Карен Симонян - Сицилианская защита

• Название: Сицилианская защита
• Автор: Карен Симонян
• Жанр: Научная Фантастика

---

Больше всех других я люблю два фильма: "Коммунист" и "Чайки умирают в гавани"...

- Чтобы вступить в партию, надо обладать качествами, которых, как мне кажется, у меня нет,- неожиданно признался я. И добавил: - По-моему, у нас каждый считает себя коммунистом, даже если не имеет партийного билета. И потому, прежде чем писать заявление о приеме, надо наверняка стать в чем-то лучше, достойнее, то есть иметь какое-то преимущественное право перед теми, другими. А это очень трудно. Честное слово!

- Ив чем вы видите это преимущественное право? - поинтересовался Симонян.

- Знаете,- я наклонился над столом и посмотрел ему в глаза, - идя сюда, я, естественно, шел коридором. Второй раз я в этом здании. Другой бы на моем месте вошел в дверь с табличкой "Директор", схватил бы этого директора за шиворот и сказал бы: "Ты каждый день проходишь по этому коридору и не замечаешь, как он удручающе уныл? Ведь это же не тюрьма, не царская казарма!" Потом бы потребовал, чтобы эти тусклые запыленные лампочки сменили на лампы дневного света, чтобы расстелили ковровые дорожки, поставили в коридоре несколько кресел, журнальных столиков. Чтоб сняли со стены обшарпанный щит со старой стенгазетой. Тот, другой, сказал бы это. А я не скажу.

- Вы уже сказали.

- Это так, по-дружески. Вы заставили. А вообще-то неприятностей я предпочитаю избегать. И тому, что замечаю, обычно удивляюсь молча. Иногда улыбаюсь, как Гяво. Только она не может говорить. Она онемела в девятьсот пятнадцатом году. А я не немой, я просто не хочу говорить.

- Это плохо, - сказал Симонян.

- Возможно. Но я давно пришел к выводу, что от разговоров одни неприятности. Стоит заговорить о каком-нибудь недостатке, и тебя уже готовы четвертовать. И знаете, чем мотивируют?..

- Чем же? - улыбнулся Симонян.

- "Для нас это не характерно",- говорят они. Не характерно,- значит, ты извращаешь истинное положение вещей. А если ты извращаешь истину... Понимаете, куда это может завести? Следовательно, лучше молчать.

- Ну, дорогой мой, песня у вас старовата. Сейчас ведь шестидесятые годы.

Я промолчал.

Симонян тоже. Потом, резко повернувшись ко мне, спросил:

- Вы бы не согласились работать вожатым в одной из наших районных школ?

- Уйти из института?

- Нет, почему же?.. Сейчас многие работают в школах. Сегодня два аппаратчика просились. Я сам в свое время был пионерским вожаком.

- Я не могу...

- Вы будете им хорошим товарищем. Только представьте, что...

- Но у меня нет свободного времени, - сказал я. - Наверняка найдутся подходящие люди. А я не могу. Извините.

- Ну, что делать? - пожал плечами секретарь.- Коли нет времени...

Я опять оказался в полутемном, скучном коридоре. И вдруг подумал, что, может, иногда стоит и отказаться от своей формулы жизни?..

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я обедал не спеша. Асмик то и дело поглядывала на часы.

- Ты куда-нибудь собираешься? - поинтересовался я.

- Нет, Отставив тарелку, поискал в карманах сигареты, - Опять дыму напустишь, - недовольно посетовала Асмик. - Каждый раз выкидываешь что-нибудь новое.

"А ты хочешь, чтобы монополия на это принадлежала одной тебе?" - едва не вырвалось у меня. Но я твердо решил больше не вспоминать старой истории.

Сунув обгоревшую спичку обратно в коробок, я вспомнил, что надо купить пепельницу. Не то опять придется стряхивать пепел в тарелку, и тогда уж недовольство Асмик будет вполне обоснованным.

Но она не стала дожидаться, пока дойдет до этого, быстренько убрала со стола и включила телевизор.

- До кинофильма еще много времени,- отметил я.

Она достала из шкафа школьную тетрадку и кинула на стол. Раздражающе застрекотал телевизор. Асмик уселась за стол и улыбнулась мне.

- Наши девушки хотят с тобой познакомиться, - как бы между прочим проговорил я, поискав глазами, куда бы стряхнуть пепел.

- Какие девушки? - поинтересовалась Лсмик, - Из нашей лаборатории. Даже приглашали на концерт Гоар Гаспарян.

- Что же ты не пошел? - небрежно бросила Асмик.

Я растерялся.

- Ну, как так?.. А ты?

- Неужто они и меня пригласили?

- Конечно!..

После небольшой паузы в комнате зазвучал замечательный вальс из кинофильма "Мост Ватерлоо". Я знаю этот вальс еще с детства. Бабушка моя была протестанткой, хотя в молодости и не верила в бога. Состарившись, тикин Нурица Аджи-Гаспарян, некогда светская дама, решила, что это весьма удобно верить в бога, который где-то в небесах, столь далекий, сколь и безопасный. Сиживая по утрам на балконе, она дребезжащим голосом рьяно гнусавила молитвы. Мне особенно запомнилась одна из ее мелодий. По-моему, именно она была позднее использована англичанами для вальса к их кинофильму...

- Я отказался от концерта, но обещал при первой же возможности вас познакомить.

- Меня такие знакомства не интересуют.

На голубом экране появились двое.

- А какие интересуют? - спросил я и кинул окурок сигареты в форточку.

- Не мешай мне,- отмахнувшись, сказала Асмик.

- А что ты делаешь? Чему я мешаю?

- Ах да! Ты ведь еще не знаешь. Занимаюсь английским. По телевидению. Сегодня третий урок. Не мешай, ладно? Поди пока к Вагану. Он сегодня уже несколько раз тебя спрашивал. Пока вы будете пить кофе, урок кончится.

Я вышел из комнаты.

На кухне Ваган мыл посуду. Это было для меня ново и немного странно.

- А тебе даже идет,- съехидничал я.-Уйди с завода, наймись в судомойки. В какой-нибудь ресторан.

- Последний месяц, - сказал он. - Понимаешь?

- Нет, я серьезно. Тебе очень идет этот фартук.

- Сейчас Арус не должна делать ничего тяжелого,сказал Ваган. - Врачи так велят.

Он втолковывал мне это терпеливо и вовсе не сердясь.

Я поднялся. Как-то вдруг расхотелось дурачиться, и даже, наоборот, в душе заскреблась зависть к нему.

Да, да. Я завидовал Вагану.

А он, ополоснув тарелки, выстроил их на сушилке, вытер мокрые руки и сказал:

- Выпьем по чашечке?

Ваган снял фартук, повесил его на гвоздь.

- Выпьем, - согласился я.- Но с условием: чашки изпод кофе мыть буду я.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

- Знаешь, за что мы получаем зарплату? - спросила Седа. И, не дожидаясь ответа, продолжала: - Чтобы в конце года выдать некую цифру, необходимый показатель.

Я не оспорил ее мнения и не согласился с ним. Просто промолчал.

- И если удастся с грехом пополам "натянуть" этот показатель, то уже никто не говорит, что, мол, оставьте-ка вы эти цифры в стороне и ответьте, почему не выполнен заказ большого завода...

- Скоро начнем мои опыты, - словно бы не слушая ее, проговорил я.- Ты не изменила решения? Будешь помогать?

- У нас нет даже обыкновенного холодильника, - сказала Седа.- А помнишь, заместитель директора из двухсотлитрового полнехонького баллона отпустил вместо ста кубиков только восемьдесят? И еще уговаривал поставить опыт на восьмидесяти, а расчеты вести на сто. Химии не знает. И нас это не беспокоит. Кстати, и никого не беспокоит.

- Ты, я вижу, совсем отказалась от мысли работать, вместе, разочарованно заметил я.

- Я?.. Я не отказалась. Но какой из этого будет толк? Чем больше мы сейчас настроимся, тем сильнее будет разочарование потом.

- Напрасно ты распаляешься, Седа, - усталым голосом сказал я.Напрасно.

- Скажи, а почему ты все молчишь? - Седа повысила голос. Я тревожно огляделся. Мы были одни в лаборатории.Отдаешь ли ты хотя бы себе отчет, за что мы получаем зарплату?

- Вот не думал, что ты такая злюка, Седа, - признался я.

Лицо ее горело, грудь беспокойно вздымалась под белым халатом.

- Нет у меня таких способностей, чтобы думать о новом и более выгодном методе получения полимеров, - сказала она, сев на белый табурет.- Знаешь, сколько лет я работаю в этой лаборатории? И у меня ни разу даже не мелькнула мысль сделать или хотя бы подумать над чем-нибудь таким, что от меня не требуется! Наверное, потому, что у меня нет фантазии, может быть, смелости, а точнее, нет способностей.

Я засунул руки в карманы халата и стал ходить взад и вперед между столиками. И неожиданно подумал, что эту привычку, вероятно, унаследовал от химика Акопа Терзяна. И улыбнулся.

- Что ты смеешься? - еще пуще распалилась Седа.

- Я не смеюсь, улыбаюсь.

- Ты вечно улыбаешься и никогда не возмущаешься, не беспокоишься. Так жить невозможно, - сказала Седа.

- Почему же?.. Возможно.

- И ты всегда так жил?..

Я не ответил.

- Так жить невозможно, - повторила Седа. - Больше невозможно.

- Нам нужен жидкий азот,- сказал я.-Сможем достать?

- Ты окончательно отказался от лучей? - спросила Седа.

- Это модно. И...

- Что "и"?..

- Ничего, - замялся я.

Недавно я прочитал статью о том, что сотрудник одного из научно-исследовательских институтов, облучая рентгеновскими лучами мономер, заболел лучевой болезнью. Два месяца врачи бились за его жизнь и спасли. Пришлось сделать пересадку костного мозга. Целая армия людей вызвалась в доноры. Не только друзья и близкие, незнакомые приходили предложить свою помощь. Но выбрали лишь двоих, так как при этом непременно должны совпадать какие-то особенности организма, а у больного их было много.