Леонид Габышев - Одлян, или Воздух свободы: Сочинения

• Название: Одлян, или Воздух свободы: Сочинения
• Автор: Леонид Габышев
• Издательство: Фолио
• Жанр: Современная проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-7150-0118-8

«Одлян, или Воздух свободы» — роман о судьбе подростка, отбывающего наказание в воспитательно-трудовых колониях и там, в зоне, постигающего смысл свободы. Время действия — конец 60-х — начало 70-х годов. Книга эта — жестокое и страшное повествование, реквием по загубленной жизни. Роман был опубликован за рубежом, во Франции попал в число бестселлеров.

Роман «Из зоны в зону» продолжает тему «Одляна…».

Жорка Блаженный из одноименного дневника-исповеди предстает великомучеником социальной несправедливости: пройдя через психиатрическую больницу, он становится добычей развращенных девиц.

---

Поднявшись по ступенькам на удивление тесного тамбура, казанками несколько раз стукнул в дверь. Послышались шаги, и дверь приотворилась. Из притвора смотрела женщина лет сорока. Глядя ей в глаза, негромко сказал:

— Здравствуйте, — и опустил взгляд, но от стыда поднял: у женщины не прикрыты груди. То ли она в платье с огромным, до пупа, декольте, то ли вышла в чем мать родила… Не дождавшись приветствия, смущаясь и смотря женщине в глаза, продолжал: — Я журналист из Волгограда. Пришел взять интервью у Евгения Евтушенко.

К дверям, лая, подбежала собака и, зло рыча, сунула в притвор морду. Женщина притворила дверь, оставив телочку, и крикнула:

— Кубик! Нельзя! Пошел!

Кубик — здоровый пес — рвался в дверь, облаивая Колю, или, вместо хозяина, давал интервью?

— Его нет дома, — под лай пса, ответила женщина.

— Как нет, мне сказали, он дома.

Крупное и продолговатое лицо женщины казалось злым и некрасивым, и хотя пасмурно, разглядел: лицо испещрено ямочками, как после оспы.

— Кто вам это сказали?

Коля молчал — не выдавать же юного земляка — и нарастяжку:

— Да-а-а, ска-за-а-али.

— Берите интервью у того, кто вам это сказал.

Коля не нашел, что ответить напористой женщине и, под лай пса, пробурчав: «До свидания», медленно побрел к калитке. На полпути услыхал лай своры, но ходу не прибавил: его видят из окон и оказаться перед женой Евтушенко или им самим — трусом — нельзя. Собаки, догнав, взяли в кольцо и стали атаковать. Лохматая черная все же тяпнула сзади за ногу, но он не ускорил шаг, и сжал в кармане рукоять ножа: так хотелось погонять евтушенковскую свору!

Отойдя от калитки — обернулся и посмотрел на окно второго этажа, почти сплошь застекленного. У окна стояла женщина и, как показалось Петрову, уперев руки в боки, самодовольно взирала, как бы говоря: «Как тебя наши псы?» Он покачал головой и пошел прочь.

— Хороший сюжет! Потом напишешь рассказ, — выслушав Петрова, заключил Тенин и, помолчав, добавил. — Ты хотел ехать к Шолохову — не вздумай! Если у Евтушенко укусила собака, то у Шолохова — пристрелят.

В Москве Тенин предложил обмыть интервью. Коля купил две бутылки польской водки, — русской не было, — и они засели в квартире, произнося всевозможные тосты. Захмелев, Тенин надоумил позвонить в Кишинев знакомой девушке.

— Представься филологом. Профессором. Скажи: мой друг. Ну, давай!

Коля начал приятный разговор, представившись профессором. Тенин развалился на диване и, улыбаясь, слушал. Ему понравилось: Петров ловко импровизировал и так обольстил Полину, что договорился о встрече, когда приедет в Кишинев.

— Превосходно, — сказал Тенин. — Любого человека берешь, как быка за рога. Выпьем за это.

Выпили.

— А теперь новое задание.

Тенин, отыскав в ящике стола нужную карточку, сказал:

— Звони Аркадию Адамову. Знаешь такого писателя?

— Знаю. Что у вас за картотека?

— А-а, это у меня переписаны московские писатели, их телефоны и адреса. По работе часто приходится звонить. Только не пугайся Адамова. Говори с присушим тебе напором.

И он набрал номер известного писателя.

— Добрый день Это Аркадий Григорьевич?

— Да, — услыхал он в трубке.

— Вам звонит начинающий писатель Николай Петров, поклонник вашего таланта. Я написал три повести на вашу тему, но не решусь отнести в редакцию. Почему? Вы повествование ведете от лица инспектора уголовного розыска, я — от лица преступника. Я отсидел пять лет. Потому повести, боюсь, не опубликуют. Прошу вас: дайте на них рецензии, а если возможно — пристройте.

— Приносите или присылайте в редакцию журнала «Советская милиция», и я напишу рецензию.

— А вдруг к другому рецензенту попадут?

— Не попадут. Рецензию дам я.

— Вы только дадите рецензию, или еще и опубликовать поможете?

— Не могу обещать, — но Петров не дал договорить и с жаром принялся уговаривать Адамова. Иногда срывался на жаргон, и так вошел в роль, что в эти минуты был уверен: три повести у нею написаны. Он смело атаковал Адамова, а тот отвечал сбивчиво, и Коля засомневался: с Адамовым ли говорит?

Тенин — в восторге! Еще выпив, стал называть телефоны, и Коля звонил писателям, представляясь то журналистом, то начинающим поэтом. Одному назначил встречу в ресторане, обещая угостить, другому сказал: «Лечу на такси с двумя бутылками коньяка». Писатели соглашались — дармовщина жгла душу.

Тенин помирал со смеху, выкрикивая все новые и новые тосты и номера телефонов.

Но вот польская кончилась, а у них ни в глазу. Смех протрезвил.

— Эго потому, — сказал Тенин, — что водка польская. Идем в магазин и возьмем русской, она-то свалит. Я верю в русского человека так же, как верю в русскую водку.

Шли по Ленинскому проспекту, и Тенин то песенки напевал, то мелодии насвистывал. Ему весело, и он не обращал на прохожих внимания. Петров шел молча, но тоже в приподнятом настроении. Вот Тенин запел популярную песню «Листья желтые над городом кружатся», и Коля, подхватив, сымпровизировал: «Это, значит нам не надо напиваться».

— Надо, Коля, надо! И мы напьемся! — И он запел: — Этот день победы, порохом пропах…

Коля перебил:

— Дымом провонял…

Так шли они по Ленинскому проспекту, балагуря и не заходя в ликеро-водочные магазины.

— Так, Никола, хватит. Пора в магазин.

Коля купил две русской, и на такси, с песнями, подкатили к дому, попойка продолжалась. Утром опохмелились, а к вечеру еле тепленькие.

Он улетел из Москвы довольный; взял два интервью, купил пишущую машинку, а для жены и дочери подарки.

20

По окончании отпуска забрал в домоуправлении трудовую книжку и устроился слесарем-сантехником в ремонтно-строительное управление. В РСУ главного бухгалтера посадили в тюрьму. В управлении были «мертвые души», да и работягам повышенную зарплату начисляли, а в получку часть денег они отдавали начальству.

Оба интервью накатал быстро, но в областных газетах ни одно не опубликовали, и он тиснул урезанное с Галановым и Водолагиным в многотиражку, и отослал в Москву. Тенин в ответе утешал: не опубликовали эти — опубликуют другие. Главное писать.

Когда Петров получил на новом месте первую — и разочаровался в ней — зарплату, пришла телеграмма: «СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ ТЕНИН».

Отпросившись на работе, понесся в аэропорт, и вечером предстал перед хмельным Тениным. Он не один. На кухне сидел лет сорока мужчина в поношенном костюме с испитым лицом.

— Знакомься, — сказал Тенин, — мой друг детства Борис Комаров.

Коля пожал Борису вялую руку.

— Так, садись, — говорил Тенин, суетясь на кухне.

Прежде, чем сесть, Петров повесил пиджак на дверь — жарко.

— Ты ничего с собой не привез? — спросил Тенин.

— Я торопился и про водку забыл.

— Надо отметить твой приезд. Магазины закрыты, но работают рестораны. Как думаешь, двух бутылок хватит?

— Думаю, на ночь и вовсе пить не надо, а тем более доставать.

— Не беспокойся, за водкой сейчас на такси съездит Борис.

Коля молчал: водку придется брать на свои деньги. «Неужели пригласил, чтобы я его поил?»

— Николай, деньги давай. Время поджимает.

Коля сидел за столом и молчал. Спеша в Москву, думал: его ждет приятная новость — вдруг рассказ приняла какая-нибудь редакция.

— Николай, где у тебя деньги? В пиджаке? — и Тенин шагнул к двери и зашарил по карманам.

Проворно найдя деньги, взял два червонца и протянул Борису.

— Дуй!

Не прошло и часу — две огненной на столе.

Захмелев, Тенин развалился в кресле, насвистывая любимую, но не понятную для Петрова мелодию.

Утром, опохмелившись, сказал:

— Я тебя вот зачем вызвал. Есть возможность отличиться. Для «Альманаха библиофила» нужна статья о современном читателе. Статья с периферии еще лучше. Ты неплохо пишешь интервью. Я предлагаю: возьми интервью у известного волгоградского писателя, и поговори с ним о современном читателе. Писатель нужен в годах, чтоб мог порассуждать о довоенном читателе. Я объясню, какие вопросы задать. А теперь пора за водкой.

И они загудели. Борис в обед ушел, покачиваясь, а Петров был для Тенина вроде няньки.

Пропив деньги, поехал домой. В кармане два рубля. И ему, безденежному, пригодился опыт «зайца».

До отправления скорого несколько минут. Подошел к последнему вагону и закурил.

— Заходите, — сказала проводник, когда объявили отправление.

Пассажиры побросали окурки, бросил и Коля, заходя в вагон.

Пошел к ресторану и дождался открытия. На рубль взял портвейна, и в одиночестве сидел за столиком, но не пил.

Ресторан заполнялся людьми, и за столик подсел молодой кучерявый мужчина. Оценивающе оглядев, пододвинул фужер и, наливая портвейн, сказал: