Альбина Андерсон - Падение

• Название: Падение
• Автор: Альбина Андерсон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

У Киры всего две мечты: быть рядом с Глебом, в которого она влюблена в детства, и танцевать сольные партии в Большом театре. Она отправляется в Москву, навстречу любви и честолюбивым устремлениям. Казалось бы, с самого начала, ее жизнь складывается неплохо, но это только иллюзия, со временем Кира понимает что не она одна распоряжается собственной жизнью. Сможет ли она преодолеть все трудности, хватит ли у нее сил и упорства, чтобы выдержать все испытания и обрести счастье?

---

Глава 32

На столе кожура от яблок, рассыпаны семечки. Около дивана гора коробок с обувью, платья еще с неоторванными бирками перекинуты через подлокотники дивана. На полу как сброшенная змеиная чешуя тускло переливаются чулки. Свет очень тусклый, потому что в люстре из восьми горят только две лампочки. Кира разглядывает линяющие синяки Муси. Она вся желто-сиреневая, но ничего, не тушуется. Закинув ногу на ногу, она пристраивает сигарету в зубчиках вилки. Питекантроп запрещает курение, поэтому пачки прячутся за батареей. Когда Муся курит, надевает на руку полиэтиленовый пакет или всаживает сигарету в вилку. Руки не должны пахнуть табаком. В квартире курить нельзя, поэтому они выходят в подъезд. Кира не может скрыть сострадания на лице, даже в роскошном, отливающем лоском халате и шлепанцах пин ап, Муся выглядит очень плохо.

— Что, не можешь насмотреться? — звонко спрашивает подруга.

— Невыносимо хороша, — соглашается Кира. — И это совсем свежие. Вчерашние, да?

Она многозначительно смотрит на расцарапанную шею подруги.

— В этой жизни нужно платить за все. Зато квартира… Это очень хороший район.

После Тайкиных апартаментов, Киру мало что может впечатлить, но она кивает, чтобы не расстроить подругу.

— Дороговато обходится, с каждым днем ты все краше, скоро живого места не останется.

— Каждому свое, небитые по городу с чемоданом таскаются, им головушку негде приклонить.

— Давай уйдем вместе? — просит Кира.

— И куда же мы направимся?

— Какая разница? Посмотри, на что ты похожа.

— Это ты меня жалеешь? На себя посмотри, кто тебе помог? Друзья твои новые — сектанты сумасшедшие? Нет! Глеб Зимин? Нет! И к кому ты побежала? У битой Муси ты сейчас сидишь!

Муся картинно прислоняется к двери, металл холодный и она тут же подается вперед. Ее злит, что Кира смеет осуждать ее, уж не лезла бы со своими советами. Выкинули ее на улицу, как собачонку. И кто приютил? Муся, которой Гриша снимает квартиру. Да, он может иногда…Но Гриша не жадный и покупает ей много вещей. У нее есть крыша над головой, набитый до отказа холодильник и может быть завтра она получит сумку, о которой давно мечтает. Внизу хлопает железная дверь, Муся вздрагивает. Ее встревоженные глаза останавливаются на Кире, но она кажется не видит подругу. Она напряженно слушает как лифт проезжает мимо их площадки. Вздохнув с облегчением, снова затягивается и начинает подробно перечислять что за последнюю неделю купил ей Гриша. Пусть подруга знает, что кроме горестей у Муси есть много светлых моментов в жизни.

Кира видит, что Муся играет гранд даму. И это так не идет ей. У нее даже на лодыжках ссадины. Что же он делает с ней, этот ублюдок? Тем не менее Муся старается делать хорошую мину при плохой игре. Голова победно поднята, рука с вилкой и сигаретой на отлете, ножка выставлена в разрез халата. Брови играют, фигурные губки порхают. Именно так она себя и вела, когда Заболоцкий повесился. И вот еще что-то новое: У нее нотки барыни, у которой полный дом крепостной дворни: Мой косметолог, моя маникюрша, моя уборщица…В подъезде сквозняк. Кире хочется только одного — лечь в кровать, накрыться одеялом с головой, и чтобы все вокруг исчезло. Сгинули чужие квартиры, Муся, и вся Москва.

— Завтра найдем тебе комнату, — говорит Муся.

— Деньги кончились, мне работа нужна.

— Ну и это тоже… Я могу продать кое-что, на первое время тебе хватит. Гриша не дает денег, он делает подарки. Можно устроиться в магазин. Лучше всего в мужской, где продают дорогую одежду, там можно знакомиться с состоятельными мужчинами.

— Меня тошнит от состоятельных мужчин.

— Лучше пусть тебя тошнит от них, чем от голода.

— Муся, давай уйдем вместе? Я боюсь!

— За меня бояться не нужно. Бойся за себя, это ты без крыши и денег осталась и меня за собой хочешь? Я там уже была и плавала, чуть не утонула. С меня хватит.

Она осторожно тушит сигарету о кафель и заворачивает окурок в пластиковый пакет.

Огромное оранжевое солнце заходит за горизонт. Черное, страшное море раскачивает лодку и обрушивается на Киру и Глеба ледяным шквалом. Их ноги по колени в воде. Кире так холодно, что она не чувствует своих рук, ног, лица. А Глебу жарко, он раздет до пояса. Щеки его растушеваны румянцем, мускулистые плечи напряжены от весел. Кира протягивает к нему дрожащие руки. Улыбаясь, он вытягивает весло из воды и тычет им Кире в грудь. Лопасть проваливается в нее, проходит насквозь, но она ничего не чувствует. Он опускает весло обратно в воду и уже не смотрит на Киру, а остервенело гребет навстречу закатному, в пол-горизонта солнцу. Лодка вплывает в низкое, плотное облако, теперь Глеб то появляется, то исчезает за молочными клубами. Когда облако редеет, она оказывается в лодке одна. В небе собираются темные фигуры, они как водомерки по воде скользят по воздуху. Рассматривают Киру, как энтомологи рассматривали бы редкое насекомое под микроскопом. В их лицах несомненно интерес, но не сулящий ей ничего хорошего. Длинная рука опускается с неба и тычет Киру в затылок так сильно, что она падает со скамьи на днище лодки, лицом в холодную воду. Схватившись за сиденье она встает с колен, но огромные пальцы одним щелчком опрокидывают суденышко и она оказывается за бортом в ледяной, черной, бескрайней воде.

Сонная одурь развеивается и перед собой она видит Мусино лицо. Подруга трясет Киру за плечо, на ее заспанном лице наклеена вымученная улыбка. Глаза у нее бегающие и испуганные.

— Вставай, Гриша пришел. Он хочет с нами поужинать.

Кира медленно садится. Прямо напротив, развалившись на кресле сидит Питекантроп. В руках у него стакан с темно-желтой жидкостью. Прямо над ним висят огромные часы, половина-второго ночи. Какой ужин, — думает Кира. — Он что, ест круглые сутки?

— Здорово, — ухмыляется он.

Кира удивляется, что он умеет разговаривать, ему не идет это.

— Здравствуйте, — отвечает она.

Нужно одеться, но Питекантроп выходить не собирается. Он цедит из стакана и рыщет по ней глазами. Прочистив горло, Кира просит:

— Не могли бы вы выйти, мне переодеться…

Он нехотя встает с дивана и отпинывая в сторону Мусины новые сапоги, выходит на кухню. Быстро одевшись, Кира выходит вслед за ним. Муся уже нарезала горкой хлеб, вареную колбасу и огурцы. Яичница шкворчит на сковороде, на столе стоят две бутылки. Одна с водкой, другая с Реми Мартин. Питекантроп криво улыбается, прикладывает телефон к уху и подмигивает Кире.

— Лех, здорово! Ты че спишь? А че так рано, вечер только начался. Слышь, приезжай, посидим…У меня тут девчонки.

Мусино лицо зеленеет и она испуганно взглядывает на Киру. Питекантроп двигает ей стакан и она поспешно доливает в него коньяк, руки ее дрожат. Он тут же шумно отхлебывает.

— Не, до Зверя не могу дозвониться. Да ты че! Што че он сказал? Што че? Не, ну понтовщик, сука!

Кира зажмуривается, Питекантроп — настоящий скот.

— Ну че, приедешь? Давай, через полчаса чтоб был.

Глаза у Питекантропа осоловевшие, но в них нет пьяного умиротворения. Выпив залпом коньяк, он жрет прямо из сковороды. Поддевает яичницу вилкой и ошметки ее падают на стол и его брюки. Он не замечает, а смачно хрустит огурцом и молодецки поглядывает на Киру.

— Тоже из балетных?

Она кивает, ей не хочется с ним разговаривать. Он заглатывает еще одну рюмку. Кире противно слышать как он чавкает. Муся снова доливает ему, хотя Кире кажется что ему лучше уже не пить. Ковыряясь в зубах вилкой он беззастенчиво разглядывает обеих подруг.

— Девчонки, как гулять будем! — зло и задорно говорит он. — Танцевать будете леБЛЯдиное озеро. В упряжке, в упряжке!

— Упряжки для тягловых животных, — не выдерживает Кира.

Он зычно хохочет.

— Дерзкая, да? А если дерзкая, че такая худая? Ешь! — командует он.

Муся следит за каждым его движением, старается предугадать все его желания. И каждый раз подает ему то нож, то хлеб, то двигает сковороду в его сторону. Он роняет огурец себе на джинсы, она сразу же подает ему салфетку. Но он вдруг размахивается и сильно бьет ее по руке. Глаза ее наливаются слезами, но она улыбается.

— Сапоги новые надень, — приказывает он.

Муся вскакивает и бежит в гостиную. Питекантроп ощупывает глазами Киру с головы до ног.

— Худая, — с сожалением говорит он себе и бросает огурец в тарелку.

Муся возвращается в новых сапогах. В руках маленький пакетик.

— Разверни.

Дрожащие руки достают коробочку и открывают ее. Под ярким кухонным светом блестит золотая цепочка.

— Надень.

От волнения Муся не может справиться с застежкой. Кира помогает ей.

— Зарисуйся! — манит пальцем Питекантроп.

Подруга наклоняется к его красной морде. Огромная его пятерня ложится на лицо Муси, толстыми, крепкими пальцами он продавливает ей лицо и тянет к себе. Чтобы не упасть, Мусе приходится обеими руками опереться о табурет.