Игорь Губерман - Я раб у собственной свободы… (сборник)

• Название: Я раб у собственной свободы… (сборник)
• Автор: Игорь Губерман
• Жанр: Поэзия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-75356-7

Мало кто из писателей знает реальную цену свободы так хорошо, как знает ее Игорь Губерман. Получив пять лет лагерей по сфабрикованному делу в конце семидесятых, он резко изменил свою судьбу и вышел на свободу, приобретя невольный колоссальный жизненный опыт.

В этой книге читатель найдет подборку циклов четвертостиший (гариков) разных лет, объединенных темой свободы и ответственности за нее. Полные неподцензурной иронии, они и сегодня читаются как манифест искреннего и познавшего жизнь, но не разочаровавшегося в ней человека.

---

Игорь Губерман Я раб у собственной свободы… (сборник)

© Губерман И., 2014

© Победин К., оформление переплета, 2014

© Хубецова Д., фотография, 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Гарики на каждый день

Посвящается Юлию Китаевичу – любимому другу, автору многих моих стихов

Утучняется плоть.
Испаряется пыл.
Годы вышли
на медленный ужин.
И приятно думать,
что все-таки был
и кому-то бывал даже нужен.

Как просто отнять у народа свободу: ее надо просто доверить народу

* * *

Мне Маркса жаль: его наследство

свалилось в русскую купель:

здесь цель оправдывала средства,

и средства обосрали цель.

* * *

Во благо классу-гегемону,

чтоб неослабно правил он,

во всякий миг доступен шмону

отдельно взятый гегемон.

* * *

Слой человека в нас чуть-чуть

наслоен зыбко и тревожно;

легко в скотину нас вернуть,

поднять обратно очень сложно.

* * *

Навеки мы воздвигли монумент

безумия, крушений и утрат,

поставив на крови эксперимент,

принесший негативный результат.

* * *

Я молодых, в остатках сопель,

боюсь, трясущих жизнь, как грушу:

в душе темно у них, как в жопе,

а в жопе – зуд потешить душу.

* * *

Чтоб сохранить себя в природе,

давя, сминая и дробя,

страх сам себя воспроизводит,

растит и кормит сам себя.

* * *

Когда истории сквозняк

свистит по душам и державам,

один – ползет в нору слизняк,

другой – вздувается удавом.

* * *

Добро, не отвергая средства зла,

по ним и пожинает результаты;

в раю, где применяется смола,

архангелы копытны и рогаты.

* * *

Когда клубится страх кромешный

и тьму пронзает лай погонь,

благословен любой, посмевший

не задувать в себе огонь.

* * *

Расхожей фразой обеспечась,

враждебна жизни и природе,

при несвободе мразь и нечисть

свободней в пастыри выходит.

* * *

Свобода, глядя беспристрастно,

тогда лишь делается нужной,

когда внутри меня пространство

обширней камеры наружной.

* * *

По крови проникая до корней,

пронизывая воздух небосвода,

неволя растлевает нас сильней,

чем самая беспутная свобода.

* * *

Нам от дедов сегодня досталась

равнодушная тень утомления —

историческая усталость

бесноватого поколения.

* * *

Дух времени хотя и не воинствен,

по-прежнему кровав его прибой;

кончая свою жизнь самоубийством,

утопии нас тянут за собой.

* * *

Перо и глаз держа в союзе,

я не напрасно хлеб свой ем:

Россия – гордиев санузел

острейших нынешних проблем.

* * *

Боюсь я любых завываний трубы,

взирая привычно и трезво:

добро, стервенея в азарте борьбы,

озляется круто и резво.

* * *

Мне повезло: я знал страну,

одну-единственную в мире,

в своем же собственном плену

в своей живущую квартире.

* * *

Где лгут и себе, и друг другу,

и память не служит уму,

история ходит по кругу

из крови – по грязи – во тьму.

* * *

Любую можно кашу моровую

затеять с молодежью горлопанской,

которая Вторую мировую

уже немного путает с Троянской.

* * *

Цветут махрово и упрямо

плодов прогресса семена:

снобизм плебея, чванство хама,

высокомерие гавна.

* * *

В года растленья, лжи и страха

узка дозволенная сфера:

запретны шутки ниже паха

и размышленья выше хера.

* * *

С историей не близко, но знаком,

я славу нашу вижу очень ясно:

мы стали негасимым маяком,

сияющим по курсу, где опасно.

* * *

Возглавляя партии и классы,

лидеры вовек не брали в толк,

что идея, брошенная в массы, —

это девка, брошенная в полк.

* * *

Привычные, безмолвствуют народы,

беззвучные горланят петухи;

мы созданы для счастья и свободы,

как рыба – для полета и ухи.

* * *

Все социальные системы —

от иерархии до братства —

стучатся лбами о проблемы

свободы, равенства и блядства.

* * *

Назначенная чашу в срок испить,

Россия – всем в урок и беспокойство —

распята, как Христос, чтоб искупить

всеобщий смертный грех переустройства.

* * *

В кромешных ситуациях любых,

запутанных, тревожных и горячих,

спокойная уверенность слепых

кошмарнее растерянности зрячих.

* * *

Что ни век, нам ясней и слышней

сквозь надрыв либерального воя:

нет опасней и нету вредней,

чем свобода совсем без конвоя.

* * *

Нас книга жизни тьмой раздоров

разъединяет в каждой строчке,

а те, кто знать не знает споров, —

те нас ебут поодиночке.

* * *

В нас пульсом бьется у виска

душевной смуты злая крутость;

в загуле русском есть тоска,

легко клонящаяся в лютость.

* * *

Закрыв глаза, прижавши уши,

считая жизнь за подаяние,

мы перерыв, когда не душат,

смакуем как благодеяние.

* * *

Имея сон, еду и труд,

судьбе и власти не перечат,

а нас безжалостно ебут,

за что потом бесплатно лечат.

* * *

Дороги к русскому ненастью

текли сквозь веру и веселье;

чем коллективней путь ко счастью,

тем горше общее похмелье.

* * *

Года неправедных гонений

сочат незримый сок заразы,

и в дух грядущих поколений

ползут глухие метастазы.

* * *

Лично я и раболепен, и жесток,

и покуда такова моя природа,

демократия – искусственный цветок,

неживучий без охраны и ухода.

* * *

Жить и нетрудно, и занятно,

хотя и мерзостно неслыханно,

когда в эпохе все понятно

и все настолько же безвыходно.

* * *

Есть одна загадочная тема,

к нашим относящаяся душам:

чем безумней дряхлая система,

тем опасней враз ее разрушить.

* * *

Уюта и покоя благодать

простейшим ограничена пределом:

опасно черным черное назвать,

а белое назвать опасно белым.

* * *

Судьбы российской злые чары

с наукой дружат в наши дни,

умней и тоньше янычары

и носят штатское они.

* * *

Российский нрав прославлен в мире,

его исследуют везде,

он так диковинно обширен,

что сам тоскует по узде.

* * *

Зима не переходит сразу в лето,

на реках ледоход весной неистов,

и рушатся мосты, и помнить это

полезно для российских оптимистов.

* * *

Мечты, что лелеяли предки,

до срока питали и нас,

и жаль, что одни лишь объедки

от них остаются сейчас.

* * *

У жизни свой, иной оттенок,

и жизнечувствие свое,

когда участвует застенок

во всех явлениях ее.

* * *

Не в силах нас ни смех, ни грех

свернуть с пути отважного,

мы строим счастье сразу всех,

и нам плевать на каждого.

* * *

Окраины, провинции души,

где мерзость наша, низость и потемки,

годами ждут момента. А потомки

потом гадают, как возник фашизм.

* * *

Я боюсь, что там, где тьма клубиста,

где пружины тайные и входы,

массовый инстинкт самоубийства

поит корни дерева свободы.

Среди немыслимых побед цивилизации мы одиноки, как карась в канализации

* * *

Из нас любой, пока не умер он,

себя слагает по частям

из интеллекта, секса, юмора

и отношения к властям.

* * *

Когда-нибудь, впоследствии, потом,

но даже в буквари поместят строчку,

что сделанное скопом и гуртом

расхлебывает каждый в одиночку.

* * *

С рожденья тягостно раздвоен я,

мечусь из крайности в конец,

родная мать моя – гармония,

а диссонанс – родной отец.

* * *

Между слухов, сказок, мифов,

просто лжи, легенд и мнений

мы враждуем жарче скифов

за несходство заблуждений.

* * *

Кишат стареющие дети,

у всех трагедия и драма,

а я гляжу спектакли эти

и одинок, как хер Адама.

* * *

Не могу эту жизнь продолжать,

а порвать с ней – мучительно сложно;

тяжелее всего уезжать

нам оттуда, где жить невозможно.

* * *

В сердцах кому-нибудь грубя,

ужасно, вероятно,

однажды выйти из себя

и не войти обратно.

* * *

Каждый сам себе – глухие двери,

сам себе преступник и судья,

сам себе и Моцарт, и Сальери,

сам себе и желудь, и свинья.

* * *

У нас пристрастие к словам —

совсем не прихоть и не мания;

слова необходимы нам

для лжи взаимопонимания.

* * *

То наслаждаясь, то скорбя,

держась пути любого,

будь сам собой, не то тебя

посадят за другого.

* * *

По образу и духу своему

Создатель нас лепил, творя истоки,

а мы храним подобие Ему

и, может, потому так одиноки.