Либба Брэй - Пророки

• Название: Пророки
• Автор: Либба Брэй
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-086615-1

ВЕРИТЕ ЛИ ВЫ В ПРИЗРАКОВ, ДЕМОНОВ И ПРОРОКОВ?

1926 год, «Эпоха джаза». Нью-Йорк. Город мечтателей, проживающих каждый день словно последний.

В качестве наказания за взбалмошное поведение юную Эви О’Нил отправляют из скучного провинциального городка Огайо в роскошный Нью-Йорк. Но для Эви это спасение. Она грезит мечтами о покорении «столицы мира». Единственной помехой этому может стать ее эксцентричный дядюшка Уилл, под опекой которого она находится. Его странное увлечение оккультизмом не добавляет ему обаяния – особенно когда в городе находят тело зверски убитой девушки с загадочным символом на груди. Раскрыть преступление в одиночку полиции не по силам. Тут Эви понимает, что самый страшный секрет, который она хранила все эти годы, может помочь найти маньяка. Если тот не доберется до нее первым…

---

Но почему тогда ей так жутко?

Стены дома, окружавшие ее, буквально дышали злом. Вот оно, это слово. Зло. Руту осенило в тот момент, когда она прошла мимо одинокой газовой лампы на стене. Ее неверный свет выхватывал часть стены, выкрашенную насыщенной охристой краской. И в следующее мгновение Рута обратила внимание на грязный кусок обоев, висевший клочьями. Вниз, в полумрак, от него уходили какие-то потеки. Она посмотрела внимательнее и увидела грязные отпечатки пальцев. Нет. Это не грязь. Кровь. Кровавые отпечатки. Четыре. Одного не хватало.

Сердце в ее груди подскочило, и ноги стали вялыми, как вареные макароны. Похоже, она совершила ужасную ошибку. Обернувшись, Рута стряхнула последние остатки морока, и дом предстал перед ней в своем истинном обличье: мрачная, гниющая дыра, покрытые плесенью стены. Ужасная вонь ударила Руте в нос, ее чуть не стошнило. И повсюду крысы. Как же она ненавидела крыс. Тихонько взвизгнув от отчаяния, Рута поплелась вперед, будто пытаясь убежать от темноты. Где же дверь? Никаких признаков выхода! Будто дом сам скрывал от нее путь к бегству. Будто хотел навеки замуровать ее внутри.

«И на ее челе красовалось загадочное имя: Блудница из Великого Вавилона»…

Она не видела этого странного человека, но слышала голос. А потом он стал насвистывать эту отвратительную мелодию. Отсюда должен быть выход! Окно справа выглядело многообещающе, и она из последних сил бросилась к нему. Через деревянные рейки, которыми было забито окно, она увидела какого-то бомжа, зашедшего за угол помочиться.

– Эй! Мистер! Мистер, помогите мне! Пожалуйста, помогите! – закричала она, но, поняв, что ее не слышно, стала барабанить кулаками по рейкам. Затем попыталась оторвать одну из планок. Из-под ногтей стала сочиться кровь, она исколола ладони занозами. Пьянчужка снаружи закончил свое мокрое дело и, шатаясь, побрел прочь. Рута сползла на грязный пол, всхлипывая.

Когда Руте было три года, мама прятала ее в огромный сундук, чтобы хозяин квартиры не узнал, что в семье есть еще один ребенок, и не вышвырнул их прочь. Она сидела в темноте, сжавшись в комочек, от ужаса не способная двинуться. Ей казалось, что она провела там целую вечность, и с тех пор страх западни снова превращал ее в беспомощного ребенка. Запаниковав, она полностью утрачивала здравый смысл. Рута принялась в отчаянии кидаться из стороны в сторону. Лабиринт коридора приводил ее только в страшные темные комнаты, за распахнутыми дверями оказывались кирпичные стены. И повсюду ее преследовал этот страшный мотив. Наконец Руте удалось найти еще одну дверь. Она взялась за дверную ручку, и тут под ней открылся люк. Рута пролетела несколько метров вниз и оказалась в затхлом подвале. Ушибленная лодыжка страшно заболела. Рута закричала от боли и досады, затем попыталась встать, но тщетно – боль была невыносимой, и она рухнула на грязный пол.

Потолок над ее головой заскрипел. Она услышала жуткое посвистывание. В голове уже не осталось никаких мыслей, кроме одной: желания выжить. Рута поморгала, чтобы глаза привыкли к темноте. Очевидно, она упала с большой высоты: улица была в метрах четырех над ней. Здесь наверняка можно орать до одури, и тебя все равно никто не услышит. Ей нужно какое-нибудь оружие. Рута поползла вперед, сантиметр за сантиметром, пытаясь нащупать что-нибудь, что может пригодиться. Наконец под ее рукой оказалась какая-то гладкая палка. Слишком легкая, но если попасть ею в глаз или горло, могла и ранить. Прижав палку к груди, Рута вся обратилась в слух. Где-то над ней раскрылась дверь, и показался тоненький лучик света. Рута увидела вдалеке лестницу. В таком состоянии это непреодолимая преграда для нее. Остается только надеяться на палку. Ей придется сделать нечто большее, чем нанести рану.

Мистер Гоббс закрыл дверь, и свет пропал. Рута снова оказалась в полной темноте, как много лет назад в сундуке. Она пыталась дышать как можно тише, хотя ей хотелось кричать изо всех сил. Шаги незнакомца гулко раздавались все ближе и ближе к ней, и Рута поняла, что он может ходить без трости. Жуткая мелодия эхом отдавалась от потолка. В этот раз он добавил слова: «Страшный Джон, Страшный Джон, в белый фартук наряжен. Вскроет горло, кости заберет и за пару камней толкнет».

У Руты застрял ком в горле. Она даже боялась сглотнуть. Старый очаг внезапно ожил, в нем загорелось пламя, которое залило комнату оранжевым светом с жутковатыми тенями.

Рута съежилась за обрывками ветхой занавески, оставшейся висеть здесь на веревке для белья с незапамятных времен, и принялась наблюдать через обрывки материи. Она не видела мистера Гоббса, но слышала его.

– …Великого Вавилона, Блудница Наряжена и Брошена в Пучину Морскую, как и вся мерзость земная. И это было пятое приношение, как пожелал того Господь Бог.

Язык Руты присох к горлу. Что-то непонятное шевелилось в темноте по углам, но как только она поворачивала голову, все исчезало. Левая нога полностью онемела.

– …И увидел я новые небеса и новую землю, прежние земля и небо ушли в небытие, и моря не стало. И я, Джон, увидел святой город. Новый Иерусалим, что спускался прямо из Рая от Господа Бога нашего, нарядный, как невеста, встречающая жениха. И услышал я глас с небес, твердящий, узри Обитель Божью, где Бог будет жить с людьми, и они станут его приближенной паствой, и Бог пребудет с ними навечно. Ты слушаешь, Руби?

Рута прижала к груди свою палку и ничего не ответила.

Страшный человек бросил что-то в очаг, так что пламя яростно взревело.

– И он воссел на трон и сказал, узри, я сотворил все заново. Я – Альфа и Омега, начало и конец. Я дам всем жаждущим фонтан с водой свободной жизни. А тот, кто придет следом, унаследует все сущее, и я буду Богом его, а он будет мне сыном.

Он расхаживал по комнате и продолжал говорить:

– Но неверующие, недостойные, распутники и идолопоклонники обретут кару в озере из пламени и серы. И только избранные восстанут вместе со Зверем. И мир падет в прах.

Он находился на противоположном конце комнаты, это было понятно по звуку голоса. У Руты все расплывалось перед глазами и душа ушла в пятки. Она с ужасом поняла, что не в состоянии шевелить ногами. Что с ней происходит? Потом она вспомнила надушенный платок и кофе, который недавно выпила, и ее сердце бешено застучало. Что он в них подмешал? Она перевела взгляд на палку в своих руках. Это была человеческая кость. Завопив от ужаса, Рута выронила ее из ослабевших рук. Занавеска отлетела в сторону. Мистер Гоббс навис над ней, как страшное древнее божество.

– Пусть вас не смущает моя внешность, дорогая. Я только начинаю перерождаться.

Его руки и шея были покрыты странными татуировками, знаками, смысла которых Рута не понимала. Символы струились, как рябь на воде, и наплывали друг на друга. Его плоть двигалась, будто под кожей находилось что-то живое. Ужас заставил ее забыть все языки, кроме родного, и она принялась молиться на польском.

Он нахмурился:

– Молитвы? А я думал, вы современная девушка индустриальной эпохи.

В неверном освещении камина он казался сущим демоном. Рута почувствовала, что ее руки постепенно начинают неметь. Она застучала зубами.

– Пожалуйста. Пожалуйста. Я никому не скажу.

– Но вы скажете.

Страшный человек взял Руту за бесполезную ослабевшую руку и потащил за собой, как соломенную куклу.

– Я уже говорил, что тебе суждено выполнить великое предназначение. Ты, Руби Бэйтс, станешь началом конца. Страшный Джон, страшный Джон, в белый фартук наряжен…

Подтащив ее к противоположной стене, он нащупал что-то сухими и бледными, как у мертвеца, пальцами. Раскрылась невидимая до этого дверь, и показалась тайная комната.

– Nie, nie, nie… – по-польски лихорадочно зашептала Рута, будто пытаясь заставить дверь закрыться.

– Я тот, кто жил, и тот, кто умер, узри – я снова жив, аминь; у меня ключи от врат ада и смерти.

Он улыбнулся, и в его глазах Рута увидела адское пламя и страшные черные водовороты; ее мочевой пузырь не выдержал.

– Ритуал начинается, – сказал страшный человек. Он потащил Руту в потайную комнату, а она могла только кричать от ужаса.

Глава 7 Незнакомый прохожий

«Знаменитый нью-йоркский клуб “Хотси Тотси” представляет вам своих прекрасных девочек и оркестр Конта Кэрутерса!»

Мемфис Кэмпбелл из-за кулис наблюдал, как полуголые танцовщицы в откровенных нарядах выходят на сцену. Сегодня в клубе была настоящая жара. Труба Гэйба просто вопила, и Конт рвал на части все восемьдесят восемь клавиш пианино. Гэйб неожиданно сыграл фрагмент из «Прекрасной Америки»[25], молниеносно превратил его в траурный марш, сорвал ноту и снова поймал ритм клубной мелодии. Белые ребята в зале ничего не заметили и не поняли, но темнокожие лица расплылись в улыбках.

Гэйб выдал последнюю душераздирающую ноту. Зрители захлопали, танцовщицы раскланялись и со смешками и болтовней покинули сцену. Фигуристая девушка с необычным именем Джо провела пальцем по щеке Мемфиса, когда проходила мимо.