Джордж Бейли - Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

• Название: Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне
• Автор: Джордж Бейли
• Издательство: ТЕРРА-Книжный клуб
• Жанр: Политика
• Год: 2000
• ISBN: 5-275-00063-4

Перед вами — первое русское издание книги «Поле битвы Берлин». Она является уникальным вкладом в документальную литературу о послевоенном противостоянии Востока и Запада. Ее написали авторы, стоявшие на противоборствовавших сторонах в «холодной войне»: Джордж Бейли - бывший директор «Радио Свобода», Сергей Кондрашев - ведущий эксперт КГБ по Германии, генерал-лейтенант в отставке, и Дэвид Мерфи - бывший начальник Берлинской Оперативной базы ЦРУ, впоследствии начальник «советского» отдела ЦРУ.

Авторы опирались в работе над книгой на свои воспоминания и ряд уникальных, впервые рассекреченных документов КГБ и ЦРУ. Книга повествует о формировании обеими сторонами органов^ спецслужб в Германии сразу же после войны, о блокаде Берлина, о деле Отто Йона, о крупнейшей разведоперации того времени -«Берлинский туннель», об истории Берлинской стены и ряде других важнейших событий послевоенного времени.

---

6 августа берлинская резидентура КИ распространила донесение, имеющее отношение к предстоявшей встрече в Кремле по поводу Берлина[158]. Озаглавленное «Перемена в американской политике в отношении Берлина», донесение делало особое ударение на том, что «среди высокопоставленных сотрудников американской администрации в Берлине усиливается готовность пойти на уступки Советскому Союзу ... Американцы готовы передать Советской администрации управление финансами и экономикой в Большом Берлине, оставив только отдел связи и небольшой гарнизон». Странно, однако, что дальше в этом донесении говорится: «Во время переговоров в Москве американцы преследуют цель отстаивать свое присутствие в Берлине под любым предлогом и не разрешат конференции по всему комплексу германских проблем». А заканчивается оно замечанием, будто бы «американцы, которые находятся в Берлине, считают, что генерал Клей не понимает новых условий, требующих мирного разрешения берлинского конфликта»[159]. По иронии судьбы, это донесение из «американских кругов» было получено Москвой 6 августа и уже не представляло никакого интереса в качестве разведывательной информации. Предварительное обсуждение проблемы с министром иностранных дел Молотовым и встреча со Сталиным 3 августа остались уже позади[160].

После встречи со Сталиным берлинская проблема вновь была отдана на суд четырем военным губернаторам, однако по встречам в рамках Союзного Контрольного совета было очевидно, что они ни до чего не договорятся. 7 сентября переговоры были прерваны, и блокада продолжалась. Западные лидеры стали обсуждать следующий шаг, и 10 сентября британский министр иностранных дел Эрнест Бевин сделал доклад кабинету министров. В начале октября разведке удалось получить протоколы этого заседания кабинета и КИ доложило их Сталину, что стало большим достижением советской разведки. Сталин должен был убедиться, что давление на Западный Берлин не остановит западных союзников в их стремлении создать западногерманское государство. Доклад КИ и другие материалы, рассекреченные впервые, демонстрируют высокое качество британских источников КИ в этот драматический период[161] .

12 сентября 1948 года телеграмма по поводу создания западногерманского государства была отправлена Бевином британскому послу в Вашингтон, а копию телеграммы получил КИ и распространил ее. Источник, передавший документ, неизвестен, но скорее всего им был Дональд Маклин, советский агент, занимавший высокое положение в британском посольстве в Вашингтоне до лета 1948 года. Параграф шестой этого документа, написанный Э. Бевином, был включен в архивный материал: «Что до меня, то мне совершенно невозможно принудить правительство Его Величества к обязательствам подобного рода, могущих привести к войне всего лишь по причине невозможности договориться губернаторам. Есть твердое мнение, что США пытаются командовать нами, и это вызывает недовольство. Кабинет не согласится на это, тем более парламент. Я не могу предлагать обязательства подобного рода парламенту... Если правительство США будет давить на меня, как прежде, могут возникнуть обстоятельства, при которых я буду вынужден сделать публичное заявление»[162].

Это положение было интерпретировано офицерами советской разведки как очевидный пример разногласия лидеров США и Великобритании: англичанам, по-видимому, пришлась не по вкусу американская тактика давления. Однако трудно совместить эту точку зрения Бевина (который, несомненно, был раздражен каким-то элементом в спорах военных губернаторов) с его ролью лидера в консолидации западных сил во время блокады. Бевин был убежден, что «отказ от Берлина имел бы серьезные, если не трагические последствия для Западной Германии и Западной Европы»[163].

Теперь нам известно, что два послания министра иностранных дел Бевина от 21 и 23 сентября с описанием встречи западных министров иностранных дел в Париже также оказались в руках КИ. В этих телеграммах говорилось о предложениях министров «послать ноту Сталину после анализа» переговоров военных губернаторов. КИ даже удалось достать задиктованные заметки Бевина о переговорах[164]. В любом случае, нота западных союзников была проигнорирована Советами, которые подтвердили свою позицию. На встрече 26 сентября в Париже министры иностранных дел западных государств решили передать вопрос о Берлине на обсуждение ООН.

Хотя большая часть материалов КИ о переговорах была отлично документирована, Москва не всегда принимала их с удовольствием. Доклад КИ из Берлина от 2 октября 1948 года содержал сведения о размышлениях американских официальных лиц в Берлине по поводу того, как Совет безопасности ООН решит вопрос о Берлине. Тот же источник доносил, что американцы ожидали, что Советы или СЕПГ в Восточном Берлине устроят военную провокацию, и были готовы использовать ее как доказательство «угрозы со стороны русских делу мира». Некоторые американцы ожидали, что весной 1949 года начнется война, и большинство берлинских жителей разделяли эти настроения. Заканчивалось донесение следующим отречением от источника: «Материал является донесением агента; руководители Советской Военной администрации о нем не проинформированы; в рамках управления он не рассылался»[165].

Преимущество Советов, имевших сведения о дискуссиях западных официальных лиц и понимавших, что Франция и Великобритания из-за своих внутренних экономических проблем теряют желание поддерживать Западный Берлин, возможно, придавало Сталину и Молотову уверенность в переговорах с западными союзниками. Однако были моменты во время кризиса 1948—1949 годов куда более драматические, например, когда американцы в июне 1948 года решили не применять военную силу. Если бы КИ был в состоянии получить документальную информацию об этом решении, это стало бы несомненной удачей разведки[166]. Много было разговоров о том, что Дональд Маклин наверняка, проинформировал Советы о том, что Запад не намерен прорывать блокаду с помощью наземных сил, таким образом направив Сталина на определенное поведение во время кризиса. Однако архивные документы СВР это не подтверждают.

СОВЕТСКИЕ РАЗВЕДЧИКИ КОРРЕКТИРУЮТ ДОКЛАДЫ СТАЛИНУ

Доклад о совещании британского кабинета министров 22 сентября показывает, как трудно было советским руководителям принять информацию разведки и действовать согласно информации, которая им не нравилась. После того, как Бевин подчеркнул: «Если мы сейчас не займем твердую позицию, наше положение в Европе станет безнадежным», — он высказал мнение, что Советский Союз будет оттягивать переговоры до зимы, когда снабжение Западного Берлина станет труднее. Потом он привел статистические данные о перелетах, предоставленные госсекретарем Маршаллом на брифинге с министрами, заметив, что неплохо бы использовать более вместительные самолеты (C-54’s), и повторив предостережение Маршалла, что «в случае внезапной атаки

Советов потеря США большей части мощности воздушного моста станет неизбежной»[167]. Интересно, что этот доклад получили только Молотов и его заместитель Валериан Зорин, но не Сталин. Принимая во внимание большое количество непоследовательных докладов, посланных КИ Сталину, очень важно, что именно этот не предназначался ему, ибо наверняка вызвал бы раздражение вспыльчивого вождя.

Упоминание о воздушных перевозках в посланиях Беви-на не может не вызвать вопроса в отношении донесений КИ и о блокаде. Несмотря на очевидную важность воздушного моста, мы не находим почти никаких сообщений о них, кроме как в цитировавшемся выше докладе и в августовском докладе берлинского аппарата МГБ (1948). Чисто технические показатели возможностей воздушного моста, нужды гарнизонов и населения в продовольствии и во всем прочем было областью военной разведки, а не КИ. Тем не менее у нас нет свидетельств, что КИ хотя бы направляло свои резидентуры и агентурную сеть на получение этой информации[168]. Аскольд Лебедев, бывший сотрудник секретариата СВА, настаивает на том, что Советы были застигнуты врасплох количеством и объемом перевозок по воздушному мосту. Приближалась зима 1948—1949 годов, портилась погода, и Советы с надеждой ждали, что союзники прекратят перевозки, но они продолжались. В самом деле, офицеры в штабе Соколовского считали, что «самолеты пролетают низко над Карлсхорстом, чтобы произвести на них впечатление. Один летит над головой, пока другой скрывается за горизонтом, а с другой стороны появляется третий. И так один за другим без перерывов, как конвейер!»[169]. Георгий Коротя, офицер контрразведки в аппарате Карлсхорста в то время, подтверждает, что «вся концепция блокады как средства изгнать западных союзников из Берлина была пустой затеей, вот почему никто ни разу не задумался о воздушном мосте». Он добавляет, что в результате «блокады Советы ничего не приобрели, лишь потеряли, к тому же блокада восстановила против нас население». И заканчивает тем, что ни одного человека в Карлсхорсте не спросили, нужна ли блокада. «Нас даже не предупредили заранее, просто поставили перед фактом»[170].