Алексей Федоров - Полигон

• Название: Полигон
• Автор: Алексей Федоров
• Издательство: ACT, ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-046653-5

Юные ролевики всего лишь собрались на очередную «игрушку»…

Столь же молодые самозваные «черные маги» всего лишь хотели попробовать провести древний ритуал…

Колесо Судьбы повернулось.

Вырвался на волю заточенный во мраке небытия демон, которому служат пищей людские страхи и фобии.

И схватиться с ним предстоит не эзотерикам и не экзорцистам, а горстке парней и девчонок, закованных в смешные поддельные доспехи и вооруженных «почти настоящими» мечами.

Сказка превратилась в реальность, а реальность стала кошмаром…

«Светлым» и «темным» предстоит выйти на настоящую битву!

---

Встал, глубоко вздохнул. Только один шанс… Резко развернулся, уходя в сторону, и коротким движением кисти отправил камень в голову убийцы. Ник почувствовал, как в сантиметре от виска прошел кусочек металла, разогнанный в стволе до трехсот пятнадцати метров в секунду, а затем полыхнуло пламя, опалив ему волосы. Звук выстрела оглушил, словно доской по ушам ударили, но Ник уже бежал прочь, пытаясь рассмотреть хоть что-то сквозь радужные пятна, плывущие в ослепленных вспышкой глазах. Вторая пуля догнала его, пробила грудную клетку, и по инерции Ник пробежал еще несколько шагов, прежде чем земля поднялась и ударила его в лицо.

Володя знал, что жертва только ранена, что он допустил брак в работе. Добить… Но камень ударил его в переносицу всей своей тяжестью, и кость хрустнула. На автопилоте он сделал еще один выстрел — крик боли и шум падения, — и все же неточный. Боль нарастала, ослепляя, глаза, казалось, расперло изнутри огромным давлением, из ноздрей и горящих болью глазниц выступила кровь. Володя схватился за лицо, не выпуская оружия, и удар по лицу семисотграммовым куском металла вызвал новый приступ боли. Он взвыл, валясь набок. Так плохо ему не было никогда, хотя нос ему уже ломали на тренировках.

Повреждение переносицы… В мозгу закрутились шестеренки профессиональных знаний и вытолкнули к сведению вопящего от боли сознания: при повреждениях костей носа, переносицы и надбровий автоматически следует сотрясение мозга («Одним больше — одним меньше…» — отмахнулся разум). Также, в последних случаях, возможны повреждения глаз и коры головного мозга осколками костей… «Да соберись ты, размазня!..»

Пальцы прошлись по лицу. Глаза целы. Мозг, очевидно, также работает. «Давай открывай глаза!» Больно… Нос изуродован, но этого и следовало ожидать. Веки сумели разойтись лишь на миллиметр, щелки тут же заполнились розовыми слезами. Щелка. Одна. Левый глаз ничего не видел. Володя попытался сморгнуть — получилось.

Правым глазом он увидел людей, вооруженных мечами и топорами. Левый, уведенный вниз спазмом мышц, утонул в глазнице. Не шевелиться… Пальцы лишь поудобнее сжали рукоять пистолета. Два патрона отстреляны. Еще шесть — и две цели в подступающем полукольце желающих его добить. Еще одна цель, самая прыткая, тяжело ранена. Добить… И найти еще одну мишень.

Никто не заметил движения руки, и поэтому казалось, что охранник потерял сознание. Нужно было как можно скорее разоружить его и связать, но люди медлили… Толик подошел к убийце ближе всех. Он держал на изготовку приготовленный для броска топор. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, он остановился и вгляделся в изуродованное лицо…

Он и получил первую пулю — точно между глаз. Сразу же грохнул еще один выстрел — и еще одной мишенью стало меньше. Володя не успевал увернуться от падающего из Толиной руки топора, грозящего вонзиться ему в грудь, — и отбил его левой рукой, повредив себе лучевую кость. Игроки не кинулись врассыпную, как, по представлениям Володи, должны были бы, — они застыли от неожиданности. Прыжком охранник взлетел на ноги и выстрелил еще раз — в лежащего Ника. Осталась одна цель, три патрона. Где еще один…

На него кинулся парень из «Дуньсинана», вооруженный мечом. Володя перевел ствол на его грудь, но вместо выстрела пистолет издал сухой щелчок. Осечка! Нападающего Володя встретил ударом ноги, прыгнув вперед, и не ожидавший этого игрок не успел опустить занесенный меч. Вдогонку ему прилетело по затылку рукоятью пистолета. Передернуть затвор… Но пальцы левой руки не работали, а кольцо вокруг него сжималось. От одного меча Володя увернулся, махнул в ответ правой рукой, разорвав щеку нападавшего мушкой пистолета, но меч другого противника перерубил ключицу и вошел в тело.

Люди окружили упавшего, сначала медленно, а потом все быстрее начали взлетать и опускаться мечи и топоры, нанося все новые удары, и кровь, летевшая с их лезвий, в свете демонической луны казалась черной…

Когда они устали, то, что осталось на земле, не имело и отдаленного сходства с Володей Наумовым, Героем России и ветераном Чеченской войны.

Они не видели, как тьма пришла в движение. Вновь воссозданная демоном стена дрогнула и медленно двинулась на лагерь, подминая под себя израненную землю, смятые остовы машин и изуродованные трупы людей. Она скрыла тело Ника и вплотную подобралась к упавшему с небес дубу, под которым погибла Солнце, когда парни наконец заметили ее и кинулись прочь.

Тьма подкатилась к самым палаткам и замерла, подрагивая, словно устраиваясь поудобнее на новом рубеже. Она скрыла все следы недавней катастрофы. А затем людей накрыл страх, никогда прежде не испытанный ужас, равного которому в их недолгих жизнях еще не было. Он давил на плечи, заставлял опускаться в истоптанную траву, утыкаться в нее лицом, стараться сжаться в точку…

Из тьмы вышел Нашига, огляделся довольно и направился к костру. Тех, мимо кого он проходил, словно обдавало ледяным ветром. Демона распирало от бурлящей в нем энергии, казалось, реальность вспучивается, чтобы, не дай бог, не коснуться волосатого тела. Демон приблизился к костру, присел на бревно, окруженный дрожащими, полумертвыми от страха людьми. Задумчиво огляделся.

— Ну что же… — заговорил он негромко, но его слова проникали в заткнутые уши и отдавались в душах каждого холодной мерзкой дрожью. — Милая картина. Теперь вы мои. Вы сами себя отдали. Я в вас разочарован, я ожидал хотя бы сопротивления… — Нашига посмотрел на последнего светлого, раздавленного и деморализованного наряду с остальными. И все же опасного. — Я дам вам шанс. Мне нужна жертва, которую вы выберете сами. Времени у вас не так уж много, поэтому советую поторопиться. Иначе… — Демон встал и сладко, с хрустом, потянулся. — Иначе не спасется никто. Я жду. — И Нашига отправился в ночь.

Он умолчал о том, что жертву для себя уже наметил.

Глава 8

Демон давно уже исчез в темноте, а Ольга все не могла подняться на ноги. Ее трясло. Подошел Паша, обнял ее, и она спрятала лицо у него на груди, жалея, что она уже не маленькая и не может забраться к нему на руки, как к отцу в детстве. Она выросла и должна участвовать в этом горячечном бреду наравне с остальными.

Три десятка выживших из более чем сотни приехавших на игру сидели возле костров, образующих треугольник, все еще отпугивающий ночь. Рядом стояла единственная уцелевшая машина — «шестерка» Ника, поглощенного ночью безвозвратно. От кустов ее перегнал Сергей, сам не зная зачем. Оттуда же привели все еще плохо соображающего после отключки Виктора и, соорудив из палаточных стоек импровизированные носилки, принесли едва живого Костю.

И вовремя. Ночь подбиралась все ближе, перестав быть монолитом, клубящийся мрак безмолвно наступал, по сантиметру отвоевывая пространство лагеря. Денис хлопотал вокруг умирающего друга, но тщетно. У Кости начинался жар, и Денис поймал себя на мысли — слава богу, что поврежден позвоночник, иначе боль свела бы Костю с ума. Заражение крови Денис остановить не мог. Из всех лекарств у него были лишь анальгин, новокаин и слабые антибиотики, совершенно бесполезные для друга, которому была необходима палата реанимации. Обезболивающими он обколол остатки руки Олега, чтобы хоть немного снять боль. Остальным пострадавшим он выдал пластырь, бинты и перекись — разбирайтесь, мол, сами. Костя попросил, чтобы его не укладывали в палатку, — и его опустили в треугольнике света. Денис сидел рядом, беспомощно глядя на друга.

— Ну что, Динь, я совсем хреновый? — Костя пытался говорить разборчиво, но язык еле ворочался.

— Скажем так, бывал и получше… — Костя слабо улыбнулся. — Я не хочу врать тебе, Костик, я не знаю толком, какие у тебя шансы. Тебе срочно в больницу нужно, да только этот ублюдок не отпустит.

— Да уж, действительно ублюдок… Динь, знаешь почему я не хотел быть в палатке? Я же чувствую, что умираю… Уймись, пожалуйста, не надо только мне лгать, — сказал он отрицательно замотавшему головой Денису. — Ты же сам себе противоречишь… Знаешь, я с детства любил смотреть на звезды. Читал Стругацких, Шекли, Брэдбери, Гаррисона, Желязны. А когда стоял летней ночью на улице и смотрел в небо, начинала кружиться голова. И я представлял, что стою на мостике звездолета, и мой корабль летит сквозь вечную ночь навстречу неизвестности… Наверное, звезды я любил больше, чем что-либо на этой планете…

— Да ты романтик, Костя! — Денис, едва сдерживая слезы, старался говорить бодрым тоном. Не получалось.

— Да, наверное… У меня дома до сих пор висит карта звездного неба — большая, во всю стену. И я хотел перед уходом посмотреть на звезды… Попрощаться. А этот ублюдок отнял их у меня.

Денис поднял глаза в небо. На черном бархате космоса одиноко висел багровый шарик, казавшийся теперь совсем маленьким, как городская луна. И больше ни одна точка не нарушала девственно черной поверхности неба.