Сергей Дроков - Адмирал Колчак и суд истории

• Название: Адмирал Колчак и суд истории
• Автор: Сергей Дроков
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-3720-3

Опираясь на архивные документальные первоисточники, значительная часть которых представлена читателю впервые, автор книги стремится к объективному воспроизведению исторической фактологии, атмосферы острой политической борьбы и дает беспристрастный исследовательский анализ общественных процессов начала XX в.

Книга наглядно и доказательно вскрывает намеренность фальсификации фактов биографии Верховного правителя России, обнажает сознательную дискредитацию имени и клевету, бездоказательно порочащие честь и достоинство российского адмирала.

В целом исследование С.В. Дрокова способствует формированию новой, более адекватной концепции Гражданской войны в Сибири, в том числе относительно личности и деятельности А.В. Колчака и его правительства.

Книга является 73-й по счету в книжной серии «Россия забытая и неизвестная», выпускаемой издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием. Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

В этот момент адмирал Гленнон вышел на перрон, а когда узнал такие новости, стал негодовать, заявив комитету, что проделал немалый путь из Соединенных Штатов специально, чтобы встретиться с адмиралом Колчаком и осмотреть русский Черноморский флот – нашего друга и союзника, и несмотря ни на что намерен это сделать. После нескольких убедительных и соответствующих фраз он приказал матросу найти такси и доставить его команду на пристань. Матрос мигом исчез, а вскоре показались дрожки.

8. После небольшой задержки на пристани подошла маленькая, с открытым мотором лодка, явно недостаточная, чтобы разместить всю команду. Насколько я помню, кэптены Маккали и Кросли остались на берегу прояснить ситуацию.

9. Когда мы поднялись на флагманский корабль – линкор класса дредноут, в поле зрения не попало ни одного офицера, а шканцы были довольно плотно заполнены бездельничающими матросами в грязной белой форме, пялившими на нас глаза… В конце концов, в ответ на призыв, появился помощник комендора первой статьи, который представился председателем комитета моряков, сообщив, что сам судовой комитет заседает уже всю ночь, с трудом решая, что делать дальше. Он заявил, что адмирал Колчак со своим штабом и почти все офицеры убрались с корабля еще прошлой ночью, но комитет решил оставить нескольких офицеров, заперев их в каютах.

10. По настоянию адмирала Гленнона мы под эскортом направились в офицерскую кают-компанию, дверь которой открыл с внешней стороны рядовой матрос, и вошли внутрь. Арестованный офицер был наглядным примером террора. Он сказал, что прощается с жизнью и готовится к смерти каждый раз, когда открывается дверь. Офицер был капитаном 3-го ранга, механиком, долгое время выжидавшим момента для побега с корабля.

11. Лейтенант Федотов и я, поднявшись через несколько минут на палубу, были немедленно окружены комитетом, требовавшим сообщить все об иностранных офицерах. Я рассказал им, кто мы, для чего приехали, где побывали, и добавил, что это был первый русский военный экипаж, посещенный моим адмиралом, где он не был принят с уважением и честью, подобающими офицеру высокого ранга. Комитет провел краткое совещание, а затем почтительно заявил, что желает извиниться и просит адмирала рассказать об американском флоте.

12. Адмирал Гленнон согласился пообщаться с ними и, после того как экипаж построился по ранжиру, вышел на палубу. Без обиняков, не подбирая особых слов, адмирал сказал, что думает насчет их мятежных действий и что они могли бы сделать для флота и демократии. Вскоре матросы зааплодировали; комитетам с соседних кораблей так понравилась речь Гленнона, что его пригласили на свои корабли. Он побывал на двух больших линкорах, где выразительно говорил, пробуждая энтузиазм у слушателей. На третьем корабле, еще до нашего появления, арестованные офицеры были освобождены, экипаж переоделся в форму, а адмирал встречен с надлежащими почестями. Сюда прибыла делегация от Совета солдат, матросов и рабочих, чтобы пригласить адмирала на встречу с делегатами. Более чем 2000 делегатов на сессии в Совете целый прошедший день обсуждали вопрос, как поступить с безоружными и лишенными власти офицерами. Адмирал принял приглашение.

13. К огромному сожалению, мне не удалось услышать речь адмирала Гленнона, обращенную к делегатам Совета. Он отослал лейтенанта Федотова и меня в город, чтобы собрать оставшихся офицеров и выяснить, что те думают о сложившейся ситуации. Офицеры, с которыми мы общались, хорошо держались; они ждали смерти и выглядели несколько смирившимися, потому как помощи ждать было неоткуда.

14. Когда мы подошли к залу, где проходила сессия делегатов, то увидели, что улицы заполнены людьми, которые пытаются пройти в само здание. Зал был набит битком, а адмирал говорил. Многократное «ура» присутствующих внутри подхватывали стоящие на улице. Позднее я узнал, что адмирал Гленнон произнес вдохновенную и сильную речь, окончательно убедившую делегатов в правоте его убеждений.

15. Немедленно после речи адмирала Совет проголосовал за отмену прежнего решения, вернув офицерам оружие, занимаемые положения, и принял постановление и приказ, ограждающие их от насилия.

16. Осенью 1917 г. вице-адмирал Колчак возглавлял русскую военно-морскую миссию в Соединенные Штаты. Я получил задание быть его помощником. Колчак неоднократно вспоминал о поступке адмирала Гленнона в Севастополе в самых благодарных словах. Он отмечал, что опасность была действительно реальной и серьезной, ведь той ночью ожидалась главная резня офицеров и их семей; смелость адмирала была великолепной, а результаты его усилий – невероятны.

17. По моим наблюдениям за адмиралом Гленноном, он быстро оценил ситуацию в Севастополе, увидел, что и как предпринять без задней мысли о собственной безопасности. Его выдающаяся храбрость, уверенность в себе, командный голос и верность лучшим традициям нашего флота сделали успех возможным.

Captain Alva D. Bernhard to Secretary of the Navy, Charles Edison[400], 26 November 1940 // Record Group 45, Record Collection of the Office of Naval, Record and Library, VM 9501, Special mission, U.S. Naval Archives, Washington, D.C. Копия.

Памятная записка Н.А. Маккали министру военно-морского флота США Дж. Даньелсу[401]

от 23 февраля 1921 г. о визите в сентябре – октябре 1917 г. русской морской миссии вице-адмирала Колчака

Генеральный штаб Военно-морского департамента

От контр-адмирала военно-морских сил США H.A. Маккали министру военно-морского флота

1. По распоряжению главы русского Временного правительства г-на Александра Керенского русская морская миссия вице-адмирала Александра Колчака, прибыв в Северо-Американские Соединенные Штаты 10 сентября, после программы официальных визитов и встреч с морскими офицерами США отплыла из Сан-Франциско 25 октября 1917 г.

Состав комиссии: капитан 1-го ранга, начальник штаба Смирнов; Колечицкий[402] – офицер-артиллерист; Безуар[403] – офицер-минер; Вуич[404] – торпедный офицер; лейтенант-связист Мезенцев[405] и лейтенант Макаров[406] – сын покойного адмирала С.О. Макарова[407], адъютант вице-адмирала Колчака.

2. Вице-адмирал еще молодым офицером отличился в арктической экспедиции по спасению разведочной партии. Затем – при обороне Порт-Артура, а во время мировой войны – командуя торпедной обороной Рижского залива. Благодаря его планам германское наступление в залив в сентябре 1915 г. после сильнейшей попытки провалилось. За это Колчак был произведен в контр-адмиралы, а в октябре 1916 г. – вице-адмиралы в возрасте 41 года (правильно: в апреле 1916 г. произведен в контр-адмиралы, в июне 1916 г. – вице-адмиралы. – С. Д.), став самым молодым офицером этого ранга в русском военно-морском флоте и одним из молодых вице-адмиралов в мире.

С производством в вице-адмиралы он был немедленно назначен командовать Черноморским флотом, усилив его боеспособность. В первые дни революции, будучи командующим Черноморским флотом, Колчак незамедлительно принял революцию как свершившийся факт и объявил о своей верности Временному правительству.

3. Когда в марте 1917 г. началась революция, матросы Балтийского флота убили своего командующего и жестоко избили около ста офицеров. Черноморский флот частично благодаря тому, что пребывал в зимнем плавании, находясь в лучшем климатическом положении Черного моря, но в значительной степени благодаря лично Колчаку оставался верным Временному правительству и до июня 1917 г. был в значительной военной силе. Однако в этот месяц агитаторы Балтики наводнили Севастополь, и уже 20-го числа матросы Черноморского флота приняли решение снять Колчака с должности и избрать своего командующего.

Адмирал Колчак, получив извещение об этой акции, в своей речи на палубе флагманского корабля призвал экипажи соблюдать лояльность, но, видя бесполезность слов, выкинул свою саблю в море и сдал командование. Этот выразительный личный порыв адмирала позднее подвинул матросов по собственной инициативе поднять со дна саблю и возвратить ее Колчаку, который, однако, отказался принимать ее, пока не будет преданности личного состава.

На следующий день после отставки Колчака в Севастополь прибыла американская морская миссия контр-адмирала Джеймса Г. Гленнона. Вместо ожидаемого приема командующим и его штабом она была встречена на вокзале революционным комитетом, состоявшим из рабочего-паяльщика с верфи, матроса и младшего лейтенанта. В подобных условиях миссия прошла как нельзя лучше, особенно хороший эффект произвела взволнованная речь контр-адмирала Гленнона перед восставшими матросскими массами, в которой он призвал к соблюдению верности великому делу союзнической борьбы. На этом митинге и, возможно, как результат призыва адмирала Гленнона было решено освободить арестованных русских морских офицеров и вернуть им изъятое оружие, но деморализация прогрессировала, вследствие чего Черноморский флот потерял готовую к действию морскую мощь.