Максим Гиллельсон - М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников

• Название: М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
• Автор: Максим Гиллельсон
• Издательство: Художественной литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: ISBN 5-280-00501-0

Настоящий сборник — наиболее полный свод воспоминаний о Лермонтове его современников: друзей, сослуживцев, родственников, писателей. Среди них воспоминания Е.А.Сушковой, А.П.Шан-Гирея, И.С.Тургенева, А.И.Герцена и других.

---

гаться насмешкам, которыми вообще осыпают людей,

делающих дуэль предлогом к бесполезной трате пыжей

и гомерическим попойкам.

* * *

Д. А. Столыпин, как близкий родственник и товарищ

Михаила Юрьевича, частенько делил с ним досуги

в последний приезд его с Кавказа в Петербург в 1841 го­

ду, и вот что он говорил нам весною 1892 года

в Москве относительно рукописи «Демона» и некоторых

сопряженных с ней вопросов.

Рукопись «Демон» переписана начисто Лермонто­

вым собственноручно еще на Кавказе. Это была тетрадь

большого листового формата, сшитая из дести обыкно­

венной белой писчей бумаги и перегнутая сверху до­

низу надвое. Текст поэмы написан четко и разборчиво,

без малейших поправок и перемарок на правой стороне

листа, а левая оставалась чистою. Автограф этот поэт

приготовил и привез с собой в Петербург в начале

1841 года для доставления удовольствия бабушке Ели­

завете Алексеевне Арсеньевой прочитать «Демона»

лично, за что она и сделала предупредительному внуку

хороший денежный подарок. «Демон» читался неодно­

кратно в гостиной бабушки, в интимном кружке ее дру­

зей, и в нем тут же, когда поэт собирался отвезти ру­

копись к А. А. Краевскому для снятия копии и набора

в типографии, по настоянию А. Н. Муравьева, отмечен

был чертою сбоку, как не отвечающий цензурным усло-

204

виям тогдашнего времени, диалог Тамары с Демоном:

«Зачем мне знать твои печали?» Рукопись «Демона»

поэт еще раз просмотрел и исправил, когда ее потребо­

вали для прочтения ко двору. Сделанные поэтом ис­

правления были написаны на левой чистой стороне

тетради, а замененные места в тексте зачеркнуты. Диа­

лог Тамары с Демоном и после последнего исправ­

ления поэтом замаран не был, и хотя из копии, пред­

ставленной для прочтения высоким особам, исключен,

но в рукописи остался незамаранным и напечатан

в карлсруэском издании поэмы 1857 года, следова­

тельно, к числу отбросов, как уверяет г. Висковатов,

отнесен быть не может. У Краевского «Демона» читал

поэт сам, но не всю поэму, а только некоторые эпизоды,

вероятно, вновь написанные. При чтении присутство­

вало несколько литераторов, и поэму приняли востор­

женно. Но относительно напечатания ее поэт и журна­

лист высказались противоположно. Лермонтов требо­

вал напечатать всю поэму сразу, а Краевский советовал

напечатать эпизодами в нескольких книжках. Лермон­

тов говорил, что поэма, разбитая на отрывки, надле­

жащего впечатления не произведет, а Краевский воз­

ражал, что она зато пройдет полнее. Решили послать

в цензуру всю поэму, которая при посредстве разных

влияний, хотя и с большими помарками, но была к пе­

чати дозволена 13. (Почему рукопись взята от Краев­

ского и не попала в печать при жизни поэта — говори­

лось выше.) Поэму не одобрили В. А. Жуковский

и П. А. Плетнев, как говорили, потому, что поэт не был

у них на поклоне. Князь же Вяземский, князь Одоев­

ский, граф Соллогуб, Белинский и многие другие лите­

раторы хвалили поэму и предсказывали ей большой

успех. В обществе слава поэмы распространилась, когда

список с нее был представлен, через А. И. Философова,

ко двору. Ее стали читать в салонах великосветских дам

и в кабинетах сановных меценатов, где она до высылки

поэта на Кавказ и пользовалась большим фавором.

Недаром еще Шиллер говорил: «Искусство — рос­

кошный цветок, растущий для людского блага

и счастия».

Из тогдашних разговоров и отзывов о поэме Дмит­

рий Аркадьевич припомнил следующее.

— Скажите, Михаил Ю р ь е в и ч , — спросил поэта

князь В. Ф. О д о е в с к и й , — с кого вы списали вашего

Демона?

205

— С самого себя, к н я з ь , — отвечал шутливо п о э т , —

неужели вы не узнали?

— Но вы не похожи на такого страшного проте­

станта и мрачного с о б л а з н и т е л я , — возразил князь

недоверчиво.

— Поверьте, к н я з ь , — рассмеялся п о э т , — я еще

хуже моего Д е м о н а . — И таким ответом поставил князя

в недоумение: верить ли его словам или же смеяться его

ироническому ответу. Шутка эта кончилась, однако,

всеобщим смехом. Но она дала повод говорить впо­

следствии, что поэма «Демон» имеет автобиографи­

ческий характер. И вот эту салонную шутку ныне

г. Висковатов выдает за самостоятельное историческое

исследование!..

Княгиня М. А. Щербатова после чтения у ней поэмы

сказала Лермонтову:

— Мне ваш Демон нравится: я бы хотела с ним

опуститься на дно морское и полететь за облака.

А красавица М. П. Соломирская, танцуя с поэтом

на одном из балов, говорила:

— Знаете ли, Лермонтов, я вашим Демоном увле­

каюсь... Его клятвы обаятельны до восторга... Мне ка­

жется, я бы могла полюбить такое могучее, властное

и гордое существо, веря от души, что в любви, как

в злобе, он был бы действительно неизменен и велик 14.

Вот как встречал свет не кающегося «грешника»,

а протестанта и соблазнителя Демона. Но при дворе

«Демон» не стяжал особой благосклонности. По словам

А. И. Философова, высокие особы, которые удостоили

поэму прочтения, отозвались так: «Поэма — слов нет,

хороша, но сюжет ее не особенно приятен. Отчего Лер­

монтов не пишет в стиле «Бородина» или «Песни про

царя Ивана Васильевича»? 15 Великий же князь Михаил

Павлович, отличавшийся, как известно, остроумием,

возвращая поэму, сказал:

— Были у нас итальянский Вельзевул, английский

Люцифер, немецкий Мефистофель, теперь явился рус­

ский Демон, значит, нечистой силы прибыло. Я только

никак не пойму, кто кого создал: Лермонтов ли — духа

зла или же дух зла — Лермонтова?

Во все продолжение времени, которое Михаил Юрье­

вич прожил в Петербурге, в начале 1841 года, всего

около трех месяцев, он был предметом самых заботли­

вых попечений о нем со стороны друзей, которые груп­

пировались вокруг него, и он в ответ на это дарил их

своим доверием и братской откровенностью.

206

— М ы , — говорил Дмитрий А р к а д ь е в и ч , — его близ­

кие родственники и друзья интимные, знали все его ша­

ги в свете, все шалости и увлечения, знали каждый день

его жизни: где он был, что делал и даже с кем и что

говорил он. Михаил Юрьевич сообщал нам свои мысли

и предположения, делился с нами своим горем, трево­

гами и сомнениями, все, написанное им в это время, мы

читали у него прежде, чем он выносил из дому автограф

свой. Поэтому могли ли мы не знать, если бы он заду­

мал переделать фабулу «Демона» так, как представляет

теперь ее профессор Висковатов, а тем более если бы

он привел подобную мысль в исполнение? Но я смело

утверждаю, что ничего подобного не только поэтом

не сделано, но и в голове у него не было. Допустим

даже мысль, что мы, то есть интимный кружок друзей

поэта, не знали о том, что Михаил Юрьевич переделал

сюжет поэмы. Но как же это могло укрыться от лите­

ратурного кружка, в котором поэт вращался? Литера­

турные друзья поэта интересовались всеми его рабо­

тами, следовательно, его переделка поэмы не могла бы

пройти ими не замеченною. Или же переделка совер­

шена в тайне от всех? Но для чего нужна была такая

тайна? Ведь если бы поэт нашел бы почему-либо нуж­

ным переделать Демона — этого титана тьмы и злобы,

зиждителя соблазна и греха — в кающегося грешника,

он бы прежде всего сообщил об этом своим друзьям,

чтобы подготовить к задуманной им переделке обще­

ственное мнение и обеспечить ее успех в свете. И мы,

его друзья и живые свидетели тех немногих ясных дней,

когда Михаил Юрьевич озарял и наполнял собою обще­

ство, и все те кружки, среди которых он вращался, ко­

нечно, поддержали бы в свете новую концепцию его

поэмы. Но ничего подобного, повторяю, тогда не было,

и никто нигде не слыхал об этом. Каким же образом те­

перь мог появиться неизвестный в то время список

кающегося Демона? Неужели поэт переделал поэму

для того только, чтобы послать ее для прочтения г-же

Бахметевой, а черную рукопись бросить в перепис­

чика? Но у Варвары Александровны находился список

с настоящей рукописи, который, как известно, лег в осно­

вание карлсруэского издания «Демона». Следовательно,

все разглагольствования на подобную тему не имеют

никакого основания. А между тем им верят даже ученые

люди. Г. Висковатов имеет особый дар: он беззаветно