Джордж Бейли - Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

• Название: Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне
• Автор: Джордж Бейли
• Издательство: ТЕРРА-Книжный клуб
• Жанр: Политика
• Год: 2000
• ISBN: 5-275-00063-4

Перед вами — первое русское издание книги «Поле битвы Берлин». Она является уникальным вкладом в документальную литературу о послевоенном противостоянии Востока и Запада. Ее написали авторы, стоявшие на противоборствовавших сторонах в «холодной войне»: Джордж Бейли - бывший директор «Радио Свобода», Сергей Кондрашев - ведущий эксперт КГБ по Германии, генерал-лейтенант в отставке, и Дэвид Мерфи - бывший начальник Берлинской Оперативной базы ЦРУ, впоследствии начальник «советского» отдела ЦРУ.

Авторы опирались в работе над книгой на свои воспоминания и ряд уникальных, впервые рассекреченных документов КГБ и ЦРУ. Книга повествует о формировании обеими сторонами органов^ спецслужб в Германии сразу же после войны, о блокаде Берлина, о деле Отто Йона, о крупнейшей разведоперации того времени -«Берлинский туннель», об истории Берлинской стены и ряде других важнейших событий послевоенного времени.

---

И все-таки Фелфе очень гордился своим детищем, его описание в книге позже нашло свое развитие и повторение во многих публикациях. Одним из самых «ценных разоблачений» Фелфе был большой многокрасочный план помещений КГБ в Карлсхорсте, показывавший, «каким именно туалетом пользуются отдельные члены высшего руководства». В свое время БОБ снабдила Фелфе черно-белой схемой улиц в Карлсхорсте с указанием многих важных объектов. Однако она не была цветной, и туалеты не были отмечены как весьма важные объекты[1089].

Опубликованный рассказ Фелфе о его оперативном проекте «Диаграмма», целью которого был Карлсхорст, полон преувеличений. Фелфе утверждает, будто он «подвигнул ЦРУ на совместную работу с BND в Пуллахе с целью получения информации о работе КГБ в Центральной Европе». Подобное вообще не практиковалось, да и БОБ не предоставляла группе «Диаграмма» информацию, полученную от важных источников. Однако совместная работа БОБ и Фелфе показывает, насколько опасно проводить общие операции и делить информацию со службами связи. Такие операции зачастую приносили большую пользу, но ведь каждый новый партнер увеличивает груз ответственности и риска. Фелфе был прав, когда утверждал, что такая роль в «Диаграмме» полностью его устраивала: да и руководство в BND было довольно отсутствием серьезного риска[1090].

Странно наблюдать с высоты 1986 года, что в книге Фелфе, где значительное место уделено описанию автора отношений между Карлсхорстом и БОБ, отсутствует всякое упоминание о агенте-двойнике Лене. Если бы не Лена и не интерес к этому агенту, появившийся у аналитиков БОБ, занимавшихся Карлсхорстом, никаких тесных отношений между БОБ и BND просто бы не существовало.

Мы надеялись что-нибудь узнать об этом от работавшего с Фелфе офицера КГБ Виталия Короткова, известного Фел-фе как Альфред II[1091]. Другой источник сообщил, что этот Коротков, не имеющий никакого отношения к Александру Михайловичу Короткову, работал в венской резидентуре внешней разведки МГБ с 1952 года до назначения в Карле-хорст в 1955 году. Потом он служил в Москве, в одном из отделов управления контрразведки, занимавшемся операциями против западногерманской разведки и служб безопасности[1092]. Это нормальное назначение для Короткова после ареста Фелфе, и, наверняка, он поддерживал тайную переписку с Фелфе во время его тюремного заключения. Наш интерес к Короткову был подогрет интервью, которое он дал московскому корреспонденту берлинской газеты и где вкратце рассказал о своих отношениях с Фелфе[1093].

Судя по воспоминаниям Короткова, особая ценность Фелфе заключалась в его способности предупредить КГБ о готовящихся операциях BND, BfV или американцев. Он также передал ценную информацию, например, о вооружении западногерманского бундесвера. Эта информация оказалась такой важной для Политбюро, что было отменено принятое в 1961 году решение КГБ заморозить операцию, когда из-за бегства Анатолия Голицына возникли опасения насчет безопасности Фелфе. О 1961 годе Коротков высказался как о «роковом годе для разведчика-аса Фелфе... когда на его шее затянулась веревка», и в комментарии сказал, что решение Политбюро сохранить его на занимаемом посту означало, что «выиграла политика, и Фелфе был принесен в жертву»[1094].

ИНТЕРВЬЮ ФЕЛФЕ

Когда мы брали у Фелфе интервью, он был как будто польщен нашим вниманием и сказал, что несмотря на довольно частые в прошлом поездки в Советский Союз в качестве «почетного гостя», его «русские друзья в течение двух лет после объединения Германии покинули Карлсхорст, хотя им дали четыре года для сворачивания своих дел». Очевидно, плотная слежка заставила их уехать в 1992 году. За время, прошедшее после выхода книги, чувства Фелфе по отношению к КГБ и Советскому Союзу изменились. Как писал Коротков в «Berliner Zeitung», никто никогда не ставил под сомнение подлинность информации Фелфе, потому что «он решил работать с советской разведкой исходя из глубоких убеждений». Когда же система развалилась, то изменился и взгляд Фелфе на мир[1095]. Теперь он вполне трезво оценивает своих бывших товарищей. Несмотря на впечатление, которое может сложиться у читателей книги Фелфе, будто автор закоренелый «антиимпериалист» и настоящий коммунист, на самом деле у него типично буржуазный характер, связанный традициями, и консервативный. Убедив себя, что, работая на Советский Союз, он способствует развитию доктрины марксизма-ленинизма, Фелфе в конце концов пришел к пониманию, что неправильно оценивал страну, которой служил. Это впечатление о позиции Фелфе совпали с впечатлениями тех, кто знал его в 50-х годах. Тогда он был эгоцентристом, любившим хорошо пожить и быть в центре внимания. Связанный с Советами в течение почти сорока лет, Фелфе жил в рамках их идеологии.

Во время нашего интервью Фелфе свободно рассказывал о своей прошлой двойной жизни. Он заметил, что его ни разу не предостерегли насчет опасности, угрожавшей ему в связи с бегством на Запад сотрудников КГБ — особенно Петра Дерябина, который рассказал о «двух агентах в организации Гелена под кодовыми именами Петр и Павел»[1096]. Офицер КГБ, работавший с Фелфе, то есть Коротков, ни разу не упомянул о Голеневском, хотя Фелфе сказал, что ему стало известно, будто Коротков знал о возможной компрометации в результате этого дела. Однако Фелфе был уверен, что Коротков исполнял приказ ни о чем ему не рассказывать, дабы он продолжал поставлять информацию. Когда мы спросили его, не думает ли он, что, по чьим-то высказываниям, его и вправду принесли в жертву плану создания трудностей для BND Фелфе взорвался: «Quatsch!» (вздор)[1097].

У Фелфе не было ни малейшего представления, почему Коротков вдруг заявил в интервью, что Голицын скомпрометировал его, однако он попробовал объяснить этот курьез: «Голицын передал информацию до того, как сбежал. И его приняли, только проверив информацию и убедившись в ее надежности. Таким образом, американцы знали от него, что он может рассказать еще до его бегства. Это торг». Насколько можно судить, Фелфе пришел к такому выводу после своего освобождения из тюрьмы, беседуя с офицерами КГБ о причинах его компрометации. Только заявив, что Голицын сначала передал американцам информацию, а потом уж бежал (декабрь 1961 года), КГБ мог обвинить Голицына в аресте Фелфе в ноябре того же года[1098].

Что касается других случаев бегства или шпионажа, касающихся не только советских, но и восточногерманских дел, о которых Фелфе говорил представителям КГБ, его постоянно уверяли: «Никто не мог о вас знать, не беспокойтесь». Фелфе привел в качестве примера реакцию КГБ на речь Мильке, резко выступившего с разоблачениями западногерманского шпионажа против ГДР и упомянувшего Фелфе в ряду других. Генерал Александр Коротков тотчас отправился к Мильке и сказал: «Руки прочь! Это наш человек». Мильке, как говорят, ответил: «In Ordnung. Никто в MfS, кроме меня, о нем не знает и не узнает!»[1099]

Фелфе рассказал, что настоящее имя Альфреда I, офицера КГБ, который работал с ним, пока не был сменен Альфредом II (Виталий Коротков), — Иван Иванович Сумин. Поначалу Альфред II приезжал на встречи вместе с Альфредом I. Потом он стал работать один и только изредка появлялся вместе с генералом А. М. Коротковым. О беседах с генералом Коротковым Фелфе сказал: «Всегда политика, одна только политика. Его интересовала только ФРГ. Куда идет, что намерена делать? О ЦРУ он даже не упоминал»[1100].

Фелфе настаивал на том, что когда Альфред II спросил его: «Что мы можем сделать для вас, чтобы ваша работа выглядела более успешной?» — он отказался от всего, потому что был убежден — отношения с Советами должны быть как можно проще, чтобы его жизнь не осложнялась помощью КГБ. Альфред II прислушивался к желаниям Фелфе. Более того, Фелфе никогда не обсуждал с Альфредом II операции и сотрудников ЦРУ. Например, Альфред II не был проинформирован заранее о поездке Фелфе в Вашингтон в 1956 году, однако Фелфе послал ему открытку на специальный адрес, когда был в США. Доклад Фелфе о поездке был принят Альфредом II без комментариев. Он не задавал вопросов, но был раздражен тем, что американцы, а не русские пригласили Фелфе посетить свою столицу[1101].

Когда Фелфе сообщал Альфреду II адреса, номера телефонов, номера машин и другие детали о Карлсхорсте, переданные ему ЦРУ, Альфред II прервал его: «Нам надо знать, имеет ли кто-нибудь доступ к нашим сейфам. Все остальное неважно. Мы знаем, что у нас есть в Карлсхорсте и как это работает, и мы знаем это лучше американцев». В другой раз Альфред II напомнил Фелфе, что его не интересуют простые операции ЦРУ и BND. «Это ваши дела», — добавил он. А Фелфе не мог понять, почему Альфреда II не интересует информация по Карлсхорсту. Однажды, например, Фелфе сообщил, что может передать ему пять толстых книжек с материалами BND по Карлсхорсту (очевидно отчет по программе «Диаграмма»). А Альфред II ответил: «Делайте с ними, что хотите». С другой стороны, Альфред II заботился о том, чтобы MfS не предпринимало действий против агентов ЦРУ и BND, задействованных в операциях по Карлсхорсту, если они могли повредить Фелфе. Наконец Фелфе заявил, что КГБ никогда не проявлял особый интерес к офицерам ЦРУ, работающим в Берлине или в отделе связи ЦРУ. Если возникало какое-то имя, то у Фелфе запрашивали обычные данные, да еще о возможных слабых местах этого человека — и все. Несмотря на то, что Альфред II давал понять его незаинтересованность, Фелфе продолжал сообщать о своей деятельности, связанной с ЦРУ и Карлсхор-стом[1102].