Николай Непомнящий - Загадки истории России

• Название: Загадки истории России
• Автор: Николай Непомнящий
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4444-0255-9

Эта книга расскажет вам о вещах, далеко выходящих за рамки обычных для науки нерешенных проблем. Почему ученые и краеведы с таким неиссякаемым упорством ищут легендарную библиотеку Ивана Грозного или Землю Санникова? А «Тунгусское диво»? Что взорвалось над сибирской рекой в 1908 году: комета, метеорит или космический корабль из иных миров? Не менее значительными подчас оказываются и загадки истории венценосных правителей России. Мог ли победитель Наполеона Александр I отказаться от трона и славы, чтобы пойти по бесконечным русским просторам тихим странником, старцем Федором Кузьмичом?.. История чудотворных икон и Янтарной комнаты, загадки биографии княжны Таракановой и Феликса Дзержинского, даже повествование о Мюнхгаузене, который, оказывается, был русским поручиком, — вот о чем эта книга.

---

Александр был прав. Он действительно изменился и действительно не способен был делами и поступками своими возвратиться к тем временам, когда проводил хоть и умеренные, но все же либеральные и хорошо воспринятые обществом реформы… Впрочем, и тогда, легко увлекаясь проектами государственных преобразований, он при первой же неудаче опускал руки, терял веру в начатое дело, в русский народ и испытывал состояние разочарованности и меланхолии.

Что касается раскаяния…

Первая страница александровского правления в России открылась трагическим событием 11 марта 1801 года, когда Павел I пал жертвой заговорщиков-дворян.

Александра потрясла весть о смерти отца. Как утверждают современники, он впал в истерику.

— Мне же обещали не посягать на его жизнь! — повторял он с глухими рыданиями, метался по комнате, не находя себе места.

Граф Пален, один из организаторов и участников убийства Павла, с трудом привел его в чувство. А когда Александр, называя себя отцеубийцей, отказался от престола, заговорщики пообещали показать ему рекою пролитую кровь всей царствующей семьи…

Александр сдался.

Никогда не обладавший сильной волей, он покорился судьбе, не задумываясь (или не стараясь думать) о том, какие испытания ждут его в будущем. Любимый внук Екатерины II, он меньше всего воспитывался при отцовском Гатчинском дворе с его казарменной обстановкой, — Александр вращался в Екатерининском дворце в кругу виднейших государственных мужей (не набираясь, впрочем, от них большого ума), слышал не барабанный треск на гатчинском плацу, а утонченную речь дипломатов, взирал не на марширующих солдат, а на прекрасных актеров, представлявших на подмостках очаровательные сцены из новейших французских пьес… В царской семье все — и мать, и супруга, и братья с их женами — называли Александра «нашим ангелом», доброта и доброжелательность которого к ближнему «не подлежит сомнению» (заметим в скобках: этот «ангел» выразился однажды так о военных поселениях, насаждаемых Аракчеевым: «Военные поселения будут, хотя бы для этого пришлось всю дорогу от Чудово до Петербурга устлать трупами!»).

Итак, Александр взошел на престол. Его первое появление в Зимнем дворце как нового императора, если верить современникам, являло собой достаточно жалкую картину. «Он шел медленно, колени его как будто подгибались, волосы на голове были распущены, глаза заплаканы. Он смотрел прямо перед собой, изредка наклонял голову, словно кланяясь. Поступь и осанка его изображали человека, удрученного неожиданным ударом рока. Казалось, лицо его выражало одну тяжелую мысль: «Они все воспользовались моей молодостью, неопытностью, я был обманут, не знал, что, исторгая скипетр из рук самодержца, неминуемо подвергал его жизнь опасности». Сознание своей вины, бесконечные упреки самому себе в том, что он не сумел предвидеть трагический исход, — все это оглушило сознание Александра. «Целыми часами, — вспоминал Адам Чарторыйский, один из советников императора, — оставался он в безмолвии и одиночестве, с блуждающим взором, устремленным в пространство, и в таком состоянии находился в течение многих дней, не допуская к себе почти никого». Упадок духа дошел до такого состояния, что на все утешения советника он отвечал с грустью:

— Нет, все, что вы говорите, для меня невозможно… Я должен страдать, ничто не в силах уврачевать мои душевные муки!

В то время ему было двадцать три года.

Отечественная война, закончившаяся полным разгромом и изгнанием из России наполеоновской армии, придала царствованию Александра черты некоторого величия. Но — продолжалось это недолго. Прошло время энтузиазма и надежд. Наступили годы глухой реакции. Фактическим правителем обширной Российской империи стал всесильный временщик Аракчеев, выразитель и проповедник жестокого политического деспотизма. Он то и дело преподносил императору не только бутафорские картины благополучия военных поселений, но и факты, которые навевали ужас. Чего стоило одно лишь усыпанное подробностями донесение о жестоком подавлении восстания крестьян в Чугуевском районе на Харьковщине в июне — августе 1819 года!

Поддавшись общему увлечению мистицизмом, охватившему тогда всю Западную Европу, Александр искал утешение в религии. Он ревниво исполнял все церковные обряды, молитва вроде бы вносила успокоение в его душу. Он говорил графине Соллогуб:

— Возносясь духом к Богу, я отрешаюсь от всех земных наслаждений. Призывая на помощь Бога, я приобретаю то спокойствие, тот душевный мир, который не променяю ни на какие блаженства здешнего мира.

К этому времени относится его знакомство с архимандритом Фотием.

Это был законченный, жестокий изувер, неутомимый борец против всякой свободной мысли — предшественник известного Иллиодора, такого же мракобеса начала XX столетия. Получив небольшое образование, Фотий в 25 лет стал иеромонахом (монахом-священником). Его сумбурные, малопонятные, но не лишенные страсти проповеди привлекали многих поклонников, среди которых оказалась богатая, к тому же имевшая обширные связи графиня Орлова-Чесменская. Преклоняясь перед «святостью» иеромонаха, эта «дщерь-девица», как называл ее Фотий, предоставила в его распоряжение свои немалые средства и обеспечила ему связи в высших кругах. Перед проходимцем открылась широкая дорога…

Слава его дошла до Александра. Пребывая в стадии мистических исканий, император заинтересовался Фотием, пригласил его к себе, имел с ним беседу. Если доверять запискам Фотия (он оставил «для потомства» свою автобиографию), слова его произвели на Александра сильное впечатление. Борец за «святую правду» говорил о падении нравов, о тайных обществах и масонах, с которыми надо вести беспощадную войну, как с величайшим злом, о заговорах и ужасах грядущей революции. Император якобы сказал:

— Господь, сколь Ты милосерд ко мне! Ты мне, как с небес, послал ангела своего святого возвестить важную правду и истину! Буди милостив ко мне, я же готов исправить все дела и Твою святую волю творить!

Беседа не прошла бесследно. Вскоре мракобес стал архимандритом — настоятелем новгородского Юрьева монастыря, а государь издал рескрипт, запрещавший все тайные общества и масонские ложи. Все члены тайных обществ и масонских лож должны были принести клятву прекратить крамольную деятельность.

3

…Шел 1825 год.

Император Александр I любил путешествовать. В нем прочно обосновалась какая-то потребность к поездкам, тяга к перемене мест, — быть может, смена обстановки, новые впечатления вносили хоть какое-то успокоение в его смятенную душу и могли хоть на время развеять мрачные думы. Он исколесил всю Россию, бывал в соседних странах, и вот пришло время последнего путешествия императора.

1 сентября 1825 года он выехал из Петербурга — в Таганрог. Об отъезде царя из столицы, о пребывании его в Таганроге мы расскажем подробнее ниже, а пока лишь конспективно изложим то, что случилось за время от 1 сентября до 19 ноября 1825 года — дня таганрогской драмы.

В Таганрог император приехал 13 сентября. Вскоре туда же приехала императрица Елизавета Алексеевна. В городе на берегу Азовского моря Александр пробыл без малого месяц — и его позвала дорога! Он отправился в поездку — сначала на нижний Дон, а затем в Крым. Там, в Крыму, он заболел (по одним сведениям — малярией, по другим — брюшным тифом) и 5 ноября возвратился в Таганрог. Болезнь продолжалась две недели, и 19 ноября 1825 года фельдъегери понесли в Петербург печальную весть о безвременной кончине императора Александра I… Весть эта дошла до столицы через восемь дней.

Траурная процессия двинулась из Таганрога на север 29 декабря. И следом за ней, а точнее — обгоняя ее, полетели слухи. Пока только слухи, до рождения легенды было еще далеко… Никогда и никому, видимо, не удастся установить, как родились эти слухи. Но они возникли, они множились, растекались по России, достигая самых глухих селений. О чем говорили люди? Они говорили о том, что «творится обман», что государь жив, а в гробу везут другое, не государево, тело…

В архиве канцелярии военного министерства в свое время был обнаружен интересный документ — сборник различных слухов, записанных дворовым человеком Федором Федоровым. Слухов там более пятидесяти, и каждый имеет свой порядковый номер. А называется этот уникальный документ затейливо-витиевато: «Московские новости, или новые правдивые и ложные слухи, которые после виднее означатся, которые правдивые, а которые лживые, а теперь утверждать ни один не могу, но решился на досуге описывать…» Отсчет времени, как явствует из сборника, начинался с 25 декабря 1825 года. Заметим, дорогой читатель: с 25-го… А гроб повезли в Петербург 29-го… Получается, что до Москвы «правдивые и ложные слухи» донеслись раньше, чем туда прибыла траурная процессия. Как известно, гроб с телом «покойного императора» прибыл в Москву только 3 февраля!