Катрин Панколь - Белки в Центральном парке по понедельникам грустят

• Название: Белки в Центральном парке по понедельникам грустят
• Автор: Катрин Панколь
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-086282-5

На Жозефину наседает издатель, требуя от нее новую книгу. Но ей не до творчества: младшая дочь только что завела первый взрослый роман, старшая превращается в копию своей интриганки-бабушки; расположения Жозефины добивается красавец Филипп (но не так-то просто принять ухаживания мужа своей умершей сестры!), а лучшая подруга пребывает в депрессии и постоянно требует внимания и утешения.

Однажды утром Жозефина находит на помойке чей-то дневник. Она и подумать не могла, что именно в нем найдет утраченное вдохновение и вкус к жизни…

---

— Поверь мне, Гортензия, это не я! — Вид у него был совершенно искренний.

— Если не ты, тогда кто?

— Не знаю, но точно не я!

— «Так это был твой брат, иль кум, иль сват», — процитировала Гортензия баснописца. — Прыщавый? Вонючка? Или этот псих с макаронами? Короче, какая мне разница! Крибле-крабле-бумс, я отсюда отчаливаю и больше, надеюсь, тебя не увижу. Ни тебя, ни остальных.

— Куда же ты пойдешь?

— Куда угодно, лишь бы от тебя подальше.

— Я люблю тебя, Гортензия! Пожалуйста, ну посмотри же на меня!

— Любопытно, сколько ни шарю глазами по полу, а тебя не вижу.

— Неужели у тебя ко мне совсем никаких чувств?

— Почему же? Живое и стойкое отвращение к твоей крысиной натуре…

Он снова, в последний раз, попытался ее удержать: обещал, что больше не будет речи ни о council tax, ни о газе, ни об электричестве, ни о макаронах с сыром… Но Гортензия в ответ лишь застегнула на чемодане молнию и вытолкала его прочь из комнаты.

Она прибыла в Париж на Северный вокзал, взяла такси, вручила шоферу десятку на чай, чтобы он донес ее багаж до лифта. Ее так и подмывало швыряться деньгами. «Пять тысяч долларов в неделю! Двадцать тысяч в месяц! За два месяца — сорок! А если отличусь, запрошу вдвое, втрое больше! Я королева, царица горы, суперзвезда!»

Торжествуя, она изо всех сил надавила на кнопку звонка. Открыла мать. Гортензии вдруг захотелось обнять ее, и она не стала себе отказывать.

— Мама, мама! Ты не поверишь!..

Раскинув руки, она закружилась по комнате и шлепнулась на красный диван.

Она пустилась рассказывать. Рассказала Жозефине. Рассказала Зоэ. Рассказала Жозиане и Младшенькому, когда пришла к ним в гости.

Младшенький позвонил ей сам.

— Гортензия, срочное дело. Надо встретиться. Мне до тебя нужда.

— Нужда, говоришь, Кроха?

— Да. Приходи к нам сегодня ужинать. Одна приходи. Это заговор!

— Даже так!

— Yes, Milady! И не забудь, I'm a brain!

— I’m a brain, too…

Жозиана и Младшенький сидели в кухне за столом, насупившись, с озабоченным видом. Марсель был еще на работе.

— Приходит теперь все позже и позже, — вздохнула Жозиана, — и сам не свой от забот…

Гортензия поцеловала Жозиану, чмокнула Младшенького в рыжую макушку. «Тебе известно, Кроха, что Вивальди тоже был рыжий?..» Но Младшенький не ответил. Похоже, дело действительно серьезное.

Гортензия уселась и приготовилась слушать.

— Так вот, — начал Младшенький. Он был одет как английский герцог в каком-нибудь фамильном замке в Суссексе. Волосы приглажены и зачесаны на ровный пробор, под подбородком пышный галстук-бабочка. — У нас с мамой есть основания полагать, что у отца имеются недоброжелатели…

Он рассказал о разговоре с Шавалем в кафе, о прочтении рисунка его мозговых извилин и об обнаружении следующих лексем: «Анриетта», «секретные коды», «взлом», «банковские счета», «пищалка», «Гортензия», «джеллаба»…

— Твое присутствие в мозгу этого мерзавца я тебе, так и быть, прощаю. Из воспитанности не стану уточнять, в каком виде ты там фигурируешь, но должен тебе сказать, в моем лично мозгу у тебя не в пример более лестный образ.

— Спасибо, Кроха.

— Мама мне рассказала про эту старую историю с Шавалем. Будем считать, что это был грех молодости.

— Это действительно было очень давно.

— Однако в остальном нам многое непонятно, и поэтому нам требуется твоя помощь.

— Ничего не понимаю, — заявила Гортензия. — Ты что, умеешь читать чужие мысли?

— Да. Это довольно непросто, но возможно. Ценой колоссального усилия. Любой человек излучает волны определенной частоты. Фигурально выражаясь, у каждого в голове собственный приемник. Но мы им не пользуемся, потому что чаше всего сами не знаем, какими чудесными возможностями располагает наш мозг… Словом, мне достаточно настроить мою частоту на частоту Шаваля, и его мысли передо мной как на ладони.

— Понятно, — пробормотала Гортензия. — Слушай, а полезная фишка…

— Это не фишка, это физическое явление. Строго научно.

— Ну извини.

— Мы с мамой попытались собрать фрагменты его мыслей воедино, и вот что получилось. Шаваль и Анриетта украли секретные коды папиных банковских счетов и собираются его обчистить. Логично, не правда ли?

— Да, — согласилась Гортензия. — Но ты уверен, что Анриетта в этом замешана?

— Абсолютно.

— Ведь у нее все есть! Марсель ее при разводе не обидел.

— Скупому всегда мало, Гортензия, заруби себе на носу. Скупец любит золото, а не то, что с ним можно сделать. Любит его, как живого человека. К тому же Анриетту снедает ненависть — от этого она еще ненасытнее. Заметь, мне самому жаль: не больно-то приятно видеть у человека в душе такой мрак… В общем, надо не дать им довести эту кражу до конца.

— Надо изменить код!

— Естественно! Об этом мы и сами подумали в первую очередь… — Младшенький досадливо пожал плечами. — Но этого мало. Нужно ликвидировать первоисточник зла и понять, каким образом эти коды попали к Шавалю и Анриетте. У нас, разумеется, есть рабочая гипотеза, но нужно ее проверить. И сделать это можно только через тебя.

— А именно?

— У папы в конторе есть одна женщина, Дениза Тромпе…

— Пищалка?

— Она самая, молодец! Действительно, по всей вероятности, образ пищалки соотносится именно с ней. Но отсюда как раз вопрос: при чем тут она? Какова ее роль в этой темной истории? Мама ее очень хорошо знает и уверена: это честнейшая женщина. К тому же она слепо предана папе. Обдурили они ее как-то, заставили плясать под свою дудку? Или действуют у нее за спиной? Или она пособница? Вот этой связки нам и не хватает.

— Я не хочу винить ее прежде времени, — заявила Жозиана, скрестив на груди руки. — Вдруг она ни при чем? Это же ужас! К тому же представить себе, чтобы Дениза Тромпе оказалась мошенницей… Это женщина верная, скрупулезная, в плане работы безупречная. Она в компании двадцать лет, и за все годы ни единой ошибки. Учетность у нее чистенькая, все как на ладони. Марсель полностью ей доверяет… А между тем у Шаваля-то в голове определенно Пищалка. Младшенький сам видел. И это заведомо она!

— Потрясающий у тебя все-таки талант. — Гортензия посмотрела на Младшенького долгим взглядом. — Ты меня просто поражаешь. Ты гений, виртуоз. Преклоняюсь, учитель!

Младшенький залился пунцовым румянцем, лицо у него пошло красными пятнами. Он едва удержался, чтобы не почесаться. Из Крохи сразу в Учителя!

— А чего вы ждете от меня? — спросила Гортензия.

— От тебя — чтобы ты встретилась с Шавалем попить кофе и разговорила его.

— Что?!

— Разговори его…

— Здрассте! Думаете, я ему позвоню, скажу, что хочу увидеться, и он примчится галопом? Оптимисты вы, ребята…

— Ничего подобного. Ты оставила о себе неизгладимое воспоминание. Еще бы… Любой мужчина, дорогая моя Гортензия, при одном соприкосновении с тобой немедленно воспламеняется от желания или, если угодно, любви. Шаваль первый… С тех пор как ты его бросила, он чахнет и погибает. Это видно у него в третьей лобовой складке левого полушария.

— Вместе с джеллабой.

— Нет, чуть выше.

— Ну, тебе виднее.

— При виде тебя он совершенно растекается и теряет всякую власть над своим мозгом. Выпытать у него все секреты будет просто детский сад!

— С чего ты решил, что он захочет мне все рассказать?

— Потому что он обязательно распустит хвост. Начнет расписывать, какие у него перспективы, какие на него скоро посыплются деньги… Тут ты невзначай упомяни Пищалку и посмотри, как он себя поведет.

— А откуда я знаю про Пищалку?

— А ты поступи как в полиции. Скажи ему, что Пищалка все рассказала Марселю, и Марсель теперь думает, как его покрепче наказать… Но ты, дескать, не хочешь в это верить, а хочешь услышать все как было от него, у тебя к нему еще сохранилось какое-то уважение и даже в некотором роде привязанность… Тут он размякнет, падет к твоим ногам и выдаст нам на себя все улики.

— Н-н-да… Думаете, все вот так просто и получится?

— Я думаю, что для тебя нет ничего невозможного, — ответил Младшенький. — Просто, когда пойдешь с ним встречаться, ты повторяй про себя: Шаваль расколется, Шаваль все расскажет… И вот увидишь, он тебе все выболтает!

Гортензия быстро прикинула в уме. Что ей стоит пойти выпить кофе с этим слизняком, бывшим любовником? Если это ради Марселя, Жозианы и Младшенького… Жизнь к ней в последнее время щедра, почему бы не поделиться с ближними?.. Подумала так и сама себе удивилась. «Что это со мной, — встревожилась она, — никак меняюсь?»

— Если я это сделаю, разоблачу Шаваля… Ты мне окажешь взамен одну услугу?

— Не вопрос, — кивнул Младшенький. Дело в шляпе! — Мам, принеси нам чего-нибудь прохладительного. Ну и жара сегодня!.. Ириски и те липнут к обертке…