Луи Буссенар - Секрет Жермены

• Название: Секрет Жермены
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-86218-002-8

В книгу популярного французского писателя Луи Буссенара (1847–1910) вошел впервые переведенный на русский язык авантюрный роман «Секрет Жермены», напоминающий по увлекательности произведения Э. Сю.

_{Художник А. МаховПримечания В. Ерашова}

---

Не встретив ни души, дошли до улицы Мешен, где находилась новая квартира.

Несмотря на поздний час, консьерж[90], получив авансом хорошие чаевые, дожидался их, провел в жилье и оставил одних.

Жермена, увидав, какую милую обстановку подобрал Бобино, радостно воскликнула:

— Как у нас хорошо! Я даже не смела надеяться, что ты все так славно устроишь; спасибо тебе, дорогой друг!

Обошли четыре комнаты, восхищаясь как дети мебелью из красного дерева, ковриками, швейной машинкой. Только один Мишель молчал и казался ко всему безучастным.

— Ну, мой друг, как вы находите наше убежище? — спросила Жермена. — Оно, может быть, и не очень удобное, но зато мы тут в безопасности.

— Нас не найдут теперь, мы поселились под чужими фамилиями, — добавил Бобино.

— Мне все равно, — сказал князь. — Ведь я теперь не более чем испорченный механизм. Разве я могу о чем-нибудь думать с тех пор, как они убили мою душу.

— Но кто? Кто они?.. Скажите, ради Бога. Умоляю вас! — снова и снова спрашивала Жермена.

— Те, кто убили мою душу и ждут, чтобы я покончил с собой, и это скоро случится.

ГЛАВА 15

На другой день Бобино вывел четким почерком два десятка объявлений. Тех самых записочек величиной с ладонь, какие мы постоянно видим расклеенными на водосточных трубах, на косяках входных дверей, на углах тех домов, которые, кажется, стыдятся, что занимают место на улице. На записках нет разрешительных штампов, они существуют только благодаря снисходительности администрации, делающей вид, что не замечает их, ведь многим нуждающимся эти клочки бумаги помогают найти пропитание.

Жермена не предоставляла работу, а искала ее. Она писала:

«Особа, обученная в лучшем модном ателье Парижа, берется шить платья для дам и девиц, переделывать устаревшие туалеты и реставрировать нарядные платья. Обращаться в дом N… по улице Мешен, 3-й этаж».

Таким образом, девушка взывала к довольно многочисленной клиентуре из небогатых женщин, желающих быть одетыми по моде, не покупая наряды в магазинах, и при этом говорить с гордостью: «у моей портнихи…» — потому что немногие из них могут иметь на самом деле свою портниху.

Бобино расклеил бумажки ночью, когда возвращался из типографии, и Жермена с утра ожидала клиентов.

Берте поручили делать покупки провизии, она очень хорошо понимала в хозяйстве и умела торговаться с продавцами.

Мария сидела дома с Мишелем, а до трех часов дня и Бобино находился с ними.

Состояние здоровья русского опять требовало внимания. Рана открылась, нагноение началось снова, и Мишеля лихорадило. Кроме того, сильно мучила межреберная невралгия, следствие ранения, и настроение у него было убийственное.

Он ворчал на Жермену, не желал ее видеть, терпеть не мог Бобино и успокаивался лишь, когда говорил с Марией или когда она читала вслух.

В голову ему приходили всяческие фантазии, и Березов высказывал их с дьявольской едкостью, совершенно не желая замечать, как огорчает друзей, сидевших на мели после квартирных затрат.

— Хочу клубники, — говорил он Марии. — Да, клубники, в конце марта ее можно найти сколько угодно… Клубники с шампанским и хорошую сигару… Ваши мерзкие папироски набиты просто мокрым сеном… Хочу настоящую гавану[91], какие курят в светском обществе, — так, к примеру, говорил он.

— Господи, Боже мой! Да если бы у нас было хоть немного лишних денег, мы бы купили все, чего он хочет, — шептала Жермена.

— Я возьму аванс, займу у товарища двадцать франков. Ты был нам другом в трудные дни, и мы станем работать изо всех сил, чтобы тебе жилось как можно лучше, — сказал Бобино.

Но князь посмотрел злыми глазами и прервал пораженного Бобино, сказав Жермене:

— Если вы в нищете, только от вас зависит из нее выйти. Ступайте замуж за Мондье, он богат, он вас обожает, а мне дайте покончить с этой собачьей жизнью, раз надо себя убить, раз необоримая сила к этому толкает.

Бобино ничего не мог понять.

Из деликатности, присущей многим парижским простолюдинам, он никогда не касался пережитого Жерменой надругательства. Он подозревал об ужасной драме, произошедшей в мрачном доме, охраняемом Лишамором, но не просил, чтобы Жермена рассказала. Тем более он не знал имени человека, гнусно оскорбившего ее. И все-таки у него отчего-то застыло сердце, когда Мишель назвал имя графа, а Жермена, смертельно побледнев, чуть не упала в обморок.

Но она сдержалась и не заплакала. В это время раздался звонок, прервав тягостный разговор.

Бобино удалился с Мишелем в другую комнату, пока Жермена шла открывать.

На площадке лестницы стояли женщины: одна совсем молоденькая, блондинка, очень хорошенькая и шикарно, с безупречным вкусом одетая; другая — постарше, в платье добротном, но без всяких претензий на моду, была похожа на воспитательницу или на компаньонку.

Ослепительная красота Жермены на фоне скромной обстановки квартиры удивила и восхитила пришедших.

Учтиво поздоровавшись, младшая спросила Жермену:

— Мадам, это вы принимаете заказы на переделку платьев?

— Да, мадемуазель, — ответила наша героиня, сразу поняв, что с ней говорит хорошо воспитанная девушка. — Входите, пожалуйста.

Жермену приятно удивил сдержанный и мягкий тон, каким заговорила с ней явно богатая заказчица. Еще более удивило то странное обстоятельство, что хорошенькая девушка была необычайно похожа лицом на Бобино и даже тембры их голосов как бы совпадали, только голос мужчины был, естественно, погрубее и черты его лица порезче. Те же живые, яркие глаза, те же вьющиеся рыжеватые волосы, тот же прямой коротким нос с тонкими ноздрями. И что совсем невероятно, у обоих в одном и том же месте на лице темнела родинка. Невиданное, поразительное сходство!

Со своей стороны барышня с необычайным интересом разглядывала Жермену, ей казалось, что они уже встречались, только не припомнить, где и когда.

Указав на спутницу, девушка сказала:

— Мы живем в монастыре Визитации, он ведь почти напротив вашего дома. Выйдя погулять, мы увидели ваше объявление, у мадам есть пальто, которое на ней плохо сидит, и мы подумали, не возьметесь ли вы подогнать его по фигуре.

— К вашим услугам, сударыни, — ответила Жермена.

— Дело в том, что мы очень торопимся и поэтому не согласитесь ли вы переделать как можно скорее? Это вас не слишком затруднит? — спросила девушка с милой улыбкой, той, что сразу покорила Жермену.

— Мне хочется вам угодить, я готова начать сегодня же.

— Я пришлю пальто с горничной после полудня, и одновременно мадам придет для примерки.

— Когда вам будет угодно, мадемуазель, я не буду зря терять времени.

Незнакомки простились с Жерменой и вскоре подошли к дому с садом, в глубине которого находился павильон с верандой, крытой матовым стеклом, там росли экзотические растения в вазонах, висели драпировки из дорогих тканей, картины и стояло много скульптур. Все предметы говорили об изысканном вкусе хозяина.

Их встретил мальчик в ливрее и без доклада проводил в комнаты. Они вступили в очень большую мастерскую, где с нетерпением ждал молодой художник.

Поспешно бросив работу, он радостно бросился к гостьям, протягивая обе руки.

— Здравствуйте, Сюзанна! — сказал, волнуясь, хозяин мастерской.

— Здравствуйте, Морис! — так же ответила девушка.

Художник одновременно пожал руки девушки и ее спутницы, при этом молодые люди обменялись долгим красноречивым взглядом.

— Дорогая Сюзанна, как вы добры, что с такой аккуратностью пришли сегодня!

Хорошенькая блондинка, оправившись от смущения, сказала с милой насмешливостью:

— Дорогой мастер, по-моему, я все дни так же аккуратно являлась на сеансы и надеюсь, что и завтра не опоздаю. Вы пишете мой портрет, прелестный портрет, на нем вы делаете меня красивее, чем в действительности, идеализируете, но я имею слабость находить изображение похожим, и мне это приятно, не скрою. Я с нетерпением жду, когда вы закончите, вот почему я исправно хожу на сеансы.

— О! Уверяю, портрет недостоин вас! — с искренней пылкостью ответил Морис. — Чтобы написать вас такой, какая вы на самом деле и какой я себе представляю, надо быть гениальным, а у меня ничего нет, кроме любви и таланта. Увы! Очень небольшого.

Он подвел ее к мольберту[92]. Спутница девушки села на диван и занялась чтением журнала, чтобы не мешать молодым людям поговорить.

Они рассматривали незавершенное полотно.

— Неужели я должна вам говорить, что это прекрасная работа? Неужели вы сами этого не видите и сомневаетесь в своем истинном таланте? Мне кажется, вы были увереннее, когда помещали на выставках свои восхитительные пейзажи, ими я любовалась, еще не будучи с вами знакома, — говорила Сюзанна с такой искренностью, что Мориса прямо-таки распирало от радости и гордости.