Денис Дроздов - Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью

• Название: Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью
• Автор: Денис Дроздов
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03425-0

Величественное Замоскворечье… Широкая долина, усыпанная дорогами и церквами, – так говорил об этом районе М.Ю. Лермонтов. Действительно, своим прозванием «златоглавая» столица во многом обязана именно Замоскворечью. Сегодня Замоскворечье – один из престижных районов Москвы. Массовое строительство здесь запрещено. Район Большой Ордынки, Пятницкой и Кадашевских переулков является заповедной зоной, в которой сохраняется застройка и планировка XVII – XIX вв. Однако постройка современных офисных зданий ведется весьма интенсивно, что не может не сказываться на облике Замоскворечья. В Замоскворечье осталось совсем немного скрытых от посторонних глаз уголков, в которых сохранилась атмосфера старой Москвы. Вместе с автором вы совершите увлекательнейшее путешествие по Замоскворечью: пройдетесь по заповедным уголкам, посетите тихие улочки, насладитесь красотой старинных храмов.

Эта книга будет интересна всем любителям истории и конечно же жителям Замоскворечья.

---

Но не надо думать, что нравы кадашевцев сильно отличались от нравов жителей какой-либо другой московской слободы. Литературный памятник XVII века – демократическая сатира «Сказание о попе Саве и о великой его славе» – изображает одну из сторон размеренной, самобытной и патриархальной жизни Замоскворечья и Кадашевской слободы. Главный герой «Сказания» – приходской священник церкви Космы и Дамиана Ассийских, что в Кадашах (к сожалению, не сохранившейся).

Послушайте, миряне и все православные християне,
што ныня зделалася, великое чудо учинилася
над долгим попом, над премым дураком,
от Козмы и Домияна из-за реки, а в приходе у нево богатые мужики.
А зовут ево, попа, Савою, да не мелак он славою.
Аще живет и за рекою, а в церкву не нагою.
Люди встают – молятся, а он по приказам волочитца,
Ищет, с кем бы ему потегатца и впред бы ему с ним не видатца.
Да он же по площеди рыщет, ставленников ищет
и много с ними говорит, за реку к себе монит.

В XVII веке на Руси не было школ, где готовили будущих священников. Поэтому из крестьян и посадских людей выбирали ставленников, которые обучались в слободских церквах у местного духовенства. Священники вымогали у ставленников деньги за «ставленую грамоту» и принуждали их работать за двоих. Позже патриарх Иосиф предписал ставленникам обучаться только в Москве, и во всех слободах появились «попы Савы», которые, забывая о приличии, пользовались своим выгодным положением. Нужно отдать должное кадашевцам, которые заботились, чтобы у них в слободе беззаконие не творилось. Своего нерадивого попа они посадили на цепь в «патриаршей хлебне»:

О сем поп Сава дивился, как он на цепи очутился,
денег у него в мошне было немало,
хватился, ан нет, ни пула не стало.

В середине XVII века в Кадашевской слободе на территории нынешнего Старомонетного переулка был построен государев Хамовный двор – промышленный комплекс, предназначавшийся для белильных, ткацких и вышивальных дел. Как и другие каменные здания в слободе, Хамовный двор отличался монументальностью и творческим замыслом. Он состоял из нескольких украшенных резным белым камнем зданий разной высоты и с различными формами крыш (бочки, шатры и др.). Хамовный двор был окружен высокой стеной с воротами и угловыми башенками, которые делали его похожим на замок. Хоть строительство двора и было заказано государством, велось оно при непосредственном участии кадашевских мастеров. Церковь Воскресения и Хамовный двор выделялись на фоне множества деревянных домов. Кадашевцы гордились своими сооружениями – «замком» и храмом. Хамовный двор стал вторым слободским центром. Забелин замечает: «В Кадашевской слободе на Хамовном же дворе жила в особом помещении кадашевская приказная боярыня и стоял особый анбар с хамовною всякою казною, где хранился лен нечесаный, очесаный кужель, счески и т. п.; также берда простые и берда с набилками, что берут посольские скатерти, берда наметочные полотенные, утиральничные, убрусные, нитные и пр. На том же дворе находилась и слободская схожая изба, в которой слобожане собирались на мирские советы»[35].

Как и в большинстве слобод Москвы, в Кадашевской слободе возле центральной церкви располагался Братский двор, на котором происходили собрания жителей и помещалось слободское управление. В центре Братского двора находились двухэтажная Съезжая палата и другие гражданские сооружения. Хамовный и Братский дворы были не просто функциональными сооружениями, они гармонично вписывались в архитектурный ансамбль, главным строением которого являлась церковь Воскресения. Но все же возникает вопрос о причине столь разительного отличия величественного Хамовного двора и лаконичного Братского. Историк русской архитектуры и градостроительства М.П. Кудрявцев в монографии «Москва – Третий Рим» объясняет это так: «Благодаря этим отличиям ансамбли двух главных дворов слободы воспринимаются в композиции равнозначными по отношению к Воскресенской церкви; достигнуто это соблюдением принципа равновесия: меньший по высоте и массе Братский двор расположен ближе к центру композиции, чем больший по величине Ткацкий двор»[36].

Остальные постройки Кадашевской слободы вокруг церкви Воскресения хоть и были разнообразны по размеру, расположению и облику, но стройно вписывались в архитектурный комплекс. В основном это были дома в два этажа, в одном из которых находилась жилая часть, а в другом – производственная, ткацкая. Почти в каждом доме делались погреба-подвалы для хранения изделий из ткани. Двор кадашевца делился на две части: жилую и хозяйственную, предназначенную для огорода, сада, бани и пр. Дома как будто плотно наращивались вокруг церкви. Привилегией строительства трехэтажных зданий пользовались лишь знатные и богатые семьи. Между двумя параллельными улицами располагались в два ряда дома с участками. Главными воротами они выходили на улицы. Друг от друга дома из разных рядов отделялись деревянным забором. Все постройки Кадашевской слободы были устроены таким образом, чтобы церковь Воскресения хорошо просматривалась с разных видовых точек.

Хамовный двор в Кадашах просуществовал недолго – до начала XVIII века, когда Петр I учредил полотняный завод в Преображенском и перестал поддерживать хамовное производство в Кадашевской слободе. С 1701 по 1736 год на месте запустевшего Хамовного двора действовал Монетный двор, а потом Навигацкая школа. Когда Монетный двор перевели в другое место, жители слободы еще долго называли бывшее здание старым Монетным двором. Это и дало название Старомонетному переулку. В 1804 году двор разобрали на кирпич для строительства моста через Москву-реку.

Церковь Воскресения в Кадашах

Вот как описывает вид на правом берегу Москвы-реки, открывающийся с Боровицкого холма, писатель М.Н. Загоскин в своей книге «Москва и москвичи»: «Ваш взор, быстро пробежав по кровлям, невольно останавливается на обширном поемном лугу, по которому змеится наша изгибистая Москва-река: прямо за ней чернеются рощи Воробьевых гор, налево подымается колокольня Новодевичьего монастыря, а еще левее, как сквозь туман, мелькают кровли домов и кресты церквей отдаленного Замоскворечья»[37]. Если смотреть на Замоскворечье с Боровицкого или Кремлевского холма или, например, с Большого Каменного моста, то среди крыш домов выделяются золотые купола храма Воскресения Христова в Кадашах и крест уходящей в небо колокольни. Уж очень по-особенному блестят эти купола на фоне невзрачной кровли стоящих рядом домов. Какая-то необъяснимая сила манит обязательно пойти и отыскать эту церковь, посмотреть на нее вблизи. Сделать это не так-то просто! Предстоит еще поплутать в узких лабиринтах Кадашевских переулков и тупиков. Но результат поиска никого не разочарует, едва окажемся мы в дворике храма. Именно в таких местах можно встретить осколки древней Москвы.

На территории Кадашевской слободы было несколько церквей: Иоакима и Анны, что на Якиманке, Космы и Дамиана, что в Кадашах, и др. Но центром слободы стала церковь Воскресения Христова. Раньше она называлась «что на Грязех», потому что Кадаши были расположены недалеко от старицы Москвы-реки, которая разливалась каждую весну, принося в слободу грязь. Церковь Воскресения в Кадашах служила основной вертикалью и композиционной доминантой Замоскворечья. Кроме того, она определяла главную градостроительную ось Москвы: от колокольни Ивана Великого к дворцовой церкви Вознесения в Коломенском. Получается, храм Воскресения в Кадашах имел главенствующее значение в архитектурно-художественном облике Замоскворечья, что давало ему особую привилегию. В Москве колокольный звон, призывающий верующих к заутрене, начинался с колокольни Ивана Великого, а остальные церкви с замиранием и трепетом ждали первого удара Успенского колокола. После этого отзывались звоном колокола Страстного и других крупных монастырей. Ну а следом за ними начинали петь колокола церкви Воскресения в Кадашах, и только потом всех остальных посадских храмов.

Первое упоминание о храме на этом месте датируется 1493 годом. В 1654 году в Москве свирепствовала чума. «Но в то время как с запада приходили все вести счастливые, из Москвы давали знать, что здесь свирепствует моровая язва… В начале сентября князь Пронский дал знать царице, что моровое поветрие в Москве усиливается, православных христиан остается немного»[38], – свидетельствует С.М. Соловьев. По некоторым данным, от чумы погибло две трети москвичей. Отразилось это и на жителях Кадашевской слободы. Удивительно, как быстро кадашевцы справились со столь серьезной бедой, ведь уже спустя три года после трагедии, в 1657 году, они перестроили деревянную церковь Воскресения, а спустя тридцать лет своими силами и средствами возвели новое архитектурное чудо.

Имя архитектора каменного храма Воскресения в Кадашах затерялось в лабиринтах истории. Предполагают, что им был зодчий и «колокольных дел мастер» иеромонах Сергий Турчанинов, уроженец Кадашей. В 1970-х годах историком архитектуры и реставратором Г.В. Алферовой был создан труд «Памятник русского зодчества в Кадашах. История его реставрации», посвященный не только самой церкви Воскресения, но и всей Кадашевской слободе. Алферова по крупицам собирала в архивах информацию о Кадашах. Это позволило ей сделать неоспоримые выводы о причине появления уникального архитектурного творения: «Столь высокохудожественный архитектурный памятник в Кадашевской слободе возник не случайно, а явился воплощением художественной идеи, как художественный образ, вобравший в себя творческие искания, раздумья и противоречия гениального автора, сына своего времени. Нельзя не подивиться вкусу зодчего и заказчиков – ткачей Кадашевской слободы, которые поднялись в своих стремлениях на столь высокий уровень художественного чувства, эстетических воззрений и идеала красоты!»[39]