Жан Мари Констан - Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн

• Название: Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн
• Автор: Жан Мари Констан
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02832-3

Книга Жана Мари Констана посвящена одному из самых драматических периодов в истории Франции — Религиозным войнам, длившимся почти сорок лет и унесшим тысячи человеческих жизней. Противостояние католиков и гугенотов в этой стране явилось частью общеевропейского процесса, начавшегося в XVI веке и известного под названием Реформации. Анализируя исторические документы, привлекая мемуарную литературу и архивные изыскания современных исследователей, автор показывает, что межконфессиональная рознь, проявления религиозного фанатизма одинаково отвратительны как со стороны господствующей, так и со стороны гонимой религии. Несомненный интерес представляет авторский анализ выборной системы, существовавшей во Франции в те далекие времена.

---

«Двойной агент» Николя Пулен писал: «Тем временем множество простого народа, хотевшего развязать себе руки и пограбить под благовидным предлогом, было в нетерпении из-за затягивания этого предприятия. Они так сильно роптали, что приходилось ходить по кварталам и увещевать их, дабы они имели терпение, если не хотят, чтобы все пропало, и объяснять, что руководители еще не готовы к этому предприятию великой важности»[12].

Он подчеркивал, что народ объединяла не только религиозная идея, но и жажда перераспределения имевшихся в обществе благ. А парижский адвокат Пьер де Летуаль писал в своем дневнике, что простолюдины мечтали о новой «Варфоломеевской ночи для политиков», потому что именно политики воплощали собой добропорядочное общество, обладали достаточными средствами и умели мыслить, а следовательно, могли предать чаяния народа, более искреннего и непосредственного.

Но в отличие от 1562 и 1572 годов поведение людей не было стихийным. Появились хорошо организованные структуры, разветвленная система квартальных отделений. Лига, направив движение в нужное русло, препятствовала необдуманным спонтанным действиям.

Пропаганда и дезинформация

Лигисты оказались хорошими пропагандистами. На столичных перекрестках агитаторы показывали любопытным картинки, на которых была изображена английская королева Елизавета, пытающая английских католиков. Легко представить себе, какое впечатление производили подобные картинки на парижан, охваченных страхом перед королем-кальвинистом, готовым занять французский трон. Генрих III, осознавший, наконец, что сражаться надо и за общественное мнение, приказал своей полиции разыскать клише, с которых печатались агитационные гравюры. Клише отыскались в особняке Гизов, и это еще больше настроило короля против Меченого.

Однако лигисты не удовлетворились дуэлью на картинках, они обвинили в преступлениях самого Генриха III, сделав его козлом отпущения за все несчастья народа. Его обвиняли в том, что он послал две тысячи экю королю Наварры для ведения войны с католиками, в сговоре с королевой Англии, незадолго до того наградившей его орденом Подвязки. Ходили слухи, что коалиция, состоящая из Генриха Наваррского, Елизаветы Английской, принца Оранского, возглавившего борьбу голландских протестантов против Филиппа II, лидеров шотландских кальвинистов и немецких князей-протестантов, собирается напасть на Францию. Говорили даже, что в предместье Сен-Жермен скрываются десять тысяч гугенотов, которые готовятся устроить Варфоломеевскую ночь католикам.

Одним из решающих моментов стала публикация 21 мая 1585 года Перонского манифеста, подготовленного герцогом Гизом и его сторонниками-парижанами. Выбирая для восстановления Лиги город Перон, католики тем самым хотели поддержать дворян Пикардии, в 1576 году не позволившим протестанту Конде занять пост инспектора крепостей провинции. К тому же Пикардия граничила с территорией Нидерландов, принадлежащей Испании, поэтому герцог Гиз предпочитал набирать себе сторонников именно в Пикардии.

Манифест был распространен по всему королевству. В нем говорилось, почему принцы и кардинал де Бурбон выступили против тех, кто хотел «подорвать основы католической религии и государства», говорилось о преследованиях, грозивших католикам, если на трон Франции сядет кальвинист, о вербовке солдат протестантами, о союзе протестантов с немецкими князьями.

Манифест разоблачал придворных, «втершихся в доверие к королю» и готовивших восшествие на трон короля-еретика. Составители манифеста пощадили только Екатерину Медичи и даже попросили ее не бросать католиков на произвол судьбы. Они называли ее «нашей высокопочитаемой госпожой, мудрость которой стала единственной опорой королевства, не позволяющей погубить его». Принцы-лигисты, похоже, были уверены в поддержке королевы-матери, никогда не скрывавшей своей неприязни к герцогу д'Эпернону, фавориту Генриха III, и к королю Наваррскому. Лигисты знали, что в могущественном клане Низов она видела противовес, сдерживавший протестантов. Под влиянием парижан в манифест были включены и другие, более крамольные требования: созыв Генеральных штатов каждые три года, отмена тальи, косвенных сборов и налогов, установленных после смерти Карла IX.

Судя по проблемам, затронутым в Перонском манифесте, документ этот был скорее направлен против политики Генриха III, чем против гугенотов. Как писал Этьен Паскье своему другу Сент-Марту, генеральному казначею Пуатье, этим манифестом лигисты хотели завербовать как можно больше сторонников. Угрожая беспорядками в государстве, очерняя фаворитов монарха, герцогов д'Эпернона и Жуаеза, Генрих Гиз надеялся на то, что, испугавшись смуты, король отдалит от себя любимчиков и вернет в кулуары власти королеву-мать, а с ней и самого Гиза. Тогда в случае внезапной кончины Генриха III Гиз смог бы повлиять на выбор монарха.

Наряду с публикацией Перонского манифеста герцог Гиз предпринял наступление и захватил Шалон-на-Марне, главный город Шампани, и устроил там свой штаб. Но, как пишет в мемуарах Бовэ-Нанжи, силы, которые ему удалось мобилизовать, были крайне малы. Этот недостаток Гиз компенсировал мощной наглядной пропагандой, вполне способной напугать двор. Решив вести переговоры с монархом с позиции силы, он полагал, что таким образом усилит влияние католической партии в случае войны за престолонаследие. Еще одна акция была призвана мобилизовать католиков в Пикардии и Шампани: кардинал де Бурбон, этот избранный Лигой будущий король, прибыл из Перона в Реймс в сопровождении герцогов де Гиз и д'Омаля, а затем отправился в Шалон. Толпы народа наблюдали за продвижением этого необычайно пышного, почти королевского кортежа. Был ли Генрих III информирован о том, как обстоят дела в стране? Похоже, нет, раз он поддержал предложение королевы-матери вступить в переговоры с герцогом Гизом по сценарию, разработанному самим герцогом.

Бовэ-Нанжи, бывший фаворит Генриха III, оттесненный д'Эперноном и присоединившийся к герцогу Пизу, увидев слабость противников Гизов, не задумываясь, обвинил Екатерину Медичи в поддержке Лиги. «Без участия королевы-матери, женщины, без сомнения, умной, однако в этом случае явно перемудрившей, партии Лиги не существовало бы вовсе», — писал он. Этот дворянин из Бри подчеркивал, что мать короля и герцог Гиз действовали заодно: оба хотели устранить Эпернона и вернуть себе власть. Но если вначале герцог Гиз в сущности не располагал серьезными силами, то теперь он прибыл в сопровождении двенадцати тысяч пехотинцев, тысячи двухсот всадников, немецких ландскнехтов и рейтаров, а также швейцарцев под командованием полковника Пфайфера. Обнаруженный на берегу Марны в селении Ланьи склад контрабандного оружия свидетельствовал о том, что лигисты шутить не собираются и основательно готовятся к наступлению.

Военные успехи не заставили себя ждать. Армия лигистов взяла Туль и Верден; герцог Майеннский, брат герцога Гиза и губернатор Бургундии, захватил Дижон, Макон, Оксон, а его кузены, герцоги д'Омаль и д'Эльбеф, подняли смуту в Нормандии и Пикардии. Лашатр занял Бурж, а Антраг — Орлеан. Казалось, только Юг остался верен королю; впрочем, большая часть населения Юга шла за Генрихом Наваррским и Монморанси-Данвилем; первый был губернатором Гиени, второй — губернатором Лангедока.

После долгих перипетий и переговоров Генрих III и его мать согласовали и 20 июня 1585 года подписали Немурское соглашение, на основании которого в распоряжении принцев оказались несколько крепостей, подобных тем, что в недавнем прошлом отошли к протестантам. Герцог Гиз поставил двору те же условия, что и партия протестантов, видимо, намекая таким образом, что пока он не собирается вступать в партию короля. Эдикт, обнародованный 18 июля, полностью совпадал с подписанным соглашением: он отменял все статьи законодательства о протестантах, запрещал сторонникам реформированной веры отправление культа, приговаривал к изгнанию пасторов, отбирал у протестантов пожалованные им города и лишал Генриха Наваррского прав на корону.

Слабость позиции короля

1586 год стал годом выжидания, на протяжении которого противоборствующие стороны старались привлечь к себе как можно больше именитых сторонников. В каждой провинции губернаторы стремились забрать себе побольше власти в ущерб власти централизованной. Положение монарха нельзя было назвать устойчивым. В начале 1587 года папский посол в Париже нунций Морозини в письме Сиксту Пятому описал положение во Франции весьма мрачными красками: страну раздирают на части различные фракции, соперничающие кланы знати и ненависть «популяров». В этом же послании он довольно точно охарактеризовал Генриха III, подчеркнув его набожность и искреннее желание бороться с еретиками. Нунций писал, что плачевное состояние государственной казны не позволяет королю начать активные действия. Но, реально оценивая свое положение, монарх не хочет поражения протестантов, так как из-за слабости своей боится оказаться один на один с Гизами и Лигой. Нунций тонко подметил, что король больше верил герцогу д'Эпернону, чем самому себе, и именно герцогу поручал проводить свою волю в жизнь. Однако Эпернона народ ненавидел, а ненавистного королю Генриха Гиза обожал.