Рабиндранат Тагор - ...Это не сон! (сборник)

• Название: ...Это не сон! (сборник)
• Автор: Рабиндранат Тагор
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55092-0

Рабиндранат Тагор – величайший поэт, писатель и общественный деятель Индии, кабигуру – поэт-учитель, как называли его соотечественники. Творчество Тагора сыграло огромную роль не только в развитии бенгальской и индийской литературы, но даже и индийской музыки – он автор около 2000 песен. В прозе Тагора сочетаются психологизм и поэтичность, романтика и обыденность, драматическое и комическое, это красочное и реалистичное изображение жизни в Индии в начале XX века.

В книгу вошли романы «Песчинка» и «Крушение», стихотворения из сборника «Гитанджали», отмеченные Нобелевской премией по литературе (1913 г.), «за глубоко прочувствованные, оригинальные и прекрасные стихи, в которых с исключительным мастерством выразилось его поэтическое мышление» и стихотворение из романа «Последняя поэма».

---

Сплетни о Бинодини и Мохендро каким-то образом проникли в деревню и по милости друзей и недоброжелателей стали известны ей. И здесь нет покоя!

Бинодини начала избегать людей, но это еще больше раздражало их – они не хотели лишать себя удовольствия презирать сбившуюся с пути женщину и причинять ей боль.

Скрыться в маленькой деревушке от ее обитателей совершенно немыслимо. Здесь невозможно найти укромный уголок и в одиночестве залечить сердечные раны. На каждом шагу их бередят злые, горящие любопытством взгляды. Душа Бинодини билась в судорогах, словно пойманная рыба! Здесь негде было даже выплакать свое горе.

Когда и на другой день не пришло письмо, Бинодини заперлась у себя в комнате и сама села писать Бихари.

«Брат мой, – начала она, – не пугайся, я не собираюсь писать тебе любовное послание. Ты мой судья, и я низко склоняюсь перед тобой. Ты сурово наказал меня за мой грех, и я сама подвергла себя тому наказанию, которое ты назначил. Но, к несчастью, ты не можешь видеть, насколько оно жестоко. Знай ты, как я мучаюсь, ты не отказал бы мне в своем великодушии. Вспоминая тебя и мысленно припадая к твоим стопам, я смогу вынести все это. Но разве заключенного лишают пищи, повелитель мой? Я не прошу изысканных яств – узнику дают немного, ровно столько, чтобы он не умер. Твои коротенькие письма были бы моей пищей в этой темнице. Без них же я чувствую себя приговоренной не к ссылке, а к смертной казни. О судья, не подвергай меня столь жестокому наказанию. Не было предела тщеславию моей грешной души, – мне и во сне не снилось, что найдется человек, перед которым я так низко склоню голову. Ты победил, господин мой, я больше не буду бунтовать. Но сжалься надо мною, спаси меня! Помоги мне жить в этой глуши, и никто не вырвет меня из-под твоей власти. Клянусь, я не стану докучать тебе своими страданиями, и верь, сдержу эту клятву. Твоя сестра Бинод».

Когда стало известно, что Бинодини бегала на почту отправлять письмо, вся деревня осудила ее. «Закрылась дома, пишет письма, все время к почтальону пристает – так недолго пробыла в Калькутте, а уже успела потерять и стыд и совесть!» – негодовали соседи. Прошел еще день, от Бихари по-прежнему ничего не было. Бинодини словно окаменела, лицо ее помрачнело. Из темных глубин души ее поднимались и искали выхода жестокие разрушительные силы, вызванные толками и оскорблениями окружающих и ее собственными терзаниями. Бинодини стало страшно, когда чувство беспощадной мести охватило ее. Она заперлась у себя дома.

У Бинодини не было никакой вещицы, принадлежавшей Бихари, ни письма в несколько слов, ничего… Она искала опору в пустоте, объявшей ее. Бинодини страстно хотелось прижать к груди хоть что-то, напоминающее о Бихари, заставить себя заплакать. Она стремилась слезами растопить просыпающуюся в ней жестокость, погасить пламя сопротивления, чтобы с покорностью и любовью в сердце подчиниться суровому приговору. Но сердце ее пламенело, словно безоблачное небо в знойный полдень, и она не в состоянии была исторгнуть из сердца и слезинку.

Бинодини слышала, что, если все время думать о каком-то человеке и мысленно призывать его, он непременно явится. И молодая женщина, сложив руки и закрыв глаза, принялась призывать Бихари:

«Моя жизнь и сердце мое пусты, вокруг – тоже пустота! Явись хоть на мгновение! Ты должен прийти, я не успокоюсь, пока ты не придешь!»

Бинодини повторяла эти слова до тех пор, пока ей не начало казаться, что они обрели силу ее любви и что призыв ее будет услышан. Бессмысленно жить одними воспоминаниями, собственной кровью питать корни отчаяния в сердце – все это иссушает душу. Но если подчинить все мысли и душевные силы одному желанию, становишься сильнее. Бинодини чудилось, будто ее страстное желание, сметая все на своем пути, с каждой минутой приближает осуществление мечты. Во власти дум о Бихари она не заметила, как вечерние сумерки прокрались в комнату. Казалось, исчез весь мир, не существовало больше ни людей, ни семьи, ни деревни. Неожиданно в дверь постучали. Бинодини бросилась открывать и воскликнула без тени сомнения:

– Ты пришел, повелитель!

Она твердо верила, что это Бихари и никто другой.

– Я пришел, Бинод! – отозвался Мохендро.

– Уходи! Уходи прочь отсюда! Сию же минуту уходи! – крикнула Бинодини. В голосе ее звучало безграничное презрение.

Мохендро застыл на месте.

– Послушай, Бинод, – раздался вдруг у дверей голос пожилой соседки, – завтра приезжает твоя тетка…

Увидев Мохендро, она не договорила, накинула на голову покрывало и обратилась в бегство.

Глава 39

Негодование охватило всю деревню.

– Стыд какой! – возмущались старики, сидя у храма. – Что там было у них в Калькутте, дело не наше. Но посылать письмо за письмом и вызвать своего дружка в деревню! Выгнать надо отсюда такую тварь!

Бинодини в тот день была уверена, что получит наконец от Бихари письмо, но снова ошиблась.

«Какие права имеет на меня Бихари? – размышляла она. – Почему я должна его слушаться? Зачем уверяла его, что приму покорно все, что он мне прикажет? Ведь он возится со мной только потому, что хочет спасти свою любимую Ашу! Я ничего не требую от него, а он не может написать мне даже коротенького письма! Неужели я так ничтожна, что заслуживаю лишь презрения! – Яд ревности проник ей в душу. – Ради кого-нибудь другого я бы смогла снести столько горя, но только не ради Аши, – говорила себе Бинодини. – Я должна мириться с нищетой, изгнанием, упреками людей, деревенским невежеством, беспросветной жизнью… и все ради Аши! Я поклялась всех их погубить, почему же я нарушила свою клятву? Зачем полюбила Бихари!»

Бинодини неподвижно, словно изваяние, сидела посреди комнаты, предаваясь своим горьким мыслям. В это время вернулась тетка.

– Несчастная! – воскликнула она. – Чего только я не наслушалась о тебе!

– И все это правда, тетя! – ответила Бинодини.

– Зачем ты устроила скандал на всю деревню? Зачем приехала сюда?

Глубоко оскорбленная Бинодини молчала.

– Тебе нельзя оставаться здесь, – продолжала тетка. – Злая судьба отняла у меня всех близких – я все вынесла, но позора я не переживу. Стыдись, ты запятнала наше доброе имя… Уходи сейчас же.

– И уйду…

В этот момент неожиданно появился Мохендро. Со вчерашнего дня он не ел, не умывался. От бессонной ночи глаза его покраснели, лицо осунулось, волосы были в беспорядке. Когда начало светать, он решил еще раз попытаться увезти Бинодини. Но душу его после той оскорбительной встречи, которую ему устроила Бинодини, терзали сомнения. Весь день и всю ночь Мохендро провел на станции. И все же перед самым приходом поезда на рассвете решился. Он покинул станцию, нанял извозчика и отправился к Бинодини. Всякому отчаянному поступку сопутствует безрассудство… Мохендро стало вдруг необычайно весело, – все его утомление и раздвоенность исчезли. Деревенские жители, с любопытством смотревшие на Мохендро, казались ему безжизненными глиняными куклами. Не раздумывая, Мохендро бросился к Бинодини.

– Я не настолько труслив, Бинод, чтобы бросить тебя одну здесь, где тебя ждут только оскорбления, – сказал он. – Ты поедешь со мной, клянусь. Все будет так, как ты пожелаешь. Можешь оставить меня, если захочешь, я не стану удерживать. Сжалишься – буду счастлив, нет – уйду с твоего пути. Я подло обошелся с моей семьей, но ты можешь мне довериться. Мы стоим на краю гибели, и сейчас не время лгать.

– Увези меня! – просто и твердо сказала Бинодини. – Экипаж с тобой?

– Да.

В это время из своей комнаты вышла тетка.

– Мохендро, ты не знаешь меня, но я тебе не чужая. Твоя мать, Раджлокхи, из нашей деревни, она часто называла меня тетей. Что ты делаешь, скажи мне? У тебя – жена, мать, а ты, видно, совсем потерял рассудок! Как сможешь ты теперь показаться на глаза порядочным людям?

Мохендро, до сих пор находившемуся во власти чувства, стало больно от слов старой женщины. Да, у него есть мать, есть жена, есть долг перед обществом. Все вдруг предстало перед Мохендро в ином свете. Мог ли он подумать, что когда-нибудь в далекой, глухой деревушке у дверей незнакомого дома ему придется выслушать подобные упреки. Среди бела дня он, сын почтенных родителей, увозит вдову! Да, это небывалая глава в его биографии!

Мохендро растерянно молчал.

– Сейчас же уходите отсюда! – возмущенно продолжала старуха. – Не смейте стоять у моего дома!

И она сердито хлопнула дверью. Не умывшись, не сменив сари, без вещей, Бинодини молча села в экипаж.

– Нет, нет, – возразила она, когда Мохендро хотел было сесть рядом с ней. – Станция недалеко, ты можешь дойти пешком.

– Но ведь вся деревня будет глазеть на меня!

– Неужели тебя еще может смутить что-то? – Бинодини захлопнула дверцу экипажа и, обращаясь к извозчику, приказала: – На станцию!

– А господин не поедет? – изумился извозчик.

Мохендро стоял в нерешительности. Когда экипаж отъехал, он свернул в сторону и, опустив голову, пошел к станции полем.