Георгий Скребицкий - От первых проталин до первой грозы

• Название: От первых проталин до первой грозы
• Автор: Георгий Скребицкий
• Жанр: Прочая детская литература

---

Вообще, несмотря на нашу дружбу, мы с Серёжей во всём соперничали. И надо сознаться, что он во всём был впереди. Я очень ему завидовал. Завидовал даже тому, что он учится у злющей бабки Лизихи, а я ещё не учусь. Его рассказы о её школе, об / ужасных издевательствах над несчастными ребятами \ я слушал как страшную сказку, от которой и жуть \ берёт, и невозможно оторваться.

- Ты знаешь, Юрка,- таинственным голосом начинал он обычно свой рассказ,- меня сегодня Лизиха так за ухо драла, думал - совсем оторвёт.

Я замирал от ужаса.

- За что же она тебя?

- А вот за что. Велела мне наизусть всю таблицу умножения написать. Я, известно, ни в зуб ногой.

- Куда ногой?

- Да молчи, не перебивай. Ну конечно, незаметным образом вытаскиваю из ранца шпаргалочку, кладу её на колени и начинаю сдувать.

Я с восхищением смотрю на Серёжу. Правда, мне не совсем понятно, откуда и что именно он сдувает, но я чувствую, что за этим кроется какая-то тайна,, какое-то страшное преступление и геройство. А Серёжа продолжает:

- Дую я, братец мой, уже больше половины содрал, уже шестью восемь, шестью девять валяю. И вдруг как она хвать меня за ухо! Да как заорёт: "Давай шпаргалку, подлец! Вижу - на коленях у

тебя!"

От ужаса я широко раскрываю рот. Не прерывая рассказа, Серёжа, так, между прочим, суёт в него палец: "Закрой, а то галка влетит!" - и продолжает:

- Что тут делать? Эх, была не была! Только она отвернулась, я-раз! шпаргалку в карман, а вместо неё подаю ей какую-то бумажку: "Вот, Елизавета Александровна. Я не списывал. Это так просто, бумажка на колени свалилась". Ну, тут она и разъярилась, вскочила со стула, глазищи выпучила, даже все кровью налились. Видит - обдул я её, а в чём дело, понять не может. Схватила меня за вихры, за уши и давай таскать! "Отдай шпаргалку! - орёт.- Всё равно убью, коли не отдашь!"

- И ты не отдал? - едва слышно спрашиваю я.

- Вот дурак-то! - пожимает плечами Серёжа.- Да она ведь на пушку и брала. Если бы отдал, ну и капут мне. Сколько ни зверствовала, я всё на своём стою. Нет у меня шпаргалки, и конец.

- А если бы она к тебе в карман полезла? Серёжа презрительно усмехался:

- Эх ты, пупочка-мумочка! Да у меня все карманы с дырками. Я уже давно её куда следует пропихнул. Гляди - учись...

Серёжа выворачивает карманы штанов и с гордостью показывает огромные дырки. Они кажутся мне какими-то потайными лазейками, в которых бесследно исчезают шпаргалки и прочие таинственные вещи.

После таких рассказов, выслушанных обычно поздно вечером, "на сон грядущий", я, бывало, долго не Мог заснуть: всё думал о том, что ждёт меня этой осенью, когда я тоже попаду в лапы кровожадной бабки Лизихи. И, чем больше думал, тем безнадёжнее казалось мне моё будущее. А Серёжа, как и подобает настоящему герою, претерпев все дневные школьные ужасы и выйдя из них победителем, спокойно спал, приоткрыв рот, сладко посапывая и даже чему-то улыбаясь.

С наступлением весны Серёжа всё больше и больше проводил время в школе у бабки Лизихи. Каждую весну она возила всех своих учеников держать переходные экзамены при гимназии в городе Серпухове. Вот Серёжа целые дни и готовился к этим экзаменам.

В мае он уехал со всей школой в Серпухов, сдал экзамен, перешёл в другой класс и, наверное, счастливый, довольный, покатил отдыхать к своей маме в Москву, а оттуда в Подмосковье на дачу. Я немного поскучал о нём, но долго скучать было некогда - наступало лето, самая чудесная, самая хлопотливая пора.

ВСЁ СВОИМИ РУКАМИ

Михалыч всегда чем-нибудь увлекался. Правда, его увлечения очень быстро проходили и сменялись новыми, но, может быть, именно поэтому они были для меня так заразительны и интересны.

Ещё весной Михалычу вдруг пришла идея в уголке сада устроить свой собственный маленький огород.

- Ну зачем он тебе? - недоумевала мама.- Любых овощей на рынке сколько угодно. Дарья каждое утро всё свежее покупает. Если времени некуда девать, лучше бы к больным куда-нибудь съездил. Ты смотри, Лупанов всё время разъезжает.

- Всех денег, мадам, всё равно не соберёшь,- отвечал Михалыч своей любимой поговоркой.- у Лупанова на уме одни только меркантильные интересы. Он и не может воспарить в мечтах. "

- Ах, если бы у тебя этих интересов побольше было! - вздыхала мама.

Но Михалыч её уже не слушал.

-Вы представьте себе, мадам,- мечтательно говорил он,- к ужину подаст Дарьюшка, ну, например, котлеты со свежей картошкой. И вот к ним-то из собственного огорода укропцу нарвать, прямо с грядки, с душком. Или свежего лучку в суп покрошить. Нет, с базара это совсем не то, там всё вялое, пыльное, а тут, можно сказать, прямо с росиночками.

- Да, да, с росиночками,- кивала головой мама.- Вот из-за этих самых росиночек и сидим весь век без гроша.

- Мадам, вы уподобляетесь "скупому рыцарю"! - возмущался Михалыч.Скажу вам прямо: стяжательные интересы чужды моей натуре.- И он уходил в кабинет, бодро напевая:

"На земле весь род людской Чтит один кумир священный. Он царит над всей вселенной, , Тот кумир - телец златой..."

Чтобы наш огород был по последнему слову науки, Михалыч ещё заранее выписал из Москвы специальный справочник и в свободное время внимательно его изучал, пытаясь и меня привлечь к этому изучению. Но оно показалось мне уж очень скучным. Пусть лучше Михалыч выучит всё один, решил я, а копать грядки и сажать будем вместе.

И вот, помню, ранней весной, как только земля в саду подсохла, мы сразу же приступили к работе. Однако вскапывание земли под грядки оказалось делом совсем не лёгким. Мы трудились полдня и вскопали только три гряды. Наконец тётка Дарья пришла звать нас обедать.

- Ох уж и работнички! - насмешливо сказала она.- За такую работу и обедом кормить не стоит.

- Критиковать, Дарыошка, всегда легко,- отвечал Михалыч.- Попробовала бы сама здесь покопать. Тут сплошной дёрн, лопата никак не берёт.

- Не за своё дело взялся, вот и не берёт,- сурово промолвила тётка Дарья.- Ну, землекоп, иди, а то суп простынет.

После обеда Михалыч пошёл к себе в кабинет на часок "кое-что обдумать". А я побежал к Соколовым. У гончей собаки Зорьки родились щенки. И Василий Андреевич прислал за мной, чтобы их показать.

В этот раз, устав от трудов в огороде, Михалыч "продумал" не часок, а целых три. Я успел вернуться домой, а он только что встал, и мы снова отправились в огород трудиться.

О чудо! Он был весь вскопан, и даже грядки сделаны.

- Кто же это нам тут немножко помог? - удивился Михалыч.- Правда, всё основное мы ведь уже сами до обеда сделали, но всё-таки интересно, кто за нас тут заканчивал?

За вечерним чаем Михалыч осторожно навёл разговор на тему: "Что вот, мол, у нас в доме завелись добрые духи, которые помогают тем, кто трудится в

поте лица".

- Да это Дарья! - ответила мама.- Говорит: "Тошно глядеть, как он там пыхтит, в земле ковыряется". Взяла лопату и за полчаса всё вскопала.

- Не женщина, а просто чудо-богатырь! - восторженно произнёс Михалыч.

В это время Дарья принесла из кухни хлеб и

масло к чаю.

- Уважаемая Дарья Степановна! - обратился к ней Михалыч.- От души благодарим вас за вашу посильную помощь. Можете пользоваться любыми плодами, которые мы вырастим в нашем огороде.

- Да ничего ты и не вырастишь, окромя крапивы да лопухов,- отмахнулась тётка Дарья, уходя в кухню.

-Сущая ведьма! - сурово заметил Михалыч ей

В огороде мы посеяли редис, салат, морковь, репу и разные другие овощи.

Каждый вечер мы с Михалычем добросовестно поливали гряды, и они скоро зазеленели первой изумрудной зеленью.

- А наш лютый враг уверяла, что только одна крапива вырастет,- весело говорил Михалыч.- Теперь небось попритихла.

И вот однажды мы все сели обедать. Подали суп.

- Дарьюшка, принеси, пожалуйста, укропу,- попросила мама.

- Нет укропа, забыла ноне купить,- отозвалась из кухни тётка Дарья.

- То есть как это нет? - вмешался Михалыч.- А собственный огород на что? Сейчас схожу и принесу.

Мы посыпали суп нашим укропом. Такого вкусного супа я ещё в жизни никогда не едал.

НА ЗЕЛЁНОМ ЛУГУ

Как хорошо солнечным летним утром выбежать с сачком в руках в сад или во двор, побегать, погоняться за пролетающими бабочками и мушками!

Но ещё веселее, если в этом деле примет участие сам Михалыч. Тогда уже получается настоящая охота. Увы, она бывала только по воскресеньям.

На такую охоту мы брали с собой, кроме сачков, ещё походную брезентовую сумку. В неё Михалыч осторожно укладывал несколько стеклянных банок. Горлышко каждой из них было плотно заткнуто широкой пробкой, а внутри лежал кусок ваты, смоченной эфиром. Эти банки-морилки предназначались для пойманных насекомых.

Мне очень хотелось нести сумку с банками самому, но Михалыч не доверял - боялся, что я увлекусь ловлей бабочек, упаду и побью все банки. Поэтому сумку он нёс обычно сам, перекинув её на ремне через плечо. В эту сумку, помимо морилок для насекомых, Михалыч клал несколько бутербродов для нас самих, на тот случай, если мы забредём далеко от дома и проголодаемся.