Сьюзен Льюис - Крик души

• Название: Крик души
• Автор: Сьюзен Льюис
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»;ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9910-1633-9

Не тот парень, незапланированная беременность — семья отвернулась от юной Николь — ну и пусть! Спенсер — любовь всей ее жизни, а не ошибка молодости, и рождение ребенка — подарок судьбы, а не проклятие. Но слишком быстро счастье материнства сменится болью утраты… Кто повинен в смерти ее ангелочка? Неужели отвечать за это придется самой Николь?

* * *

Крик о помощи истерзанной души — история, от которой заплакал бы и камень!

Родители уверены, что избранник их дочери Николь — не тот, кто ей нужен. Узнав, что Никки ждет от него ребенка, они приходят в ужас, а она — в восторг! У этой маленькой женщины хватит сил оставить семью и бороться за свое счастье. Но ее сынишка неизлечимо болен — ни любимый мужчина, ни верные друзья ничего не могут поделать. И это — только первая капля в чаше горя, которую ей предстоит испить до дна…

Она уронила телефон и подхватила ребенка на руки, прижала к себе с такой силой, словно могла вернуть его назад, в материнское лоно.

Где-то глубоко в душе одно слово начало прокладывать себе путь на поверхность, его подталкивали нужда и отчаяние, которые она испытывала. «Мама, мама!» — услышала Никки свой крик, словно все еще была ребенком. Она не вынесет этого, просто не вынесет. Ее родители должны сделать так, чтобы все прошло.

Никки ощутила в своих руках тельце Зака и вспомнила, что она теперь тоже мама. И ее долг — сделать так, чтобы все это прошло для него.

— Ты не будешь страдать, — отчаянно прошептала она. — Я не допущу этого, я позабочусь о твоей безопасности, обещаю. Слышишь меня, маленький? Я защищу тебя от всего, что они говорят, потому что это — неправда, так что не слушай их. Это все ерунда, и мама сделает так, что все пройдет.

---

— Это потрясающе, — пробормотал Дэвид, когда Зак начал ворочаться, посылая легкие толчки им в ладони. Дэвид уже не в первый раз чувствовал шевеление ребенка, но он по-прежнему восхищался этим, как и все остальные, и редко упускал возможность пообщаться с будущим крестником.

— Так, — начал он, когда Никки плюхнулась обратно на стул с экземпляром «Места встречи», — Спенс говорит, что ты не против, если мы снимем процесс рождения.

Никки подняла голову.

— На камеру, в родильной палате, — объяснил Дэвид.

— Я поняла, о чем ты, — сказала она. — А когда он говорил это?

Он пожал плечами:

— Вчера? Нет, позавчера. Он просто сиял от радости. По словам Спенса, тогда будет что показать ребенку, когда он вырастет. Кроме того, это прекрасный материал, который может пригодиться во время съемок сцены рождения ребенка.

Никки несколько раз моргнула. Дэвид сконфуженно улыбнулся.

— Ты как-то странно на меня смотришь, — заметил он. — Только не говори, что я глупый осел. Он сказал, что ты не против.

Она улыбнулась.

— Нет, все нормально, — весело ответила она. — Правда, он забыл сказать об этом мне, но ты же знаешь Спенса: когда его осеняет, он думает, что сообщил об этом всем, но в половине случаев идея все еще существует только у него голове.

— В этом весь он, — хихикнув, согласился Дэвид. Он явно испытывал облегчение оттого, что ничего не испортил. — Ну, ты будешь выбирать нам кино? — напомнил он, возвращаясь к редактированию. — Только уговор: никаких дамских фильмов. Мы все парни, и если «Мамма миа!» все еще идет, никто из нас не захочет смотреть его еще раз.

Никки рассмеялась. Она, Дэнни и Кристин смотрели этот фильм дважды, так он им понравился, и оба раза таскали с собой Дэвида и Спенса, напоминая им, что следить за коммерчески успешными фильмами не менее важно, чем за серьезным арт-хаусным кино, которое они обычно смотрели.

В конце концов Никки решила не идти в кино. Вместо этого она, как и планировала, отправилась в дородовой класс. Там она была не только не единственной ученицей без партнера, но и далеко не самой молодой будущей мамочкой. Одной девочке, примерно на том же сроке, что и у нее, только исполнилось пятнадцать, а другой, чья мать ожидала снаружи, непрерывно куря и споря с кем-то по мобильному телефону, было только шестнадцать, и это был ее второй ребенок! Фактически, из всего класса, который сегодня вечером состоял из десяти женщин, только две выглядели старше Никки, хотя и им, похоже, было не намного больше двадцати пяти. Конечно, Никки с удовольствием сообщила бы об этом своим родителям; однако она понимала, что их эта информация совершенно не впечатлила бы и они, несомненно, не преминули бы покритиковать людей, с которыми теперь общается их дочь. Одним словом, Никки была почти рада тому, что они не разговаривали.

Вернувшись домой, она устроилась перед телевизором с большой тарелкой остатков вчерашнего ужина и стаканом «Райбины». За сегодняшний день она сильно устала, но не уснула и посмотрела очередную серию «Отчаянных домохозяек», а после фильма снова взялась за блокнот.

«Дорогой Зак, — написала она, и ее снова окатила волна удовольствия от единения с ребенком, которое создавал этот маленький, незамысловатый ритуал, — мы с тобой сегодня ездили в город.

Я переписала для тебя небольшое стихотворение из «Упанишад», которым начинается это письмо. Я надеюсь, ты получил удовольствие от этой небольшой туристической поездки. Я встретила прекрасную маленькую девочку в кафе, владелец которого дал мне печенье, чтобы приободрить после того, как мама девочки накричала на меня».

Она задумалась, стоит ли рассказывать ему, почему женщина накричала на нее, и решила не делать этого.

«Папа сегодня в Лондоне. Мы все очень взволнованы, потому что он получил просто потрясающее предложение стать режиссером второй части фильма Дрейка Мюррея. Оператором будет Дэвид, и мы надеемся, что одна из ролей достанется Кристин».

Никки прикусила колпачок ручки, задумавшись, как она отреагирует, если Кристин действительно дадут роль. Неожиданно сердце у нее сжалось, а в памяти, отражая страхи, всплыли слова матери: «Твой друг и дальше будет вести ту жизнь, которая была бы твоей, если бы ты не совершила такую глупую ошибку. Он будет держаться за свою свободу, как и ваши друзья, и в конечном счете они все пойдут дальше без тебя. Никакой ребенок не будет сдерживать их. Это будет твоя ответственность, и только твоя».

Выражение лица Никки ожесточилось. «У меня такого не будет», — твердо сказала она себе. Ее мать не знала ни Спенса, ни ее друзей. Как она могла решать за них, не имея ни малейшего представления о том, насколько близки они все, как поддерживают друг друга? Так или иначе, ей казалось довольно маловероятным, что Кристин получит роль в фильме, поскольку актерский состав уже наверняка определен. Однако, если бы для Кристин действительно нашлась небольшая роль, Никки только искренне порадовалась бы за нее.

Возвращаясь к письму, она написала: «Интересно, как все сложится к тому моменту, когда ты сможешь прочитать это письмо? Мы действительно находимся у порога чего-то большого для всех нас? Я надеюсь, что это так».

Завтрак следующим утром был очень шумным, всех охватило волнение, которое Спенс привез с собой из Лондона. Он также привез огромного плюшевого мишку для ребенка и яркий фиолетовый шарф для Никки — фиолетовый цвет был последним писком моды. Хотя она спала, когда Спенс вошел (было уже за полночь), он разбудил ее, споткнувшись о ее туфли в темноте, и она долго смеялась, когда, включив свет, увидела, как он сражается на полу с гигантским пушистым медведем.

Потом они занялись любовью, но не обычной — безумной, страстной, не знающей запретов, — а более нежной, спокойной, потому что боялись причинить вред ребенку. Он устроился позади нее, как если бы она сидела у него на коленях, дыхание у него слабо пахло пивом, а в волосах все еще сохранился запах осенней прохлады.

Теперь, когда он сидел на диване, обнимая ее одной рукой, грыз тост и заражал всех своей неуемной энергией, Никки чувствовала, что любовь к нему настолько переполняет ее, что ей хотелось обхватить его лицо ладонями и зацеловать до смерти. Спенс полностью раскрывался в такие моменты, когда рассказывал им, какая блестящая жизнь их ожидает; что он, как режиссер, сделает для них всех и что по-настоящему серьезная удача находится просто за поворотом.

— Он фактически считает, что мы должны переехать в Голливуд, — продолжал он, имея в виду Дрейка Мюррея. — У него куча связей: агенты, продюсеры. Он может свести нас с ними, плюс — его собственная команда.

— Дрейк так высоко оценил «Распрощавшихся с ночью»? — воскликнул Дэвид. Он не верил, но все равно был в восторге.

— Абсолютно. Он сказал, что фильм чертовски профессиональный, живой, что он цепляет, что все мы продемонстрировали настоящий талант…

— Кроме меня, — вставил Дэнни.

— Да, но ты ведь будешь нашим менеджером, или рекламщиком, или сопродюсером, — напомнил ему Спенс. — Мы ничего не сможем сделать без тебя.

— Жаль, что вы не слышали, что он сказал о моей работе, — вклинилась в разговор Кристин, тряхнув волосами.

— Он считает, что она сексуальнее, чем Бардо в фильме «И Бог создал женщину», — ответил за нее Спенс. — Вообще-то, ему все напомнило этот фильм: моя режиссура, освещение Дэвида… Все вместе — так он сказал.

— Ты видел этот фильм? — спросила Никки.

— Нет, и нам нужно достать его.

Дэвид уже сидел за монитором и искал фильм онлайн.

— Он считает, нам следует также внимательно пересмотреть некоторые фильмы Бунюэля, — добавил Спенс.

— Боже, я просто обожаю Бунюэля, — у Никки закружилась голова. — Его «Забытые», с моей точки зрения, один из лучших фильмов всех времен и народов.

— Нет, нет, — возразила Кристин, качая головой, — нам нужно посмотреть его «Дневную красавицу». Все знают, что это его бесспорный шедевр.

Никки не стала спорить, так как не видела в этом никакого смысла.

— Еще один режиссер, которого он упомянул, — продолжал Спенс, — это Фернанду Мейреллиш…

— «Город Бога», — воскликнула Никки. — Он просто потрясающий. У нас где-то есть копия. И «Преданный садовник» тоже. Но, честно говоря, он мне не очень понравился.

— Мне тоже, — согласился Спенс. — Так или иначе, главное, что мы с Дэвидом выполняем для него фантастическую работу со второй частью фильма. Вы же понимаете, как нам повезло. И все потому, что другой режиссер не смог снимать…

— Эй, вы ведь еще не знаете моих новостей, — вмешалась Кристин, переводя взгляд на Никки. — Мне вчера позвонил режиссер «Двенадцатой ночи». Мне дают роль Оливии.

Когда лицо Никки засияло от удовольствия, Дэнни заметил: