Алекс Брандт - Пламя Магдебурга

• Название: Пламя Магдебурга
• Автор: Алекс Брандт
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-75148-8

В самый разгар Тридцатилетней войны, огнем пожирающей Европу, к Магдебургу – оплоту протестантской веры – подступила огромная армия кайзера. Древний город взят в кольцо осады, и его падение – лишь вопрос времени, если на помощь не подоспеет непобедимая армия шведского короля. Тем временем отряды наемников из католической армии рыщут по окрестностям, грабя мирные городки и села, отнимая у людей последнее и убивая всех тех, кто осмеливается им противостоять. Группа молодых горожан во главе с Маркусом Эрлихом решает отомстить солдатам за их бесчинства. Так некогда тихие бюргеры становятся охотниками за головами. Мир, который был так дорог Маркусу и его товарищам, рушится прямо у них на глазах, и обратной дороги нет ни для кого…

---

Кленхеймским хозяйкам не полагалось появляться в трактире, да и времени на это не было – женщине следует поддерживать чистоту в доме, следить за детьми, и за скотиной ухаживать, и готовить на всю семью. Но иногда, в воскресный вечер, они собирались вместе за шитьем, чтобы поговорить друг с другом, обменяться последними сплетнями. Встречи эти обыкновенно проходили в доме бургомистра, в большой гостиной, которая запросто могла вместить полторы дюжины человек. Магда Хоффман всегда была рада гостям, а бургомистр, хотя и не любил присутствие посторонних в доме, не мог отказать ей в этом.

Новость, которую кленхеймские хозяйки обсуждали уже несколько дней подряд, была радостной: помолвка Маркуса Эрлиха и Греты, единственной дочери бургомистра. Помолвка должна была состояться перед наступлением Рождества.

– Это такая радость, такое счастье, госпожа Хоффман! – прижимая руки к груди, говорила Сабина Кунцель. – Дай им Господь долгой жизни и благополучия, пусть живут в мире!

– Что и говорить, славная пара, – откладывая в сторону шитье, произнесла Анна Траубе. – Скажи, Магда, ты уже толковала с мужем насчет приданого?

– Пусть Карл и Якоб решают, – ответила госпожа Хоффман. – Да и к чему спорить из-за приданого – ведь после нашей смерти все равно все им отойдет, им и их детям. У Греты ни братьев, ни сестер нет, да и у Маркуса тоже.

– Постой-ка, – удивилась Агата Шлейс, – а как же Андреас, Маркусов брат? Ему ведь тоже причитается что-то.

Магда насмешливо фыркнула:

– Что за брат такой, если он в городе уже пять лет носа не кажет! А вернется – так Якоб его все равно не пустит на порог; он сразу об этом сказал, едва только услышал, что Андреас пошел наниматься на военную службу. «Хорошее дерево не идет на растопку, а порядочному человеку нечего делать в солдатах» – так он сказал.

– Все ж таки какой-никакой, а наследник…

– Пусть у наших мужей об этом голова болит, нам в это лезть незачем, – отрезала Магда. – У женщин свои дела, у мужчин – свои. – Не договорив до конца, она вдруг прикрикнула: – Эй, Михель!

Жирный пушистый кот, сидевший рядом с плетеной корзиной и пытавшийся выудить оттуда один из мотков пряжи, с оскорбленным видом отошел в сторону и улегся поближе к камину.

– Думаю, не нам одним надо будет вскоре готовить помолвку, – с улыбкой произнесла госпожа Хоффман, поворачиваясь к Берте Майнау. – Я слышала, Ганс Келлер хочет посвататься к твоей дочери?

– Было, было такое, – нехотя кивнула жена трактирщика. – Приходил он к нам пару дней назад. Да только муж не захотел слушать его, сразу выставил за дверь.

– Почему же? Ганс парень работящий, почтительный, не беспутник вроде этого губастого Месснера. И сердце у него доброе, как я погляжу. Чего же еще?

– Все так, Магда, все так, – со вздохом согласилась Берта Майнау. – Да только у него ни гроша за душой и земли своей почти нет. Как за такого дочь выдавать? Ганс – добрый парень, никто не спорит. А все же не чета Маркусу. Вот уж кто в городе первый жених! Все при нем: и умный, и видный, и с богатым наследством. О лучшем и мечтать нельзя!

– Ах, госпожа Хоффман, какая же все-таки счастливица ваша дочь, – мечтательно произнесла Сабина Кунцель. – Молодой Эрлих – настоящий красавчик…

Поняв, что сболтнула лишнего, она покраснела и опустила глаза. Магда посмотрела на нее с насмешливым удивлением. Клара Эшер чопорно поджала губы.

Дочь пасечника Кристофа Эшера и жена Мартина Кунцеля, портного, Сабина ждала ребенка и к Рождеству должна была разрешиться от бремени. Ребенок получился крупный, и Сабине было непросто носить его. Из-за беременности она сильно подурнела – румяные щеки сделались бледными, глаза запали, и ходила она теперь вперевалку, точно гусыня. Но она была счастлива. Стоя у плиты, или стирая в котле с горячей водой грязные простыни, или сидя с прялкой и вытягивая тонкую шерстяную нить, Сабина улыбалась без всякой причины. Иногда она прикладывала руку к своему раздувшемуся животу, ощущая, как шевелится внутри ее ребенок, и тихо напевала ему колыбельную, что помнила с детства.

– Тебе бы лучше не о чужих женихах думать, а о своем малыше, – усмехнувшись, сказала Сабине Магда. – Запомни, девочка: сейчас, когда плод в утробе почти созрел, следует быть очень осторожной. Нельзя сердиться, нельзя громко смеяться и плакать, иначе кровь твоя станет слишком горячей и это повредит плоду.

– А если кто-то напугает тебя, – прибавила, оторвавшись от своей вышивки, Эмма Грёневальд, – то кровь отольет от чрева и может случиться выкидыш. Вспомните, что приключилось у Эльзы Герлах. Своего третьего ребенка она выкинула прямо на улице, в Хлебное воскресенье, за два месяца до положенного срока. Весь подол был в крови! А все потому, что накануне к их ограде подобралось двое волков, а Эльза их увидела и перепугалась до смерти.

– Так и есть, – подтвердила госпожа Траубе. – Не забывай, Сабина: все, что ты чувствуешь – радость, волнение, гнев, – все это может дурно отразиться на твоем ребенке. Будь спокойна и занимайся делом, не носи дурных и тяжелых мыслей, молись и почаще ходи в церковь. Тогда Господь будет милостив к тебе и твоему чаду.

– По мне, так лучше вообще не выходить со двора без лишней надобности, – заметила Магда Хоффман, перекусывая зубами нитку. – Не ровен час, споткнешься и упадешь. По делам пусть пока муженек твой побегает, все ему лучше, чем по вечерам в трактире сидеть. И к животным без надобности не подходи. Не зря люди говорят: коли беременная будет часто смотреть на свиней, быть ребенку обжорой, а если встретит на дороге зайца – родится дитя с заячьей губой.

Сабина испуганно перекрестилась.

– А самое главное, – продолжала Магда, – сторонись тяжелой работы и не ешь лишнего. Скажи, Мартин уже сделал малышу колыбель?

– Да, он почти все закончил. Колыбелька получилась такая славная – он вырезал на ней…

– Хорошо, – перебила Магда. – С завтрашнего дня Грета будет приходить к тебе и помогать по хозяйству. Нечего с таким животом стоять у плиты. На свой век успеешь еще наработаться.

– Спасибо вам, госпожа Хоффман, – растроганно пробормотала жена плотника. – Храни Господь вас и вашу…

Магда недовольно махнула на нее рукой:

– Хватит, девочка. Знаешь же, я этого не люблю.

– Тебе сейчас нужно много молиться, Сабина, очень много, – пробормотала, продевая нитку в иголку, Клара Эшер. – Если мать усердно молится и не произносит богохульных слов, то и нрав у ее ребенка будет благочестивый и добрый. Чего еще можно желать? Если же мать ведет себя неподобающе… Надеюсь, в эти месяцы ты не позволяла своему мужу… Ты понимаешь, о чем я?

Сабина густо покраснела и отрицательно покачала головой.

– Это хорошо, хотя и недостаточно, – поджала губы госпожа Эшер. – Ты совершила большой грех, забеременев до дня свадьбы. Только молитва и благочестивое поведение могут смыть этот…

– Довольно, – вмешалась в разговор Магда Хоффман. Клара притихла и опустила глаза к вышиванию. – А ты, Сабина, запомни-ка лучше вот что: обращать молитву к Господу нужно всегда, чтобы уберечься от беды самой и ребенка своего уберечь.

– Вот-вот, – вступила в разговор Эмма Грёневальд, – только молитвой и защитишься! Сколько раз я говорила Терезе Шёффль: не пропускай воскресную службу, оставь все дела и иди в церковь, и Господь охранит тебя от несчастий… Нет, не послушала. И вот какая беда стряслась…

Она всхлипнула и утерла слезу со щеки.

Тереза Шёффль была женой мельника, Адама Шёффля. Она была старше своего мужа на несколько лет и выше его ростом. У нее были полные руки и круглое, доверчивое лицо. Голубые глаза смотрели на всех спокойно и ласково. Многие говорили, что она слабоумная. Ее первый ребенок умер оттого, что она уронила его вниз головой на мостовую. Мельник тогда чуть не забил Терезу до смерти, но потом простил. В конце концов, рассудил он, маленькие дети и без того умирают, а найти работящую, послушную жену – дело хлопотное. На следующий год она родила ему двойню – крепких, здоровых малышей – и на этот раз следила за ними, как полагается. Мельник был доволен ею: она никогда ему не перечила и хорошо вела хозяйство.

И вот весной – будто других бед было мало! – Тереза Шёффль начала слепнуть. Вначале зрачки ее голубых глаз немного замутились, затем на них проступила белесая пленка, похожая на рыбий пузырь. Все полагающиеся в таких случаях средства были испробованы: молитвы, целебная вода из родника под Серебряным камнем, примочки, васильковый отвар. Несколько раз в день Тереза укладывала себе на переносицу маленькое распятие – так, чтобы края креста, к которым были прибиты ладони Спасителя, располагались прямо перед ее глазами. Ничего не помогло. К зиме зрачки женщины стали белыми, как молоко.

– Бедняжка Тереза, – пробормотала госпожа Хоффман. – Как теперь Адам будет справляться один?

– Господь милостив, – произнесла Анна Траубе. – Все образуется.