Константин Бадигин - Ключи от заколдованного замка

• Название: Ключи от заколдованного замка
• Автор: Константин Бадигин
• Издательство: Кворум
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7491-0014-6

В романе-хронике рассказывается об одном из интереснейших периодов истории России — правлении императора Павла I, романтической и в то же время драматической жизни первых русских поселенцев на Аляске (Русской Америке), их контактах с местными жителями — индейскими племенами.

---

— Что она сказала? — насторожился император.

— Она не поверила сибирскому купцу Шелихову. Ее величество изволили сказать: «Многое распространение в Тихом море не принесет твердых польз. Торговать дело иное, завладеть дело другое».

Император пожал плечами, усмехнулся:

— Вот видите, женский ум. Теперь всем ясно противное, даже простым мужикам. Дайте я подпишу бумаги.

И император вывел витиевато: «Быть посему».

— Ваше величество, подпишите еще одно письмо. Надо пресечь вредные замашки аглицких промышленников на придержащие Россией берега Северной Америки, — сказал губернатор.

Император согласился без единого слова.

Граф Пален собрал со стола подписанные бумаги и почтительно отступил к двери.

Император задумался. «Бедная Аннушка, — размышлял он, — я обманул тебя. Но это дело большое. Оно больше того, что может позволить мое сердце. Не печалься, Аннушка… Я подарю тебе вальс. Я разрешу танцевать его во дворце. Ты ведь так любишь вертеться под музыку».

Мысль разрешить танцевать вальс утешила императора. Он развеселился.

«Сегодня вечером она будет танцевать вальс», — окончательно решил он.

Бал во дворце начался ровно в семь. Через тридцать минут император в парадном мундире, с неразлучной палкой в руках пробирался среди танцующих, разыскивая Лопухину. Он увидел ее отдыхающей после танца. За стулом Анны Петровны стоял кавалергард Давыдов, щеголеватый и ловкий молодой офицер.

Император, испытывая приступ ревности, подошел к кавалергарду, но тот, увлекшись разговором с Лопухиной, не заметил государя.

Павел Петрович ударил Давыдова палкой по ноге. Но офицер, полагая, что с ним шутит кто-нибудь из друзей; а палки носили все офицеры, не обернулся, продолжая разговор с Лопухиной. Удар повторился, и тогда, обернувшись, Давыдов увидел разгневанное лицо императора.

— Как вы смеете, сударь, стоять спиной к великим княжнам!

Давыдов обернулся и, увидев, что великие княжны стоят не позади его, а впереди, и поняв истинную причину гнева, позволил себе улыбнуться. Эта улыбка решила его судьбу.

— В Сибирь! — закричал Павел Петрович. — Разжаловать в солдаты.

Давыдова тотчас увели.

Лопухина встала на колени перед императором.

— Ваше величество, умоляю, простите кавалергарда. Меня все возненавидят, если я стану приносить несчастье людям. Простите, ваше величество.

— Вернуть кавалергарда. Пусть возвращается во дворец в прежнем чине. Но приказываю ему весь вечер улыбаться… А вас, сударыня, приглашаю на танец. Пусть оркестр играет вальс. — Он поднял Лопухину и закружился с нею в танце.

На следующий день после бала военный губернатор Пален был очень удивлен полученными от императора приказами.

«Господин генерал от кавалерии граф фон дер Пален, — писал император, — отставленного от службы и от всех должностей бывшего мануфактур-коллегии президента Саблукова повелеваю вам выслать из Санкт-Петербурга. Пребываю вам благосклонным… Павел».

«Не могу понять, — думал Пален. — Саблукова император весьма уважал. Его сын, полковник-кавалергард, не раз был отмечен при дворе. Но что делать?»

Граф Пален тут же направил к Саблукову генерал-майора Лисаневича — объявить волю императора.

Александр Александрович Саблуков в это время лежал в постели. Лицо его было багрово, и он едва сознавал, что вокруг него происходит. В спальне находился его сын, вызванный по случаю болезни отца.

Генерал Лисаневич два раза окликнул больного.

Саблуков очнулся с трудом.

— Кто вы такой, что вам нужно?

— Я Лисаневич, обер-полицмейстер. Узнаете ли вы меня?

— Ах, это вы! Я очень болен, что вам нужно?

— Вот вам приказ от императора.

Посол графа Палена предупредительно развернул бумагу.

— Господи, да что же я сделал?! — воскликнул больной.

— Я ничего не знаю, — произнес Лисаневич, — кроме того, что я должен выслать вас из Петербурга.

— Но вы видите, любезный друг, в каком я положении.

— Этому горю помочь не могу: я должен повиноваться. Я оставлю у вас в доме полицейского, чтобы засвидетельствовать ваш отъезд, а сам немедленно отправлюсь к графу Палену и расскажу о вашей болезни. Вам же советую отправить к нему сына.

Лицо Саблукова-старшего из багрового стало белым. Сын обрадовался, он опасался, что с отцом может приключиться апоплексический удар.

Жена Александра Александровича велела приготовить к отъезду карету, так как знала, что император неумолим в своих капризах. Было решено перевезти больного на дачу в нескольких верстах от столицы.

Саблуков-младший тут же поскакал к графу Палену. Петр Алексеевич был очень привязан к семейству Саблуковых, и у полковника была надежда, что он поможет опальному.

— Вот так история! — встретил Пален полковника. — Хотите стакан лафита?

— Мне лафита не нужно, оставьте моего отца на месте. Он болен.

— Это невозможно. — Петр Алексеевич задымил трубкой. — Скажите вашему батюшке, он знает, как я его люблю, но сделать ничего не могу. Если нам и суждено убраться к черту, то пока его очередь. Пусть он во что бы то ни стало выедет из города, а затем мы посмотрим, что можно сделать… Но за что его выслали?

— Ни я, ни мой отец об этом понятия не имеем.

Полковник Саблуков, пожав руку Палену, уехал.

Вернувшись домой, он увидел, что все готово к отъезду отца. Постель была устроена в карете. Больной лежал в меховой одежде. Через три часа после получения приказа Саблуков-старший проезжал городскую заставу. Полицейский, все время находившийся в доме Саблуковых, доложил об отъезде Александра Александровича графу Палену.

Вина Саблукова заключалась в том, что он доложил императору о невозможности выполнения его приказа окрашивать все сукна на военные мундиры в совершенно одинаковый цвет. Точнее, он только сообщил мнение фабрикантов.

Темно-зеленая краска приготовлялась из особых минеральных веществ, которые быстро оседали на дне котлов, а поэтому трудно было приготовить сразу большое количество сукна одинакового оттенка.

Саблуков написал императору письмо с выражением отчаяния и просьбой о помиловании. Некоторые вельможи вступились за президента мануфактур-коллегии и доказали его полную невиновность.

Саблуков был возвращен в Петербург и восстановлен в должности. Был он человеком в Петербурге известным и уважаемым, и многие порицали императора.

…Время шло своим чередом. После обнародования императорского манифеста испанский поверенный в делах выехал из России. Уехал в Италию граф Чарторыйский.

Царский любимец граф Аракчеев в эти тревожные дни был особенно деятелен. Он неистовствовал на строевых учениях, вырывал у рядовых усы, плевал в лицо, бил нещадно. Офицерам грубил и награждал их пощечинами.

От ретивого гатчинца русское воинство избавилось по счастливому случаю. Произошло это так.

В артиллерийском арсенале хранилась старинная колесница для артиллерийского штандарта, обитая бархатом с золотыми кистями и галуном.

Забравшийся через решетку солдат обрезал кисти и галун и унес их. Стоявший при арсенале караул не заметил кражи.

Граф Аракчеев, инспектор всей артиллерии, должен был немедленно донести императору об этом событии. Однако он находился в большом затруднении. Дело в том, что родной его брат, генерал-майор Андрей Аракчеев, командовал батальоном, от которого стоял караул при арсенале во время кражи. Не придумав ничего более удобного, граф Аракчеев донес государю, что во время кражи караул был от генерал-майора Вильде. Император повелел немедленно отставить Вильде от службы. Однако невинно пострадавший Вильде обратился к помощи графа Кутайсова, который и открыл императору истину.

В тот же день ничего не подозревающий Аракчеев прибыл во дворец.

Увидев его, император приказал адъютанту:

— Передайте Аракчееву, пусть едет домой.

Так произошла последняя опала графа Аракчеева, несомненно сыгравшая в жизни императора Павла трагическую роль. 1 октября 1799 года последовал высочайший приказ об отставке инспектора артиллерии.

А ведь совсем недавно барон Аракчеев был пожалован в графское достоинство, новый герб Аракчеева украсился девизом, собственноручно написанным императором: «Без лести предан».

* * *

Девятого ноября 1799 года Наполеон Бонапарт, возвратившись из Египта, захватил власть в свои руки и стал единодержавным властителем Франции.

Раздраженный поведением союзников-австрийцев, оставивших Суворова на произвол судьбы в Швейцарии, и англичан, покинувших русский корпус в Голландии, император Павел отозвал свои войска в Россию. Павел был оскорблен в своих лучших чувствах. Он действительно хотел наказать Францию за революцию и бескорыстно возвратить троны их бывшим владельцам. Но Австрия и Англия заботились только о себе.