Alma - Эпизод 2. Антиканон

• Название: Эпизод 2. Антиканон
• Автор: Alma
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Рецепт Альмы прост. Берем каркас первого эпизода; изменяем несколько нюансов, к примеру, Падме наследница монархического рода; наделяем главных героев другими характерами. И теперь уже Анакин в открытую отказывается мириться с кодексом, Падме не сидится на троне, Совет джедаев давно признал за собой, пусть и не открыто, влияние на политику Республики, а Оби-Ван потерял свое очарование и теперь всего лишь обычный невозмутимый джедай одиночка.

Как ни странно, подобное развитие сюжета оказалось заманчивым. Удачливый, уверенный в себе Анакин теперь перспективный капитан лучшего в Республике дредноута. Он очаровывает своей мужественностью и сухостью к жизни. Он другой. У него нет ничего общего с мальчишкой из 2го и 3го эпизодов. Но он интересен. Падме больше не политик, но политической жилки не утратила. Свои амбиции она выражает в журналистике. Она точно знает, что нужно народу и как именно можно управлять его массами. Вот только по-настоящему воплотить свой талант в жизнь у нее получается только в последних главах. До этого ей откровенно скучно. Она сбежала от престола, но так и не поняла ни кто она, ни где ее место. Даже повторное знакомство со Скайуокером обещает лишь непродолжительную интрижку.

Мейс стал на место Палпатина. Теперь он ворочает механизмом Республики и войны с Сепаратистами. Палпатин на фоне Ордена — мелкая сошка. Ситховости Сидиус лишился, но хитрость и смекалка остались при нем. Молл — заигравшийся щенок, поверивший в сказочку про древний Орден. А сказочку то изначально джедаи и придумали. После подобного выворачивания мира на изнанку становится жаль Оби-Вана. Теория об избранном оказалась ошибочна, ученика потерял, слово данное учителю не выполнил, доверие Совета потерял, падаваном больше обзавестись не дали, еще и попытались стравить с бывшим учеником. Фанфик пропитан атмосферой одиночества и усталости. В главную очередь из-за Анакина, полностью посвятившего себя войне. Для него в порядке вещей пренебречь личным временем отведенным на отдых, ради того чтобы лишний раз удостоверится в работе того или иного участка, отведенного под его командование. Его личность теперь лишена романтичной ауры трагического непонятого бога.

Язык богатый. Читаешь словно полноценное качественное произведение. Хорошо расписана военная структура флота и сама жизнь военных. Неплохо продумана политика мира. Сюжет движется быстро, но не летит. Успеваешь подумать, но не успевает надоесть. Фанфик лишь подтверждает, что среди фанатов есть куда более достойные писатели, нежели те, кто пишут расширенную вселенную. Тут тебе и приключения, и детектив, и новые идеи. Органичный мир хорошего писателя.

---

… и вот тогда на фоне пляшущих масок возник этот самоуверенный вояка в парадном темно-синем мундире, со своими пятью боевыми наградами и званиями, весь такой из себя блестящий молодой человек и идеальный офицер. «Защитник отечества».

Не человек, а военный с картинки. Вернее, так: запечатанный в мундире человек.

… Интересно, он со всеми такой? Всегда?

А потом был этот забавный ужин в забегаловке.

Человека стало чуть больше, картинки чуть меньше.

Долгий «философский» разговор про политику… больше не о чем? Попытка разговорить его не удалась. Ну да, что-то он рассказал. Про флот. Про джедаев. Ничего такого, что она не смогла бы вывести из его прошлого и настоящего…

А потом он сам ее зацепил. Она что-то ляпнула. Что-то такое, чего ни в коем случае нельзя было ляпать.

Тонким мостиком — общее прошлое длиной в несколько дней.

Слишком много, чтобы не хотелось забыть. Слишком мало, чтобы хотелось помнить.

Падме просмотрела еще с десяток страничек холонета. Задала новый поиск. «Сражение у Эхиа». Здесь заголовки были более красочными, а статьи висели не на последних страницах изданий. Про бой сообщала даже собственная холокомпания.

Несколько дат. Несколько строчек биографии, между которыми и впихнуть нечего. Разве только пересчитать на реальный возраст.

Хотя бы это я тогда из него выудила, подумала Падме. Что ему на два года меньше.

Берем эти даты и строчки, посыпаем золотой пылью наград и втискиваем в парадный мундир. Желательно в темно-синий, чтобы шло к светлым волосам. Да, у нашего защитника отечества будут светлые волосы и серо-голубые глаза. Вот, он уже готов. Военный с картинки. Республика может гордиться своими героями.

Сделаем проще. Искать: «Анакин Скайуокер».

Все то же самое. Родился — не на Татуине, разумеется, в таком-то году получил такое-то звание, был награжден…

Ссылка вела на страничку, посвященную приему на Корусканте. Речи государственных мужей были щедро пересыпаны холографическими изображениями этих самых мужей. Больше всего было Палпатинов, чуть меньше Амедд. А еще пять Бэйлов и восемь Мотм… Тот, кто делал снимки, явно не страдал наличием вкуса, решила Падме.

Холограмм Скайуокера не было.

А вот на кой хрен мне его холограмма, спросила она себя. И тут же ответила: а просто так, посмотреть. Просто посмотреть на холограмму. И на человека, может быть, тоже.

Ну, значит, не судьба, сказала она себе. «Виктория» на орбите, я в каком-то баре беседую с местными пьяницами о погоде.

И ладно.

На следующий день Гранци притащил ком-линк и холопередатчик. Связь настроили быстро, а нескольких радостных возгласов хватило, чтобы в палату влетели обе медсестры. Юкка и Хедда принялись настойчиво и наперебой требовать покоя в больничном помещении — и при этом подняли еще больше шума. Правда, в неудачных попытках призвать Скайуокера к порядку и заставить его принять лежачее положение, а заодно выпереть Гранци вместе со всей техникой за дверь, Анакин отчетливо слышал нотки восхищения.

Решив усилить впечатление, он великодушно разрешил обеим девушкам остаться и посмотреть на сеанс связи с орбитой. Как он и ожидал, крики тотчас же утихли. На протяжении целой минуты медсестры, затаив дыхание, наблюдали, как маленькая холографическая фигурка адъютанта отдает честь и докладывает о том, что на корабле все в порядке. Куда более серьезный разговор со старшим помощником Скайуокер планировал провести без зрителей.

— Скоро обед, — вдруг спохватилась Хедда. — Я сейчас все принесу. А вам нельзя пока столько сидеть, так что, пожалуйста…

— Да-да, я сейчас лягу, — отмахнулся Скайуокер.

Вслед за ней из палаты выскользнула и Юкка. Гранци осторожно выглянул за дверь. Потом пожал плечами и объяснил:

— Пошла слушать лекцию по истребителям.

— Ах по истребителям…

Дождавшись прихода Хедды с подносом, старлей вышел.

— А кто был этот человек, с которым вы говорили по холосвязи? — спросила Хедда.

— Мой старший помощник, — соврал Анакин, думая, что крайне польстил штабисту.

— А вы сегодня будете еще с ним разговаривать?

— Конечно. И не только с ним.

— Вам же нельзя столько работать!

Скайуокер состроил серьезнейшее лицо, посмотрел на Хедду и…

— В Галактике настали тяжелые времена, — пафосные фразы Анакин произносил не первый раз, но тут даже сам удивился выбранной интонации. А уж внимавшая каждому его слову Хедда тем более. Теперь надо было сказать что-то еще. — Долг перед Республикой требует от нас множества усилий, — он запнулся.

Хедда согласно кивнула. Потом взгляд ее упал на тарелку.

— А вы так ничего и не съели.

— Я сейчас, — он осторожно подцепил вилкой розовый комочек, произнес про себя «какая гадость», и отправил в рот. Торопливо проглотил, чтобы не успеть почувствовать вкус, быстро взял второй, а после третьего аппетит пропал совсем, и Анакин поставил тарелку обратно на поднос.

— Нет, так дело не пойдет, — покачала головой медсестра. — Ради того, чтобы победить тяжелые времена, которые настали в Галактике, скушайте еще один кусочек.

Скайуокер едва не поперхнулся, потом посмотрел на Хедду с удивлением — и с уважением. Ему всегда нравились люди с чувством юмора. А люди, которые при этом умели носить серьезное лицо и при надобности могли вышвырнуть майора службы безопасности за дверь — нравились ему еще больше.

— Это приказ, — сказала Хедда. — Да, и ради множества героических усилий, которых требует Республика, надо доесть все.

* * *

Уже по тону Карпино Скайуокер понял, что никаких проблем на дредноуте действительно нет. Он подробно расспросил помощника о состоянии дел в каждом отсеке, о том, как проходит ремонт на пострадавших кораблях эскадры, остался всем доволен, пообещал в скором времени вернуться на «Викторию» и вот тогда почувствовал в голосе Карпино недосказанность. Как он и ожидал, объяснений Оллреда не хватило — при возвращении придется как-то откомментировать ситуацию самому.

И, скорее всего, это тоже не поможет.

Эта мысль продолжала еще довольно долго грызть его, а потом он провалился в сон. Проснувшись через пару часов, Скайуокер понял, что ему снова нечего делать.

Попробовать встать.

Анакин осторожно пошевелил левой ступней — вроде ничего. Попробовал чуть приподнять ногу. Он делал это и раньше, только любое чересчур резкое движение рано или поздно переходило в тупую ноющую боль, а сегодня все как будто действительно зажило, в чем он, по правде, сильно сомневался. Наконец, он согнул ноги в коленях, сел в кровати, затем передвинулся и коснулся ногами пола, и в этот момент в левой голени начало неприятно покалывать.

Сделал несколько хромающих, неровных шагов по палате. Покалывание усилилось.

Придется привыкнуть, решил он. Открыл шкафчик и нашел там выглаженный халат. Зеленый. Под цвет стен. Чтобы пациенты выздоравливали в полной гармонии с окружающим миром. И, разумеется, на человека где-то на голову ниже, судя по коротковатым рукавам.

В маленьком коридоре были только две палаты — его собственная и еще одна. Туда он и направился.

Вопреки ожиданиям, Берильон был один.

— Сэр, — сказал лежавший в кровати пилот. — Я рад, что вам уже лучше.

— Лучше, — сквозь зубы сказал Анакин и присел на краешек кровати. Боль приутихла.

— Гранци сказал, вы не должны были нас оттуда…

Скайуокер просто кивнул в ответ.

— Вы как?

— Отлично, сэр. Я-то…

— Не против здесь и месяц поваляться, да?

Берильон полуулыбнулся.

Скайуокер все порывался сказать ему, что Оллред был практически уверен в освобождении пилота из штрафной роты и возвращении в кадровые войска — причем не в какие-нибудь, а в эскадрилью на «Виктории». Порывался — и не говорил, не было у него стопроцентной уверенности в словах СБ-шника, хотя и поводов не доверять Оллреду тоже не было. Нет, решил он, вот придет приказ или хотя бы сообщение, тогда и скажу…

— Сэр, а нас не могут перевезти на дредноут?

— Пока нет, тем более, при вашем состоянии…

На лице Берильона промелькнуло удивление.

… Да и я сам не хочу явиться на «Викторию» верхом на больничной койке и в зеленом халате… Лучше подожду еще пару дней, не может быть, чтобы пришлось ждать больше, я уже могу ходить, а скоро и хромать перестану, хромающий капитан на дредноуте тоже никому не нужен, не дело это…

В палату заглянула Юкка.

— Заходите, не стесняйтесь, — нарочито вежливо сказал Скайуокер и подвинул ей стул.

Никто и не стеснялся. Анакин уже успел сделать вывод о том, что медперсонал госпиталя состоял из людей, которые не знали такого слова — «стесняться».

Другие здесь, наверно, просто не задерживались.

Выслушав на следующий день доклад старшего помощника, Скайуокер вспомнил две вещи. Во-первых, что вчера Кеноби, вопреки всем ожиданиям, так и не появился. Ну и ладно, подумал он, наверно, рыцарь пишет рапорт. И правильно делает. А во-вторых, что это уже шестой его день в госпитале.