Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом

• Название: Рыцарь с железным клювом
• Автор: Сергей Карпущенко
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00752-8, 5-300-00754-4 (т. 2)

Главный герой этой книги — мальчик Володя, постоянно попадает в разные запутанные и порой опасные ситуации. Но это его не пугает, так как он сам старается их найти. Так и в этот раз — его ждут встречи с таинственным рыцарем-привидением, опасными беглецами и хитроумными грабителями.

---

— Там... там... — протягивая руку вперед, еле шевеля губами, бормотал Кошмарик.

— Ну, что там было? Кто это был?! Говори же! — просил Володя, понимая, что лицо, появившееся над обрывом, о многом говорило приятелю. Но Кошмарик не склонен был пускаться в объяснения. К нему словно опять подключили ток, он схватил рубаху и лопату и бросился бежать по оврагу в противоположную сторону — подальше от того места, где явилось видение. Володя побежал за ним следом, с каждой минутой заражаясь ужасом Кошмарика больше и больше.

Пробежав метров сто, Ленька стал карабкаться на обрыв, влез на него с ловкостью обезьяны, петляя между стволов сосен, побежал туда, где была лодка. Странно, однако Кошмарик не ошибся в расчете, и вскоре мальчики, запыхавшиеся, измученные, уже стояли на берегу рядом с лодкой: Володя разматывал цепь, обвивавшую куст можжевельника, а Кошмарик с грохотом вставлял уключины весел. Через минуту Володя, швырнув в лодку цепь, оттолкнулся посильней от острова, оправдавшего все-таки его ожидания, и вскочил в отплывающее суденышко, на котором Кошмарик рьяно работал веслами, спеша развернуть лодку носом к открытой воде.

Минут пятнадцать оба искателя приключений хранили молчание, как будто стыдились друг друга за тот панический ужас, которому позволили безраздельно руководить собой. Но Володя, измученный нерешенным вопросом, от кого же бежали они по острову, не выдержал наконец:

— Лёнь, а кто это на нас смотрел? — и думал, что Кошмарик будет запираться, но тот словно давно уже ждал вопроса, чтобы оправдаться перед «лагерником» за свое малодушное поведение.

— А Мишка Поганкин это был, тот, что в мае на лед пошел и утоп. Утопленник, значит...

Минут пять молчали. Володя чувствовал, что его сознание уперлось в какую-то высоченную стену, преодолеть которую невозможно, оставаясь в границах его былых представлений о природе живого и мертвого. Раньше он твердо был уверен, что если человек утонул, то ходить по земле, интересоваться делами живых он уже не способен, — против правил все это. Но Кошмарик заявил об этом так спокойно, что стоило отвергнуть все прежние основы знаний и перейти в иное измерение.

— Ты что же, узнал его? — спросил Володя.

— Узнал. Как не узнать. И он, Мишка, меня узнал. Мы с ним мирно жили. Мишка мне перед... смертью своей червонец даже одолжил, а я ему отдать не успел.

— Может, он за червонцем и приходил? — серьезно спросил Володя.

— Может быть, — так же серьезно ответил Ленька, а потом прибавил: Только на кой ляд покойнику червонец? На бутылку, что ли? Ну так придет в лабаз, а ему там скажут: «Иди-ка отсель и без того худо выглядишь».

Володя рассмеялся: шутка Кошмарика все поставила на места в его рассудке, и теперь требовалось только разъяснить, как получилось, что человек, считавшийся утонувшим, на самом деле жив, но живет не дома, а на острове.

— Ладно, Кошмарик, давай-ка серьезно с тобой поговорим! — твердо заявил Володя. — Я в бродящих по земле покойников не верю. Тем более зачем утопленнику, если он... встает, среди бела дня шататься? Другое дело, если б после полуночи. А то солнце светит, а он прогуляться вылез. Нелогично как-то!

Кошмарик, бросив весла, сел, обхватив колени, и задумался. Он, насупив лоб, думал минут семь, а то и больше. Потом сказал:

— То, что я Мишку видел, это точно — палец отрезать дам, если ошибаюсь. Но в том разе, если он и не утопленник, а человек живой, то какого ж хрена он на острове сидит и домой не едет?

— Да на чем же ему ехать? — усмехнулся Володя. — Где лодка? А доплыть до берега здесь непросто — километра полтора будет. А он, может, и плавает неважно. Представь себе, пошел он на рыбалку, под лед провалился, но выбрался и до острова кое-как доплыл. С тех пор и живет там...

— Два месяца живет? — улыбнулся Кошмарик, удивляясь недомыслию «лагерника». — Да за два месяца без пищи он бы уже три раза сдох и превратился бы в тот скелет, который нам попался. Мне сдается, если... не утопленник Мишка, то держит его на острове какое-то дело важное или... не пускают его домой.

— Кто же не пускает? — поразился Володя, и снова в его мозгу словно что-то скрипнуло, заскрежетало и завертелось в другую сторону. — Сила какая-нибудь? Неужели он, если бы спасся и на остров вылез, не смог бы докричаться, знак бы о себе подать? Ведь искали его, правда? С водолазами, наверное, искали. Почему же не кричал, не звал? Нет, думаю, он нарочно на острове сидит...

Кошмарик, положивший подбородок на сдвинутые колени, ответил грустно:

— Вот и я о том. Неспроста он на острове сидит. Хотя ведь он лодырь из лодырей, этот Поганкин Мишка. Может, взял да отпуск себе устроил. Притворился, что утоп, а сам гуляет, дышит свежим воздухом. И не тонул он вовсе, а взял да с мешком консервов на остров перешел. Прохлаждается себе сейчас, рыбку ловит — он большой мастак по части рыбной ловли. А лето кончится, возьмет и заявится: принимайте утопленничка. Он ведь хохмач был, Мишка этот. Ради хохмы одной вполне мог все устроить.

Но Володю не все устроило в аргументах Леньки. Он покачал головой и заявил:

— Сомневаюсь я что-то насчет того, что Мишка ваш разыграть всех хотел. Ты говорил, что работенка у него была непыльная — банщиком работал в пансионате. Для чего же место терять? А потом, не думаю, что ради хохмы можно мать родную доводить до такого отчаяния. Она же каждый день на берег ходит и все плачет. Знаешь, — осенило вдруг Володю, — я знаю, что делает на острове Мишка Поганкин и почему он домой не спешит.

— Ну и что же?

— А самолет он твой раскопал и груз припрятывает. Так что ты недаром ничего там не нашел — Мишка-утопленник все к рукам прибрал. Ведь недаром он за тобою наблюдал, пока ты в поту трудился: интересно стало, что ты там можешь разыскать.

На Кошмарика соображение Володи произвело впечатление неотразимое. Он бессмысленным движением схватился за весла, вначале пару раз рубанул ими воду, словно собирался плыть, потом бросил их и погрозил сжатым до белизны суставов кулаком в сторону острова:

— Вот сволочь! Опередил-таки нас, банный лист поганый! И фамилия-то у него подлому характеру соответствует! Ну, конечно! Все это он придумал с потоплением, спектакль этот! И с мамкой своей, наверно, договорился, чтоб постояла да поохала на берегу, покуда он станет богатства доставать! Он ведь тоже о самолете знал, вот и придумал маскарад! Ну и сволочь же! А все придурком прикидывался! Нет, он всех перехитрил! Заберет все барахло, и в город дунет, а может, и за границу!

Володя внимательно присматривался к Леньке, и тут в его рассерженном лице мелькнули черты знакомого Володе выражения: да, на самом деле, ту же самую мину он видел на лице Кошмарика там, у обломков самолета, когда он вдруг поднялся из-за кучи песка, чтобы о чем-то сообщить Володе. Только увиденная Ленькой голова Поганкина и помешала Кошмарику тогда рассказать Володе о чем-то важном.

— Ленька, а признайся, ведь ты мне что-то у самолета сказать хотел, спросил Володя, когда Кошмарик исчерпал арсенал ругательств в адрес своего соперника. — Неужели нашел что-то?

— Что, что нашел? — непонимающе вылупил глаза Кошмарик. — Чего сказать хотел? Ничего не хотел!

Но Володя уловил фальшивину в голосе приятеля, желавшего скрыть от конкурента результаты раскопок. Ленька однако переборол жадность — верх взяло желание поделиться, посоветоваться.

— Да видишь ли, — почесывая затылок, сказал Ленька, — раскопал я там что-то вроде ящика железного... да. Головка болта торчала даже, и буква сохранилась немецкая, бледная такая, полустертая...

— Какая ж буква? — замер Володя.

Кошмарик пальцем на ладошке изобразил похожую на змейку «S» латинскую.

— Вот такая буква, а больше ничего я не увидел, потому что только самый краешек я ящика того открыл. Хотел тебя позвать и тут увидел черта этого, Поганкина, и испугался! — Тут Кошмарик в отчаянии ударил кулаком о раскрытую ладонь и выкрикнул, чуть не плача: — А теперь Поганка эта мой ящик до конца разроет и барахлишко прикарманит! Эх, надо было не бежать оттуда, а, наоборот, за ним погнаться! Пистолетом припугнули бы, а нет так в долю взяли б. А теперь он там хозяин-барин! Эх, я дурак! Подумал, что покойника увидел!

И Кошмарик еще долго сокрушался и сетовал то на глупость свою, то на ловкость Поганкина, всех обманувшего. А Володя, видя, что Ленька еще долго будет горевать, сел на весла и тихо погреб к берегу. Он не испытывал горестных чувств, мучивших Леньку, и в соседстве с отчаянием приятеля ощущал себя свободным и счастливым.

ГЛАВА 7 КРОКОДИЛИХА

Причалили к берегу, и Кошмарик с помощью Володи втащил лодку на пологий спуск, ведший от сараев, где хранились лодки, к самой воде. Присели здесь же, и Ленька с задумчивым, солидным видом закурил, впервые за день, такой рабочий, деловой и важный для него.