис А., — я найду способ сообщить ему. — Она посмотрела на врача: — Теперь я могу отвезти ее домой?

Он собрался ответить, но тут открылась дверь и высокая женщина с ухоженными светлыми волосами в темно-сером брючном костюме под желтовато-коричневым плащом извинилась, что вынуждена помешать.

— Вы Николь Грант? — спросила она, глядя прямо на Никки.

Никки кивнула, ее взгляд переместился с женщины на мужчину с бледным лицом, взъерошенными каштановыми волосами и в круглых очках, стоявшего позади нее.

— Я сержант полиции Хелен МакАллистер, — представилась женщина, предъявляя значок. — А это констебль Оливер Фримен. Мы из отдела по защите детей. — Современное название отдела звучало совершенно иначе, но Хелен МакАллистер не хотела представляться матери, только что понесшей тяжелую утрату, служащими отдела по расследованию жестокого обращения с детьми. — Мы могли бы побеседовать? Пожалуйста.

Никки нервно перевела взгляд на миссис А., которая, похоже, готовилась отразить нападение.

— Разве это не может подождать? — поинтересовалась она у Хелен МакАллистер. — Вы же видите, в каком состоянии сейчас мисс Грант.

— Это не займет много времени, — пообещала детектив. Выражение ее лица было слишком официальным, чтобы понять, что у нее на уме, но вела она себя вежливо.

— Я оставлю вас, — сказал врач.

— Вообще-то, с вами я бы тоже хотела поговорить, сэр, — заметила женщина, — так что, если дежурство у вас уже закончилось…

— Я буду здесь на протяжении еще шести часов, — заверил он ее.

Когда доктор ушел, Хелен МакАллистер предложила Никки сесть.

— Я очень сочувствую вашей потере, — начала она, придвигая к себе стул.

Никки сглотнула и прижала пальцы к губам, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Происходящее казалось ей абсолютно ирреальным. Она не могла понять, почему она еще не проснулась.

— Полиция обязана расследовать все случаи внезапной смерти, — мягко сообщила МакАллистер. — Вы об этом знали, мисс Грант?

Никки кивнула, хотя на самом деле не подозревала об этом.

— Возможно, вы сможете дать мне общее представление о том, что происходило перед тем, как вы поняли, что с вашим ребенком что-то случилось, — предложила МакАллистер.

После нескольких неудачных попыток начать, Никки наконец удалось описать, как она накормила Зака, затем провела час или больше, пытаясь заставить его уснуть.

— Вы были с ним одна? — уточнила МакАллистер.

Никки кивнула:

— Да. Миссис А. заезжала раньше, чтобы провести плановый осмотр.

МакАллистер посмотрела на патронажную сестру.

— Где отец ребенка? — спросила она. — Он живет с вами?

Лицо Никки стало таким бледным, как никогда ранее. Она ведь еще ничего не сообщила Спенсу! Он по-прежнему работает, получая удовольствие от понимания того, что он режиссер и отец. Он понятия не имеет, что здесь происходит.