Маргарет Миллар - Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница

• Название: Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница
• Автор: Маргарет Миллар
• Издательство: ДЕКОМ. ИМА-пресс
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-80050-012-6

Действие психологического триллера американской писательницы Маргарет Миллар «Совсем как ангел» разворачивается на мрачном готическом фоне, оттененном странным монастырем-башней. Необъяснимое исчезновение любящего мужа, его отсутствие в течение нескольких лет разрешаются катастрофой, когда в дело вмешивается старая монахиня из заброшенного лесного монастыря. Ее сомнения подвигают частного детектива Куинна взяться за расследование.

«Винтовая лестница» — один из лучших и, пожалуй, наиболее жестоких романов Мэри Робертс Райнхарт. Летний отдых в деревне нарушает цепь загадочных убийств. Безумие одного человека и тайна запертой комнаты.

---

— Нет, дела у нас идут прекрасно. — Марта вдруг села и спустила ноги с кровати. Она пыталась казаться оживленной, но резкое движение вызвало болевой спазм в левой части головы. — В самом деле, — произнесла она напряженно-бодрым голосом, прижав пальцы к виску, чтобы уменьшить боль, — кажется, моей голове полегче. Может, стоит это как-нибудь отпраздновать?

— Вот здорово!

— На работу мне идти уже поздно, а завтра и послезавтра — выходные. Пожалуй, можно отправиться в небольшой поход. Как идея? Думаешь, Салли понравится?

— Еще бы! Сверхъестественно!

— Вот и хорошо. Тогда доставай из кладовой спальные мешки и скажи Салли, пусть приготовит сэндвичи. А я уложу консервы.

Каждое движение отзывалось в голове невыносимой болью, но она знала, что должна это вытерпеть. Требовалось во что бы то ни стало уехать из города. Ей было легче перенести физическую боль, чем встретиться с Куинном.

* * *

После лэнча Куинн заехал в контору Хейвуда. Эрл Перкинс — молодой человек, которого он уже видел, устроившись в уголке, говорил по телефону. Гримаса на его физиономии свидетельствовала о том, что его язва вновь давала о себе знать. Либо о том, что клиент попался не из легких.

Вилли Кинг восседала за своим столом, элегантная и невозмутимая, в шелковом летнем платье, столь же зеленом, как ее глаза. Казалось, возвращение Куинна ее обрадовало.

— Вы? Что вас заставило вернуться?

— Я полюбил Чикот.

— Чепуха. Его никто не любит.

— Тогда что вас здесь удерживает? Джордж Хейвуд?

Она посмотрела на него так, будто очень хотела рассердиться, но безуспешно.

— Не глупите. Вы что, не слышали обо мне и Эрле Перкинсе? Я в него безумно влюблена. Мы собираемся пожениться и жить долго и счастливо. Все втроем: Эрл, я и его язва.

— Звучит многообещающе, — кивнул Куинн. — Для язвы.

Вилли слегка покраснела и в замешательстве уставилась на свои руки. Они были большие, сильные и, несмотря на ярко-оранжевый маникюр, чем-то напомнили Куинну сестру Благодеяние.

— Вы не могли бы быть настолько любезны, чтобы оставить меня в одиночестве? — жалобно попросила она. — У меня ужасно болит голова.

— Похоже, сегодня все женщины Чикота мучаются от головной боли. Видно, день такой, — вздохнул Куинн.

— Но у меня она в самом деле болит. Ну, пожалуйста, уйдите. Я все равно не в состоянии отвечать на ваши вопросы. Просто не знаю, как меня угораздило попасть во всю эту… эту путаницу.

— В чем вы видите путаницу, Вилли?

— О, во всем, — теперь она рассматривала запястья, каждое в отдельности, будто они были живыми существами, внезапно вышедшими из-под контроля. — Вы когда-нибудь слышали о законе Дженкинсона? Он утверждает, что все люди — сумасшедшие. Теперь можно добавить закон Вилли Кинг: все на свете — путаница.

— Без исключений?

— По крайней мере с того места, где сижу я, их не заметно.

— А вы пересядьте, — посоветовал Куинн.

— Не могу. Слишком поздно.

— Что повергло вас в такое уныние, Вилли?

— Не знаю. Может, жара. Или город.

— Та же самая жара стоит у вас все лето. В том же городе.

— Наверное, мне просто пора в отпуск. Куда-нибудь, где прохладно и туманно и каждый день идут дожди… Пару лет назад я махнула в Сиэттл, думая, что там все обстоит именно так. Знаете, что получилось в результате? Стоило мне туда приехать, и в Сиэттле началась самая сильная засуха за всю его историю.

— Что полностью подтверждает закон Вилли Кинг.

Она беспокойно задвигалась в своем кресле, будто до нее только сейчас дошел совет Куинна переменить место.

— Слушайте, вы в состоянии говорить прямо и серьезно?

— Ни в коем случае, если я могу помочь. Это закон Куинна.

— Нарушьте его хотя бы раз и скажите мне, зачем вы сюда вернулись?

— Поговорить с Джорджем Хейвудом.

— О чем?

— О его визитах в Теколотскую тюрьму, к Альберте.

— Откуда вы откопали эту бредовую мысль? — раздраженно бросила она. — Вы же прекрасно знаете, что Джордж разорвал с сестрой все отношения много лет назад. Я вам говорила.

— Я уже обратил внимание: все, о чем вы мне говорите, неизменно оказывается чертовски далеко от истины.

— Положим, порой я и привираю немного то там, то тут… Но не в данном случае.

— Я охотно готов допустить, что вы не врали, Вилли, — пожал плечами Куинн. — Вы просто могли быть неверно информированы. Джордж навещает сестру каждый месяц.

— Не верю. Зачем бы он стал притворяться?

— Это один из тех вопросов, которые я хочу ему задать. В полдень, если получится.

— Не выйдет.

— Почему?

Она крепко прижала руки к груди, будто для того, чтобы облегчить внезапный спазм, и наклонилась вперед.

— Его здесь нет. Он позавчера уехал.

— Куда?

— На Гавайи. В последние пару месяцев у него обострилась бронхиальная астма, и доктор решил, что смена климата пойдет ему на пользу.

— Надолго он уехал?

— Понятия не имею. Все произошло так внезапно. Три дня тому назад он пришел сюда и совершенно неожиданно объявил, что уезжает в отпуск. И на следующее утро уехал.

— Он просил вас заранее заказать для него места?

— Нет. Сказал, что сам это сделает, — она поискала в кармане носовой платок и приложила его ко лбу. — Я была буквально в шоке. Я так давно планировала… вы, наверное, сказали бы, мечтала… о Джордже, о том, как мы вместе проведем отпуск… И вдруг — нате вам! Мне — кукиш под нос, а он летит на Гавайи. Один.

— Потому-то вы такая унылая?

— По крайней мере он мог сказать что-нибудь такое: мол, извини, Вилли, в этом году я тебя с собой взять не смогу… Или что-нибудь вроде… А он этого не сделал. И я боюсь. Боюсь, что это конец.

— Богатое у вас воображение, Вилли.

— Не думаю. Бог свидетель, как бы я хотела, чтобы все дело было в этом. Но, увы… Джорджа будто подменили. Он ведет себя, как совсем другой человек. Настоящий Джордж, мой Джордж, никогда и никуда бы не поехал, не определив заранее, на какое время он едет, где остановится… А этот вообще ничего мне не сказал, кроме того, что завтра утром уезжает. Сами видите — у меня есть причина бояться. Я предчувствую, что он не вернется. И все время думаю об О'Гормане.

— Почему? При чем тут О'Горман?

Она снова провела платком по лбу.

— Мало ли что может случиться. Я умоляла Джорджа взять меня с собой. Тогда, если бы даже самолет попал в катастрофу, мы по крайней мере хоть умерли бы вместе.

— Вы становитесь совершенно невыносимой, Вилли. Позавчера не было никаких авиакатастроф. Как раз сию минуту ваш Джордж скорее всего пребывает в окружении загорелых девиц, которые учат его танцевать хулу.

Она холодно воззрилась на него.

— Если вы собирались меня подбодрить, смею вас уверить, вам это не удалось. К черту загорелых девиц!

— С орхидеями в волосах, — голосом кинопровокатора прошептал Куинн.

— У меня во дворе тоже растет орхидея. В любое время, как только мне захочется, я могу воткнуть ее себе в прическу. И загореть могу. И танцевать хулу, если потребуется.

— Если бы пришлось держать пари, я бы поставил на вас, Вилли.

— В самом деле?

— Можете не сомневаться.

— Перестаньте ребячиться, Куинн! — резко потребовала она, тряхнув головой. — Я не ваш тип. Да и вы — не мой. Предпочитаю мужчин постарше, более зрелых — не таких, про которых никогда не знаешь, в какое время ему заблагорассудится исчезнуть или появиться, а таких, которые всегда под рукой. Рая в шалаше я уже хлебнула. С меня хватит. Мне нужны гарантии. А вы… не думаю, что вы и сами знаете, чего хотите.

— Как раз начинаю понимать.

— С каких это пор?

— С тех пор как пару недель назад скатился в самый низ.

— И как глубоко этот ваш низ располагается?

— Мне хватило, — уверил он ее. — Потому что оттуда нет выхода, кроме как наверх. Вы слышали когда-нибудь о Небесной Башне?

— У меня была какая-то очень религиозная тетка, она постоянно употребляла в разговоре фразочки вроде этой.

— Это не фраза, а вполне реальное место в горах за Сан-Феличе. Я побывал там уже дважды и обещал вернуться в третий раз. Кстати, чуть не забыл… скажите, у вас когда-нибудь были прыщи?

Ее тонко выщипанные брови взлетели вверх.

— Вы что, с ума сошли?

— Вполне возможно. Но, как бы то ни было, мне бы хотелось, чтобы вы ответили на мой вопрос.

— Нет, у меня никогда не было прыщей, — произнесла она мягко и слишком отчетливо, будто говоря с идиотом. — Но у моей младшей сестренки были, когда она училась в школе. Она избавилась от них, по шесть-семь раз в день протирая лицо «Лосьоном Нортона» и напрочь отказавшись от всего сладкого и жирного. Это то, что вы хотели узнать?

— Да. Спасибо, Вилли.

— Полагаю, если бы я спросила, ЗАЧЕМ вам все это понадобилось, вы не стали бы…