Шеррилин Кеньон - Бесславный (ЛП)

• Название: Бесславный (ЛП)
• Автор: Шеррилин Кеньон
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014

«Ходи в школу. Получай хорошие оценки. Держись подальше от неприятностей». Эти правила существуют для большинства детей. Но Ник Готье не обычный подросток. Он мальчик с предназначением, которое он и сам еще не понимает полностью. И его первое правило – выжить, когда все, включая его отца, пытаются убить его.Он научился уничтожать зомби и поднимать мертвых, научился предсказанию и ясновидению. Так почему же так чертовски тяжело учиться вождению и пытаться удержать девушку? Но вовсе не это он должен освоить, а выживание.И для того, чтобы выжить, он должен сделать так, чтобы все выглядели убого по сравнению с ним. Он на грани того, чтобы стать самым величайшим героем из известных человечеству.Или стать тем, кто уничтожит мир. Его старые и новые враги собирают силы, и ему придется использовать все свои возможности, чтобы бороться и не потерять всех близких.Или даже себя.

---

— Ты предлагаешь мне остановиться, ты…

С другой стороны стеклянной кабинки стояла привлекательная женщина и опиралась на нее, прижав руку к щеке, и при этом было похоже что ей скучно, и в то же время она удивлена. Ее внешность впечатляла. Ее каштаново-рыжеватые волосы были модно подстрижены, на ней был элегантный блейзер в стиле моряков. Когда она заметила их, то выпрямилась и улыбнулась.

— Привет всем, — сказала она с сильным акцентом присущим жителям Теннесси, которым так же отличались Бабба и Марк. – Как дела?

Не смотря на дезинформацию и слабые попытки Голливуда, знающие люди могли сказать, что не все южные акценты одинаковы. Вы легко можете вычислить место рождения человека, по акценту и словам, которые он употребляет. И лишь в одном месте, кроме Нью-Йорка можно было так легко определить из какого ты района города, как образованы твои родители, сколько у них денег, и это место Новый Орлеан. Даже название города на разных улицах произносили по-разному.

Буквально.

Каджунский акцент Ника был почти такой же сильный, как и акцент его матери, если только он не старался сделать его менее заметным. И они пользовались каджунской версией французского. Хотя они могли понимать французов, а те обычно понимали их, но то как каджуны произносили слова и как изменяли французскую грамматику, мог повергнуть любого борца за чистоту языка в шок.

Креольский акцент Меньяры был таким же тягучим, как мамина мучная подливка, и он обожал его звук.

Но собой он был не доволен. Не важно, как сильно он старался скрыть свой акцент, он всегда проявлялся в словах вроде «пралине»[9], «тушенка», «пекан»[10], и каждый раз когда он выходил из себя. Всегда можно было определить, насколько он зол по каджунскому акценту. И если он начинал говорит только на каджуне, он вне себя.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Ник подошел к ней и улыбнулся.

— Вы, наверное, мама Баббы, Доктор Бердетт. Приятно познакомиться, мадам. Я Ник Готье, а это Коди Кеннеди.

Как только он назвал свое имя, ее поведение резко изменилось. Она застыла и раздраженно приподняла бровь.

— Николас Готье, да неужели. Вот это имя я хорошо знаю. Объясни мне мальчик, почему ты выстрелил мне в голову, если даже не знал меня. Что я тебе сделала?

Ник залепетал что-то, пытаясь найти объяснение, почему он выстрелил в ее портрет, который Бабба повесил на стене.

— Я не хотел. Это случайность. Клянусь.

Она засмеялась и легонько похлопала его по плечу.

— Да шучу я, Ник. Успокойся, сынок. Я не хочу стелить по полу газеты, потому что ты от паники обмочил пол, как делала моя старая охотничья собака, когда Майкл что-нибудь взрывал в доме. Из-за него у бедной старушки был нервный тик, пока господь не забрал ее. Я совершенно не обижена… почти, из-за того, что ты снес мне голову. Но все нормально, я росла с четырьмя братьями, и Майкл мой сын, я привыкла к выстрелам. Буквально слышала их каждый день, — не делая паузы или переводя дыхание, она перескочила на следующую тему для разговора. – Он когда-нибудь рассказывал, как он должен был по идее спать, но вместо этого пробрался в оружейный кабинет папочки и пытался добраться до системы вентиляции, или еще чего-то там наверху, даже не знаю чего, я никогда не спрашивала. Так или иначе, бедняга поскользнулся, пнул шкафчик и перевернул его. И далее отцовское ружье 410 калибра свалилось и начало стрелять. Я была во дворе с подругой и не подозревала о том, что вытворяет мой сын, пока пуля не пролетела между нами и не попала в домик для птицы. Когда я вошла в гостиную, Майкл пытался спрятать ружье за диваном. Как будто я не замечу, что опасный для него кабинет открыт и из ячейки пропало оружие. И кроме того, оно было длиннее дивана. Так что не переживай по этому поводу, Ник. Я не обиделась, — повторила она.

Как говорят южане, тот кто говорит медленно никогда не рос в большой семье. Он всегда считал, что Бабба быстро говорит, но ему было далеко до его матери.

— Эй, Майкл! – позвала она, наконец, прерывая разборки Марка и Баббы. – К тебе посетители. Прекращай спорить со своей девушкой и иди сюда.

Засмеявшись, она подмигнула Нику.

Они как всегда в своем роде, я жду от них приглашения, чтобы поприсутствовать на их свадебной церемонии. Я в своей жизни подобного не видела, особенно между двумя гетеросексуальными мужчинами. По крайней мере, все обычно ограничивается парой минут споров.

— Майкл – это Бабба? – он почувствовал себя глупо, спрашивая это, но…

Его мама скривила лицо.

— Ненавижу имя, которое он использует. Да с чего бы мне хотеть назвать сына Баббой? – то, как она произнесла это имя, было похоже на оскорбление. – Будто бы я могла посмотреть на этот прелестный сверток, который я носила месяцами в своем теле и молилась за него, и сказать «Дорогой боженька, спасибо за этот чудесный дар. Позволь мне назвать его Баббой, чтобы он рос с ним, и его дразнили, прежде чем он научится открывать рот». Он когда-нибудь рассказывал, как заработал это чертово прозвище?

— Нет, мадам. Я даже не знал, что это прозвище. Я думал, его называют Сыр.

— Ой, даже не хочу начинать. Сыр? Правда? Майкл? И ради этого я отправила тебя в лучшую частную школу города, — она потрясла головой, будто стараясь очистить ее. – Неа, они прозвали его Баббой, когда он был в десятом классе и съездил в штат Огайо в летний футбольный лагерь. Сопливые недомерки начали называть моего малыша Бабба, из-за сильного акцента, из-за которого они его дразнили. Но вместо того, чтобы втоптать их в земле, как и следовало бы, он начал использовать Бабба, в шутку.

— Мама, — сказал Бабба, появляясь из подсобки. – Я не могу избивать каждого глупого человека. Ты видела сколько их снаружи? Я работаю продавцом, и мир с этим смирился. И разве не ты говорила мне «ты не можешь исправить глупость, даже не пытайся»? Более того, мне есть чем заняться кроме того, чтобы драться с каждым встречным идиотом.

Она фыркнула.

— Да брось ты. Там и драться-то почти не придется. Мальчик, ты себя видел?

Рот Ника раскрылся от удивления. Он не мог поверить, что она подбивает его к драке, когда его собственная мать размазала его за одну только мысль о ней.

У вселенной странное чувство юмора.

Доктор Бердетт покачала головой, а затем встретилась взглядом с Ником.

— Я не знаю в кого он такой великан. Остальная часть семьи невероятно низкая. Черт, да я выше двух своих братьев. Они зло в чистом виде, подлее кого-либо. А его папочка совсем обычный. Мне кажется, генетика полная чушь.

Бабба фыркнул.

— Мама, знаешь, меня это как-то не успокаивает, учитывая тот факт, что ты ведущий врач педиатр страны, и написала несколько научных трудов о связях заболеваний с генами, — он посмотрел на Ника и Коди. – Это наподобие того, как она пекла мне печенье, когда я был ребенком, а затем приходила ко мне в комнату и предлагала их мне, пока я одевался к Хэллоуину.

— Ну не начинай снова, — выдохнула его мама.

Ник запутался.

— А что не так с печеньем? – его мама пыталась печь, но получалось не очень. Оно всегда подгорало снаружи, а внутри было сырым.

Бабба фыркнул.

— Ник, рассказываю это тебе для твоей же пользы. Если женщина, пусть она даже твоя мать, приходит и предлагает тебе печенье, когда на ней фартук с черепом и скрещенными костями… отказывайся. Просто предупреждаю.

Его мать рассмеялась.

— Это был Хэллоуин. Боже мой. Откуда мне было знать, что я причиню тебе травму на всю жизнь, просто предложив тебе сахарную печеньку? Я даже могу себе представить твою беседу с психологом сейчас. «О, доктор, это было так ужасно. Вот сидел я, маленький невинный ребенок, играл в видео игры положив приставку на свой маленький детский животик, как неожиданно, появилась ужасная мама, которая только вернулась с тридцати шести часовой смены в госпитале, потратившая два с половиной часа, чтобы добраться домой и закончить костюм Джина Симмонса[11] для праздника, так как мой папочка случайно зашил рукав на нем и чтобы испечь мне немного сосисок в тесте и сахарных печенек, и предложила их мне», — она прижала тыльную сторону руки ко лбу. – Где ее человечность, доктор. Где она? Вам не понять мою боль. Вам просто не понять.

Она дурашливо посмотрела на Ника и Коди.

— Бьюсь об заклад, если вы попытаетесь угостить его сегодня сахарным печеньем, он закричит как девчонка и спрячется, — она замолчала и сузила глаза. А затем на ее лице появилась широкая улыбка. – Знаю, что приготовлю на ужин.

Она с ухмылкой посмотрела на Баббу.

— У тебя есть корица на кухне, Багабу? Или там как обычно полупустые коробки с сухим завтраком и Сникерсы?

— У меня еще есть хлеб и арахисовое масло.

Она закатила глаза.

— Прости, сладкий. Я не хотела оскорбить тебя, — в ее голосе звенел смех и сарказм.