Эвелина Пиженко - Ты услышишь мой голос-2

• Название: Ты услышишь мой голос-2
• Автор: Эвелина Пиженко
• Жанр: Современные любовные романы

Этот роман — продолжение нашумевшего одноимённого романа Эвелины Пиженко «Ты услышишь мой голос». Те же действующие лица, но главный герой теперь — Женька Журавлёв…

---

— Раньше было раньше, — зевая, Женька потянулся, — раньше он на одних клавишах играл, а сейчас у меня целая установка… Дима просто физически не сможет петь и играть одновременно… да что я тебе рассказываю, сама, что ли не знаешь?

— А жена у него? Ваша Наташа… — присев рядом с ним, Настя открыла баночку с кремом для рук, — Помнишь, как-то она на клавишах играла вместо тебя? Ну, года полтора назад, когда тебе аппендицит вырезали?

— Наташка? — Журавлёв снова зевнул, — Это она старый репертуар работала. Новый она так не знает, это — во-первых. Клавиши были одни, сейчас — четыре синтеза, это — во-вторых. А, в-третьих, у неё грудной ребёнок, она сейчас никуда не ездит, только в городе выступает по местным туснякам.

— Ну, Жень… — втерев крем в кисти рук, Настя наклонилась к Журавлёву и положила ему голову на грудь, — Ну, останься… Как-нибудь отработают без тебя… Я так по тебе соскучилась…

— Да я тебе уже надоел, наверное, — обняв её, он вздохнул, — за пять-то дней…

— Пять дней, — она невесело усмехнулась, — всего-то пять дней… И то, потому что заболел, а то видела бы я тебя…

— Да ладно тебе, — улыбнулся Женька, — можно подумать, что ты меня не видишь. Тем более, без меня тебе спокойнее. Орать ни на кого не нужно… Кормить никого не нужно… лечить вон никого не нужно…

— Дурачок… — она привстала и, взяв в ладони его лицо, поцеловала в губы, — Какой же ты дурачок…

— Не целуй меня, а то сама заболеешь.

— Ну, и что… — она снова прикоснулась к его губам, — Заболею, лягу рядом с тобой… И будем вместе лежать…

— И помрём с голоду… Подожди… — отстранив её от себя, Журавлёв дотянулся до стола и взял в руки сигналящий телефон, — Привет, Алёнушка!

— Ну, вот, как всегда… — Настя встала с дивана и вышла в другую комнату. Несмотря на затаённую ревность, она всегда из деликатности оставляла его одного, когда он разговаривал с дочерью. Девятилетняя Алёнка была очень похожа на отца, и Женька её любил и никогда не забывал. Выбирая ей подарки, он часто брал с собой Настю, как консультанта, и Настя сама уже заочно привязалась к девочке. Несколько раз она видела её, когда Журавлёв встречался с дочерью где-нибудь в кафе — бывшая жена привозила ребёнка, а потом забирала. Сама она как будто избегала бывшего мужа, общаясь с ним только по телефону, если не считать мимолётных встреч. Настя знала историю их женитьбы и жалела Женьку чисто по-женски, в глубине души прощая ему все его недостатки. Иногда она невольно сравнивала себя с его бывшей женой Кирой, с сожалением для себя отмечая, что «не дотягивает» по многим параметрам до её уровня: Кира была моложе, образованнее, обеспеченнее… Ревновать не было смысла: уже несколько лет Кира жила с другим мужчиной, и всё её общение с Журавлёвым сводилось к материальным вопросам. Официальная зарплата у него была небольшая, и Женька из чувства долга помогал дочери сверх положенных алиментов, но Кире всё время казалось, что бывший муж зарабатывает слишком много, и требования её всё время возрастали. Настя старалась обходить в разговорах эту тему, да и сам Женька никогда не жаловался. Выводы Настя делала сама, видя, какие дорогие подарки он покупает для Алёнки, но не считала для себя возможным давать ему советы кроме тех, о которых он просил сам. Все эти годы их отношений её не покидал какой-то дурацкий комплекс несоответствия… Рядом с ним она ощущала себя чуть ли не Золушкой… Ведь он такой талантливый, красивый… сейчас играет в такой популярной группе, имеет кучу поклонниц… а остановился на ней, Насте, простой официантке, которая и в музыке-то не разбирается, и живёт на свою не очень большую зарплату. Он ездит на гастроли; плакаты с портретами всех участников «Ночного патруля» пестрят по всему городу, а она обслуживает в баре посетителей ночного клуба… Он мог бы найти себе подругу повыше рангом, но предпочёл её, Настю… Ей он тоже иногда покупает подарки и помогает материально, хотя она этого совершенно не ждёт… Ей не нужны его подарки. Ей нужен только он.

Прислушавшись к наступившей в соседней комнате тишине, Настя решила, что разговор Журавлёва с дочкой окончен, и направилась к дверям. Она уже почти шагнула в проём, когда услышала его приглушённый голос.

— Нет, я не у себя… Нет, не буду… — Женька говорил почти шёпотом, и Настя поняла, что он не хочет, чтобы она услышала этот разговор, — Да, всё ещё болею… Слушай, мне некогда, нужно ещё сумку собрать. Не нужно приходить меня провожать… Да и звонить не стоит. Я сказал, не нужно… Алиса, всё, пока…

— Её зовут Алиса?.. — выйдя, наконец, из соседней комнаты, Настя насмешливо посмотрела на Журавлёва, — А я думала, что ты с Алёнкой всё разговариваешь…

— Настя, давай без дедукции? — он неё не укрылось раздражение, с которым он кинул на стол телефон, — Куда ты мою сумку положила?

— Вот она, — выйдя в прихожую, Настя тут же вернулась с дорожной сумкой, с которой Женька обычно ездил на гастроли.

— Ну, что случилось? — заметив, как она что-то смахнула со щеки, он всё же подошёл к ней и повернул к себе её лицо, — Ну, чего ты плачешь?

— Знаешь… — ещё одна слезинка выкатилась из глаз. — Если у тебя появился кто-то ещё, ты мне лучше сразу скажи. Не мучай…

— Да никого у меня не… — новый приступ кашля помешал ему закончить фразу и, отвернувшись, он отошёл к окну.

— Женечка… — Настя подошла к нему сзади и, положив руки на плечи, прижалась щекой к вздрагивающей от кашля спине, — Женечка… Плохо мне без тебя… если бы только знал, как мне плохо…

— Господи… — наконец, откашлявшись, он повернулся к ней, — Я же с тобой. Насть…

— Со мной, — она печально улыбнулась, — вот заболел, и со мной. А не заболел бы, где бы сейчас был? И с кем?..

— Ну, хватит уже… — обняв её, он потёрся щекой о её макушку, — Собираться пора.

— Ты меня хоть немножко любишь?.. — отстранившись, Настя заглянула ему в глаза, — Ну, хоть чуть-чуть?

— Если бы не любил, то не пришёл бы, наверное…

— Исчерпывающий ответ…

— Настя… Вот когда ты не задаёшь таких вопросов, у нас с тобой всё хорошо… Правда? — улыбнувшись, Женька взял в ладони её лицо, — Пусть всё будет хорошо. Хорошо?..

— А кто такая Алиса?..

— Ну не заморачивайся ты… Ладно? Ну, хорошо… — Настя хотела вырваться из его объятий, но он задержал её, — Это девчонка, из фанаток. Узнала мой телефон, теперь названивает…

— Поздравляю, — с иронией произнесла Настя, — наконец-то у тебя появились фанатки.

— Растём… — он засмеялся, — Вообще-то фанатки у нас были всегда, просто я тебе не говорил…

— Убью, Журавлёв… — Настя в шутку сжала его шею, — Честное слово, убью…

— Как артистам без фанаток и без группис?

— Группис? — Настя удивлённо посмотрела на него, — Что такое группис?

— Это девочки, которые следом на гастроли ездят. Выездная группа поддержки.

— Да?.. — Настя подозрительно прищурилась, — И как они поддерживают?

— Морально.

— А сексуально?

— Можешь быть спокойной, — Женька снова улыбнулся, — Дима не допустит морального разложения.

— Так уж и не допустит… — Настя недоверчиво усмехнулась, — И сам, наверное, не святой.

— Морозов? Морозов святой… — Журавлёв как-то обречённо кивнул головой, — Уникальная личность.

— Тяжело ему с вами…

— Это нам с ним тяжело. А ему — нормально…

* * *

Большой пассажирский автобус уже около часа стоял во дворе «Творческой деревни». Погрузив инструменты, Говоров, Зимин и Журавлёв болтали на улице, пока Морозов разговаривал по телефону с администрацией дворца эстрады города, в который группа отправлялась на гастроли.

— Ну, чего там? — выйдя из здания, новый звукорежиссёр группы Андрей Порох подошёл к ребятам.

— Не знаю, Дима сейчас уточняет, — Зимин кивнул в сторону Морозова.

— Как всегда, всё выясняется в последний момент, — Порох засунул руки в карман брюк и демонстративно поёжился, — что-то не климатно стоять, может, в салон пойдём?

— Да сейчас… — Говоров, вытянув шею, вглядывался в подъехавшее к стоянке такси, — Ну, наконец-то…

— Привет, банда, — Мазур, как всегда, с нежным девичьем румянцем на лице, спешил к товарищам, — вы чего на улице мёрзнете?

— Так хотим, — проворчал Сашка, — Ты-то чего опаздываешь?

— Да я бы не опоздал. Забыл камеру, что мне Юлька подарила, решил вернуться. Вернулся — двери открыл, камеру взял, хотел уже уходить. Не могу вспомнить, куда ключи положил… Пока нашёл…

— Ты чё?.. — Говоров посмотрел на него как на сумасшедшего, — Кто же на дорогу возвращается?!

— Да ладно тебе, — заржал Витька, — больно суеверным стал.

— Мазурик… — сделав последнюю затяжку, Сашка бросил окурок в урну и поднял на Мазура прищуренный взгляд, — Если, не дай Бог, что на гастролях случится, тебе не жить. Я тебе ещё конфеты не простил…