Стивен Фрай - Теннисные мячики небес

• Название: Теннисные мячики небес
• Автор: Стивен Фрай
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-86471-314-7

Нед Маддстоун — баловень судьбы. Он красив, умен, богат и даже благороден. У него есть любящий отец и любимая девушка. Но у него есть и враги. И однажды злая школярская шутка переворачивает жизнь Неда, лишает его всего: свободы, любви, отца, состояния. Отныне вместо всего этого у него — безумие и яростное желание отомстить.

«Теннисные мячики небес» — это изощренная пародия и переложение на современный лад «Графа Монте-Кристо», смешная, энергичная и умная книга, достойная оригинала. Стивен Фрай вовсе не эксплуатирует знаменитый роман Дюма, но наполняет его новыми смыслами и нюансами, умудряясь добавить и увлекательности. Это своего рода «взрослая» версия «Монте-Кристо», настоящий подарок для всех, кто в детстве, затаив дыхание, перелистывал страницы книги Дюма.

Стивен Фрай — один из самых ярких людей нынешней Англии. Он незаурядный актер-интеллектуал (у нас известен по ролям Оскара Уайльда и Дживса из сериала по Вудхаузу), язвительный эссеист консервативной «Дейли телеграф», популярный шоумен и превосходный романист, снискавший как любовь читателей, так и добрые слова критиков-снобов.

---

Гордон вернулся домой в самый разгар бурной ссоры Порции с родителями.

— Он не такой, как все! — кричала она на Хиллари. — Не смей так говорить!

— Скорее всего, встретил каких-то друзей, направлявшихся в «Харродз», и думать про тебя забыл, — предположил Питер. — Он из людей этого типа. Никакого чувства долга. Посмотри, как они ведут себя в Палестине. Взгляни на Ирландию. Напрочь лишенный подбородка болван, если хочешь знать мое мнение.

— Палестина? Ирландия? При чем тут вообще Палестина?

— Ну-ну-ну, — пробормотал Гордон бросившейся ему на грудь Порции. — Остынь, Пит. Ты же видишь, она расстроена. Что случилось, Порш? Поссорилась с Недом?

— Конечно, нет, — всхлипнула она. — Ах, Гордон, он пропал!

— Пропал? Что значит пропал?

— То и значит. Исчез. Я… я пошла договариваться насчет работы. Он должен был ждать меня на улице, а его там не оказалось. И в отцовский дом на Кэтрин-стрит он тоже не вернулся. Я несколько часов пробродила около дома, он так и не появился. Тогда я подумала, что он, может быть, позвонил сюда, прилетела домой, но и здесь от него никаких известий не было, ничего. И вообще, — она повернулась к Питеру, — что значит «лишенный подбородка»? У Неда замечательный подбородок. Больше того, Неду не приходится, как некоторым, прятать его под чахлой, травленной молью бороденкой.

— Ну, насчет этого мы ничего наверняка сказать не можем, — откликнулся Питер, размашисто складывая номер «Морнинг стар». — Давай подождем, пока он повзрослеет достаточно, чтобы обзавестись бородой, идет?

— Совершенно недопустимый тон, — фыркнула Хиллари. — В сущности говоря, это род эмоционального изнасилования. Вот именно. В самом простом и чистом виде. Изнасилования.

Порция, повернувшись к матери, зарычала.

— Ладно, ладно. — Гордон умиротворяюще положил руку на плечо Порции и повернул ее лицом к себе. — Давайте на этом и остановимся. Ты туда еще не звонила?

— Звонила? Куда?

— Домой к Неду. Вернее, к его отцу. На… Кэтрин-стрит, так, по-моему?

— Конечно, звонила. Как только пришла сюда.

— К телефону кто-нибудь подошел?

— Он просто трезвонил и трезвонил, — ответила Порция, бросаясь к телефонному аппарату. — Сейчас попробую еще раз.

— Выглядит, в общем-то, странновато.

— А то я не понимаю! Это я и пыталась втолковать им обоим, так они же не слушают!

— А с отцом Неда ты связаться не пробовала?

— Я не знаю номера. Он на какой-то встрече с избирателями.

— Ну да, скорее всего гоняется где-нибудь за несчастной лисой.

— На дворе июль, Пит! — заорала Порция. — В июле на лис не охотятся!

— Ах, прошу прощения, ваше высочество. Сожалею о моем ужасном невежестве по части всяких тонкостей светского календаря. Боюсь, я расходую слишком много времени на всякую ерунду вроде истории и социальной справедливости. На вещи же воистину важные, к примеру на то, как высшие классы организуют свой год, у меня его вечно не хватает. Придется как-нибудь заняться этим всерьез.

Большей части этой прекрасной речи Порция не услышала, потому что одно ухо заткнула пальцем, а к другому плотно прижала телефонную трубку.

— Не отвечает, — сказала она, — его там нет.

— Или просто трубку не берет… — вставила Хиллари.

Гордона так и подмывало включить телевизор, узнать, не попало ли уже что-нибудь в новостные программы, однако он понимал, что должен сейчас вести себя как самый что ни на есть нежный, участливый брат. Для Порции это суровое испытание, а публичный скандал, который наверняка вот-вот разразится, будет способствовать все большему и большему их сближению. Нужно разыгрывать свои козыри умело и ни в коем случае не спешить.

— Слушай, может, мне туда смотаться? — предложил он. — На Кэтрин-стрит. А ты оставайся у телефона, вдруг он позвонит.

— Ах, Гордон, а тебе не трудно?

— Да нет, конечно.

— А вдруг он позвонит после твоего ухода? Как я тебе сообщу?

— Ну, найду телефон-автомат и буду связываться с тобой каждый час.

— Только вернись до полуночи, — крикнула ему вслед Хиллари. — Если он не объявится, утром решишь, что делать дальше. Я не хочу, чтобы ты ночь напролет слонялся по улицам.

— Конечно, конечно. Непременно вернусь, — пообещал Гордон.

Он выкатил из гаража свой велосипед и поехал в Хайгейт, к дому, принадлежащему родителям Руфуса Кейда, предвкушая приятный вечерок с травкой и весельем под выпуски «Новостей».

Нед устал, но чувствовал странный подъем. Приятно говорить с человеком, который впитывает каждое твое слово. Как только он решил рассказать Оливеру обо всем, старания извлечь из памяти все до последней мелочи стали доставлять ему удовольствие. Он даже начал гордиться точностью и доскональностью своих воспоминаний.

А какая получилась история! Ему не терпелось пересказать ее Порции, если, конечно, Оливер разрешит это сделать. Отцу-то он непременно расскажет. И может быть, Руфусу, он же был на яхте той ночью. Оливер, скорее всего, так или иначе будет расспрашивать Руфуса, да и всех остальных членов парусного клуба. Какой скандал ожидает школу!

Вот только марихуана в кармане так и оставалась полной загадкой. Вероятно, думал Нед, кто-то из испанских студентов, с которыми он заговорил у дверей колледжа, увидел за его спиной приближающихся полицейских и, чтобы спасти свою шкуру, сунул травку ему в карман.

Оливер вернулся с полиэтиленовым пакетом — из тех, что выдают в супермаркетах.

— Детали, детали, — произнес он. — Моей конторе, с прискорбием должен признать, без деталей и жизнь не в жизнь. Ну вот, через пару секунд можешь все это надеть. Твою одежду, увы, залило в багажнике маслом.

Нед взял пакет, заглянул внутрь. Пара дашгопских теннисных туфель, серые брюки, свитер и твидовая куртка.

— Превосходно! — сказал он. — Большое спасибо.

Оливер опять включил магнитофон.

— Забудь. Стало быть, так. Ты вроде бы говорил, что у тебя есть девушка.

— Да, Порция. Но она ничего не знает. Вообще-то, я хотел бы ей позвонить.

— Всему свое время. А скажи-ка, чем занимается ее отец?

— Ну, он читает историю в Политехническом институте Северо-Восточного Лондона.

Оливер готов был сам себя обнять на радостях. О таком он и мечтать-то не мог. Преподаватель истории! Да еще и в Политехе, подумать только…

— Понятно, — кивнул он. — И просто для отчета, не можешь ли ты назвать мне его полное имя и адрес?

— М-м, Питер Фендеман, Плау-лейн, четырнадцать, нет, простите, сорок один, Хэмпстед, Лондон, СЗЗ. Но зачем?..

— Сделай одолжение, повтори еще раз, ладно? Просто имя и адрес.

— Питер Фендеман, Плау-лейн, сорок один, Хэмпстед, Лондон, СЗЗ.

— Отлично.

Еще и еврей, судя по фамилии. О, дивный день! Когда все вот так встает по местам, сказал себе Оливер, нос задирать особенно нечего. Это Божьих рук дело.

— Нед, ты был великолепен! Я и выразить не могу, до чего мне жаль, что мы вынуждены были приволочь тебя сюда и заставить терпеть все эти глупости. Послушай, мне придется сейчас нестись во весь дух в другую сторону, нужно кое-что выяснить в Шотландии, так что я откланиваюсь. В дальнейшем о тебе позаботится мистер Гейн.

Нед с жаром потряс протянутую Оливером руку.

— Спасибо, мистер Дельфт. Большое вам спасибо.

— Просто Оливер. И спасибо тебе, Нед. Знаешь, ты сегодня сделал большое дело. Еще будешь гордиться собой.

— А как же наркотики?

— Наркотики? Какие наркотики? — Оливер снял с магнитофона бобину с лентой. — Все уже забыто Нед. И даже лучше, чем забыто, — ничего этого не было. Полиция тебя не забирала, она о тебе и не слышала никогда. Имени твоего там не знают, не знают даже, как ты выгладишь. Это я тебе обещаю — завтра утром все документы насчет твоего ареста исчезнут навсегда.

«И если в ты знал, сколько во всем этом правды. Чудесной, восхитительной правды!»

— Ничего себе! — Нед улыбнулся, чувствуя, как его омывает волна облегчения. — Если бы это попало в газеты, отец был бы… ну, уничтожен.

Оливер взглянул на часы:

— Боюсь, тебе придется еще немного побыть здесь. Машина у нас одна, я вынужден забрать ее. Но мы уже вызвали другую, скоро приедет. Я бы на твоем месте оделся. Приятной тебе поездки домой. Если что-то понадобится, просто обратись к мистеру Гейну.

Свитер пришелся впору. Ничего не скажешь. От него попахивало гнилым луком, но размер был именно тот, что надо. Куртка и теннисные туфли оказались слишком тесны, а брюки, похоже, шили на человека в пять футов ростом и с талией в сорок восемь дюймов. О брючном ремне Оливер не подумал, пришлось Неду обшарить кухню в поисках какой-нибудь бечевки. Он отыскал ее в одном из ящиков и пять раз обмотал вокруг поясницы. И как раз потянулся за ножом, чтобы обрезать лишнее, когда услышал, как отворяется дверь.