Сергей Синякин - Партактив в Иудее

• Название: Партактив в Иудее
• Автор: Сергей Синякин
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Я же тебе уже объяснял, - сказал тот. - У варваров. Чистая samogonka, горит даже!

Они закусили.

- А почему - Мардук? Это тебе не Busuluzk,

- Кстати, - сказал Софоний. Почему не Онгора, какая разница?

- Большая, - сказал Пилат. здесь арийско-ведические боги Египта не прокатят. Контингент, брат, не тот!

- Эх, - сказал Софоний. - Не трави душу. Ночами Дон вспоминаю.

Он покачал головой, прикрыл глаза и не пропел - пробормотал:

- По Дону гуляет казак молодой...

Всхлипнул, вытер лицо рукавом. По скулам каменные желваки заходили. Вспомнилась, видно,; прокуратору Меловая, песчаные берега, родная беседка в саду и участковый Соловей, исполнявший на лету все желания начальства. Все мы не ценим достигнутого и жалеем о потерях. Казалось бы, чего еще Федору Борисовичу желать? Ну кто он был при советской власти и демократах? Начальником районной милиции, которого в областном управлении и за человека-то не считали. А в империи он кем стал? Кем он стал при божественном принцепсе? Прокуратором он стал целой области, пальцем пошевелит - и все исполнится. Да что пальцем?.. И это еще раз доказывает, что ежели в человеке живут административные таланты, то они себя в любом времени, при любой общественно-экономической формации проявят. Тому примеров достаточно. Вон Аркадий Голиков, успешно махавший шашкой во время российской гражданской войны, он ведь и в мирное время не потерялся. Известным писателем стал, детвора в нем души не чаяла, приключениями Тимура и его команды зачитывалась. И наоборот, скажем, внук его, Егор Тимурович, - в тяжелые тоталитарные времена партийным журналом заведовал, статьи про успешную поступь социализма печатал. Но и в демократические времена он ведь тоже не потерялся - до таких вершин поднялся, что и сказать-то страшно, а уж шашкой рубал направо и налево похлеще, чем его легендарный дед. И надо сказать, куда более эффективно!

Но все-таки милы были Федору Борисовичу воспоминания о недостижимой и так несчастливо утраченной Родине.

Видя сумрачное настроение приятеля, прокуратор поторопился плеснуть в чаши варварского напитка.

Выпили еще. Настроение постепенно поднялось, и Софоний уже с веселой усмешкой поглядывал на прокуратора.

- Ну ты и вырядился, - сказал он.

- С тоски, - сознался Понтий Пилат. - Булгакова вспомнил. Очень мне тогда его роман "Мастер и Маргарита" нравился. Как там у него? - Прокуратор прикрыл глаза и по памяти процитировал: - "W belom plasche s krowawum podboem, scharkajuschei kawalerijskoi pohodkoj, rannim utrom chetymadzatogo chisia wesennego mesvatsa nisana w krytuju kolonnadu..." Ax, матерь туа! - выругался он. - Думалось ли, когда я "Мастера" читал, что сам буду за него в этой колоннаде сидеть и с тобой вот варварскую samogonku хлестать?!

Лицо прокуратора побагровело, сразу видно было - расстроился человек, аж давление у него поднялось.

- О многом тогда не думалось, - признал Софоний. - Нечего нам было легионеров на Меловую тащить! Ладно, полкаш, проехали! Ты о других что-нибудь слышал?

- Знаю немного, - нехотя сказал прокуратор. - Ромул Луций при мне. Парнишка шебутной, но это у него скорее возрастное. А так верный, он мне моего Соловья чем-то напоминает. Помнишь участкового? Мастер был, на все руки мастер! Ну, я думаю, у Ромула пройдет все со временем, если на какой-нибудь войне не убьют. Гладышев с нашими денежками вроде в Грецию подался, учится у какого-то скульптора. Ладно, мы тоже теперь не нищие, пусть ему, паразиту, наши общие деньги на пользу пойдут! Говорят, заказы уже получал от римских патрициев. Сам знаешь, этот без мыла в задницу влезет. Он и в Бузулуцке трудился, местным не угнаться. Помнишь его Аллею Цезарей? Тут тоже развернется, дай срок. Может, те скульптуры, что в наше прежнее время со дня Черного понта поднимали, Степочка и ваял. Ну, про Онгору ты знаешь, он прорицает. И ведь как прорицает! Все в точку. А чего ему не прорицать, если он в Бузулуцке труды по истории Древнего Рима купил, чуть ли не самого Тита Ливия! Да "Иудейскую войну" Флавия ему в придачу навязали...

Софоний смачно надкусил грушу.

- А о Первом ничего не слышал?

- Ничего, - покачал головой прокуратор. - Как его в школу гладиаторов продали, так я о нем ничего больше не слышал. Убили, наверное. Пал, так сказать, смертью храбрых на ристалище! Нет, я тебе так скажу, э-э-э... Софоний. Задатки у нашего Первого неплохие были. Помнишь, как он в песках на караванщиков повел? Завизжал, кинжал выхватил... Задатки лидера у него, конечно, были. Не каждый на мечи с одним кинжалом пойдет! А вот поди ж ты, сгинул в безвестности. Трудно ему было на арене с более молодыми бойцами состязаться. И про Плиния Кнехта ничего не слыхать. Как в воду канул после отправки на галеры! Ни слуху, понимаешь, ни духу!

- Не в воду, но почти, - мрачно сказал Софоний. - Этот тоже пал смертью храбрых. Погиб при открытии Америки. Я об этом вчера в харчевне узнал. Один легионер рассказывал. У него индейцы скальп сняли.

- А может, это не о Кнехте? - усомнился прокуратор. - Мало ли каких совпадений не бывает! Не верится мне, чтобы с него скальп сняли. Он в пустыне пообтерся, таким бравым легионером стал, что сам с кого хочешь скальп снять может.

- Таких совпадений не бывает, - сказал Софоний. - О нем речь шла. У кого еще мог быть советский юбилейный полтинник с изображением Владимира Ильича? А я этот полтинник вчера сам видел.

- Да, - вздохнул прокуратор. - Редеют наши ряды.

- А про Волкодрало что слышно? - продолжил расспросы Софоний.

- Этот и здесь выбрался. В доверии у первосвященника. Правой рукой у него наш Иван Акимович. В книжниках ходит. Такой правоверный стал: шаббат блюдет, заповеди Моисеевы наизусть выучил, Книга Исход прямо от зубов отскакивает! Истинный ханжа. Одно слово - фарисей!

Помолчали.

Под молчание выпили и закусили фруктами. Где-то вдалеке играли на незнакомом Софонию музыкальном инструменте. Печальные звуки мелодии удачно вплетались в шум дождя.

- Ты-то что здесь делаешь? - поинтересовался прокуратор.

- Бизнес, Fedja, - объяснил Софоний. - Торгуем потихоньку. Финики в Рим продаю, рыбку краснобородку, за нее патриции неплохие деньги платят. Снадобья индийские для похудения и повышения потенции. У меня египетский лакричный корень представители самого принцепса берут.

- А назад чего? - усмешливо скривился прокуратор. - Не с пустыми же руками возвращаешься?

- А это когда как, - развел руками Софоний. - Иногда выгодные предложения бывают.

- А на этот раз какое предложение тебе было? - спросил Понтий Пилат.

Знал он, с кем дело имеет. Краснобородкой Софоний если и торговал, то лишь для отвода глаз. Знал этот торгаш, где и на чем ему заработать!

Караванщик уверенно выдержал пристальный взгляд прокуратора.

- Чего мне от тебя таиться? - прищурился он. - Хорошее мне было предложение. Без труда можно кучу аргентариев заработать.

- Небось опять бычьи жилы потребовались? - спросил прокуратор. - С огнем играешь. На крест ведь угодить можешь. Знаешь же, что это стратегическое сырье!

- Да брось ты! - усмехнулся Софоний и снова налил обоим. - Помощи не прошу, с этим сам справлюсь. А вот если по-настоящему заработать! - Он приглашающе поднял чашу.

Снова выпили.

- Ну? - сдавленно сказал прокуратор, отщипывая с грозди крупную виноградину.

Софоний беспокойно огляделся по сторонам, склонился к прокураторскому уху.

- Баллиста нужна, - сказал он. - Персы у себя небольшую заварушку затеяли. Хорошие деньги дают.

Понтий Пилат едва не подавился виноградиной. Лицо его вновь побагровело.

- Да ты, дружок, с ума сошел, - сказал он. - Да ты знаешь, что за это будет? За это ведь и креста мало будет. Зашьют в баранью шкуру и диким зверям скормят!

Софоний развел руками.

- Да это я так, к слову! - сказал он поспешно. - Я ведь не настаиваю. Просто говорю, заработать можно неплохо.

- Я тебя не слышал, ты мне не говорил, - сказал прокуратор. - Торгуй вон лучше Краснобородкой: тебе деньги, а римлянам - удовольствие.

Они посидели еще немного, но разговор не клеился. Тайная сделка, предложенная персами, разъединила товарищей по несчастью. Чего греха таить, хотелось, как говорится, и краснобородку съесть, и...

Молчание угнетало обоих. Тайна, которой они сейчас владели вдвоем, рвалась наружу, чтобы найти необходимую в этих случаях свинью.

Софоний поднялся, низко поклонился прокуратору, криво усмехнулся.

- Пойду я, - сказал он. - Дел невпроворот, да и товары развезти надо. Рад был тебя увидеть.

Он уже выходил из колоннады, когда прокуратор настиг его и жестко ухватил за плечо.

- Слушай, - сказал Понтий Пилат, вильнув взглядом. - Эти твои персы, они чего за баллисту дают?

Глава шестая,

в которой римские легионеры патрулируют окрестности Иерусалима

Нашли молодого!

Ромула Луция отправили в патрулирование по иерусалимским окрестностям, и это существенно испортило ему настроение. Патрулировать в окрестностях города было небезопасно, запросто можно было нарваться на пьяных сикариев, которые с вина дурели так, что порой на мечи с голыми руками лезли. А ведь и кривые еврейские ножи у сикариев тоже имелись, и пользовались этими ножами сикарии с большим искусством. Вообще-то ножи предназначались для того, чтобы холостить ослов или бычков, но разве от того было легче пострадавшему? Римских легионеров не холостили, их резали. Успокаивало Ромула Луция лишь одно - это было последнее дежурство. Прокуратор включил его в инвентаризационную комиссию, поставил задачу и устрашительно сунул под нос Ромулу кулак. Дураку бы не понять, следовало сделать все так, чтобы и волки были сыты, и овцы довольны.