Дмитрий Смирнов - Золотая Ладья

• Название: Золотая Ладья
• Автор: Дмитрий Смирнов
• Жанр: Историческая проза

Эпоха конца владычества авар и начала походов викингов…

---

— Ну, нет! — прорычал Хегни. — Это ты загнул.

Тороп ухватил его за волосатую руку:

— Не спеши! Пусть сперва Олава отпустят. А то ведь его люди не за всяким пойдут. И выйдет тут у вас поножовщина!

Острие Копья усмехнулся.

— Видно, совсем ты нас не знаешь, боярин. Ребята за Олава не то, что этот тын — любую франкскую крепость по камешку разберут. Если с ним что сделается — пусть лучше радимичи сами вспорют себе брюхо, помирать легче будет. Пока не призвал к себе ярла Один, не время делить людей и думать, что делать дальше. Будем готовиться к бою. Как брать такие преграды, у нас каждый обучен.

— Пошли в стан, — подвел итог переговоров Гудред. — Пусть Даг Угрюмый бросит руны. Надо вызнать у Всеотца, что сулит нам приступ.

— Да кого он пугает? — проворчал Хегни. — Тут работы на два ухвата да три удара. Забросаем стрелами с горящей паклей, вынесем ворота, да и положим всех! Мне даже стыдно будет гордиться такой победой. Бови, когда будешь слагать об этом драпу — упомяни, что проклятых гардов билось против нас хотя бы пара тысяч!

Бови Скальд молча кивнул.

— Я могу один разбить ворота своим «Хродвальдом», — предложил Агнар Земляная Борода, которому не терпелось отличиться в схватке. — Если меня закроют щитами от стрелков. Тогда всего через полчаса гарды будут плавать в собственных потрохах.

— Не нужно спешить, — настоял Тороп.

В становище Волков Одина единства во мнениях тоже не нашлось. Горячие головы во главе с Альвом Бешеным ратовали за немедленный штурм. Даг Угрюмый и Сельви Трехцветный были за ожидание. Но в одном хирдманны проявили единодушие: они начали подготовку к осаде слободы, чтобы вызвать страх и беспокойство радимичей.

Братья облачились в кольчуги и шлемы, вытащили на берег весь свой оружейный арсенал. Потом срубили несколько сосен и тополей, соорудив заграждение на расстоянии полета стрелы от тына. Распаляя свой боевой дух, некоторые начали петь воинские песни, другие — начищали мечи и секиры. Все эти приготовления не остались незамеченными на стенах.

Пока Даг Угрюмый готовился к проведению гадания, избрав для него метод одной руны, Бови Скальд сетовал товарищам на незавидное положение, в котором, на его взгляд, все они оказались.

— Я с самого начала говорил вам, что это Локи играет нитями наших судеб. Неугомонный шутник сбил нас с толку своей приманкой и хочет завлечь в свою западню. Олав, Торольв и Хумли уже увязли в ней с головой.

— Что ты хочешь этим сказать? — с недовольством поинтересовался Хегни.

— Я хотел напомнить вам, что мы — вольные сыны Одина, Опоясанные Мечом воины удачи, — ответил Бови, покосившись на Торопа, который в этот момент бесседовал у судов с Витко, разместившись на одном из походных сундуков. — Мы всегда ходили за славой и добычей по собственной воле. Что же теперь? Наша судьба и наши клинки в руках чужих вождей, которые помыкают нами, как своими слугами, затуманив разум щедрыми посулами.

— Хватит ныть! — оборвал рассуждения Бови Альв Бешеный. — Окружим слободу, дабы ни один не ушел, и выкурим всех оттуда! Вот тогда вернется и удача, и ярл, и добыча не ускользнет! К бою, братья!

Тем временем в гридницу к князю вошли несколько селян в долгополых, подпоясанных гашниками, запашных рубахах с черемными ожерелками. Лица у всех были темнее тучи. Впереди ступал Времень, старейшина Осиной Пустоши — сивоусый, костлявый, в пестрядевой рубахе с подоплекой из серпянки.

— Вы, никак, ратиться собираетесь? — спросил он, поклонившись Званимиру.

— Придется, старый, — ответил князь невесело. — Пришлые по добру не уйдут.

— Послушай, княже, — Времень заговорил очень торопливо, — мы тут не впервой от лихоимцев нужду терпим. На такой случай у нас в подвале этого дома вырыт ход. Он выводит за околицу, в глубокий яр, — старик махнул рукой куда-то на восток. — Так что уходи, князь!

Несколько мгновений Званимир размышлял, а гридни его с надеждой на него смотрели.

— Не выйдет у нас уйти, — наконец, произнес князь, покачав головой. — Урмане за мной увяжутся, и коли все пойдем — всех и положат. Так что сделаем по-другому. Ты, Времень, собери народ с пожитками и уходите. А мы гостей наших чуток придержим.

На лицах двух латинских монахов отразилось уныние. Званимир ободряюще оглядел их.

— Ты, проповедник, тоже ступай с селянами. Не твое это дело — на рать выходить. Не губи себя понапрасну. Не думаю, что урмане пощадят тебя ради твоего Бога.

— Напрасно ты так обо мне судишь, — с легкой обидой возразил монах. — Я вырос в дворянской семье, и с детства готовился воевать. Даже состоял в охране посольства к свеонам. Но потом Господь вдохновил меня на мой истинный путь. Так что к мечу и к коню я привычен, и смогу пригодиться здесь, а не быть обузой другим.

— Ну, пусть так, — кивнул Званимир. — А твой младший собрат?

— Я нашел его на Гаутланде в ту пору, когда был там в охране посольства, — отвечал монах. — Еще совсем маленьким мальчиком. Он долго сопровождал меня на воинской стезе, так что думаю, и здесь не оставит своего наставника!

— Разумеется! — пылко вскричал послушник.

Князь усмехнулся.

— Но ведь придется драться, и проливать кровь! Вы готовы к этому?

— Я уже пытался один раз достучаться до сердец этих северных разбойников, и едва ушел живым, — произнес монах. — Как сказано в писании, «много званных, но мало избранных». Сколько же можно их звать?

— Ну, что ж, посмотрим. Любомир, выдай им оружие, какое найдешь, — приказал Званимир десятному. — И приготовь коней, всех, какие сыщутся в слободе.

— Они идут! — вбежал дозорный из второго десятка.

— На стены! — отозвался князь, выскакивая из-за стола.

Первым, что услышали радимичи, был долгий звук боевого рога урман, от которого сердца мужиков и женщин Осиной Пустоши похолодели. Этот раскатистый рев точно гласил — «никому не будет пощады!». А потом короткое, полное напряженного ожидания затишье разорвал истошный вой многочисленных глоток. В один миг в потемневшем небе вспыхнули огненные борозды. Это на крыши домов, на двор и на тын обрушились горящие стрелы.

— Уходите, и побыстрей! — крикнул Званимир Времню, пробираясь через заметавшихся по площади людей. — Все в подвал! Живо!

Он поспешил подняться по всходу на накат стены рядом со стрельницей. Дружинники и несколько ополченцев били в подходящих урман из тугих луков, беспрерывно накладывая на тетиву новые и новые стрелы. Однако смертоносные выстрелы почти не наносили урона наступающим. В дружине урман сохранялся железный порядок. По звуку рога вои в коротких кольчугах и шеломах с наличьем то растягивались в длинные цепи, то смыкались в плотный строй. Они без особого труда уходили от стрел и брошенных сулиц, ловя их крепкими круглыми щитами. Выстрелы из круторогих луков прошивали деревянные щиты насквозь, но не причиняли вреда их владельцам. В считанные мгновения поверхность их покрылась белыми перяными хвостами, однако урмане просто срубали торчащие стрелы и продолжали идти вперед, скаля зубы.

Впрочем, трое все же опрокинулись на траву. Еще один осел было на колено, получив стрелу в бедро, но тут же вырвал ее и отбросил в сторону.

«Матерые, — с тоской подумал князь. — Эх, сюда бы моих комонников! Покосили бы всех, как сорняк».

Вновь запели урманские стрелы, ложащиеся роем поверх голов наступающих. Их было слишком много, чтобы радимичи смогли удержаться на стенах. Стрелы валили густо, без перебоя. Когда на его глазах упали двое гридней, прошитые навылет, и еще один селянин, которому стрела вонзилась в глаз, Званимир велел не высовываться из-за укреплений.

— Быстрее, быстрее! — подгонял он сверху слобожан, стекающихся под защиту общинного дома.

За верхушки бревен тына зацепились острые крючья, и блестящие урманские шеломы показались уже над южной стеной.

Лошади, приведенные на двор, в испуге попытались разбежаться, но Кандих с несколькими ратниками уверенной рукой собрали их вместе и держали под уздцы, ожидая, пока к ним присоединится князь.

— Мы должны их задержать! Проповедник, Кандих, Рогдай — на вас кони! — распорядился Званимир. — Остальные — за луки!

Десяток оставшихся на дворе ратников затеяли перестрел с пытающимися забраться на тын вражескими воями. Двое урман вывалились наружу, один упал в промежуток между домами, еще несколько смогли залезть в занимающийся пожаром дом, куда сразу поспешили двое дружинников. Вскоре оттуда донеслись крики и звон мечей.

Неуклонно приближалась к воротам стрельницы главная сила наступающих. Князь оценил ее в сотню человек. Поднявшиеся по его знаку дружинники залпом выбросили шипящий ворох стрел в плотную толпу, но стена щитов вновь их отразила. Теперь урмане перестраивались в узкую клиновидную фигуру, готовясь к решающему удару. Из-под прикрытия щитов проступило острие кола, которым нападающие собирались вынести створки ворот.