Збигнев Херберт - Варвар в саду

• Название: Варвар в саду
• Автор: Збигнев Херберт
• Издательство: Издательство Ивана Лимбаха
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-89059-056-1

Збигнев Херберт (1924–1988) — один из крупнейших польских поэтов второй половины XX века, драматург, эссеист. «Варвар в саду» — первая книга своеобразной трилогии, посвященной средиземноморской европейской культуре, увиденной глазами восточноевропейского интеллектуала. Книга переведена практически на все европейские языки, и критики сравнивали ее по эстетической и культурологической значимости с эссеистикой Хорхе Луиса Борхеса.

На русском языке проза Збигнева Херберта публикуется впервые.

---

Недолгие успехи графа Тулузского заканчиваются, когда французская армия выходит в поход и стремительно громит всех союзников Раймунда, в том числе и Генриха III, который, потерпев поражение под Тайебуром, отступает в Бордо.

Брошенный вассалами и союзниками, граф Тулузский остается в одиночестве, и у него нет другого выхода, кроме как в очередной раз покориться Церкви и королю Франции. В январе 1243 года в Лоррисе был подписан последний договор. Через шесть лет Раймунд VII умирает, не оставив мужского потомства. Его дочь выходит — в силу договора — замуж за Альфонса де Пуатье, брата Людовика IX. Таким образом Лангедок оказывается навсегда связанным с французской короной.

Теперь победители обращают взгляд на юг, к двум еще не взятым замкам, последним твердыням альбигойцев.

Монсегюр — священный город катаров (теперь это название означает лишь пустоту), расположенный среди дикого горного пейзажа. Сейчас гора с руинами выглядит как муравейник гигантских муравьев. С южной стороны к долине спускается почти вертикальная стена монолитной скалы. У Монсегюра какое-то загадочное положение, поскольку замок ни над чем «не господствует» и не закрывает никакую дорогу, словно у его строителей были некие иные, вовсе не практические соображения. Сама форма руин напоминает скорей удлиненный саркофаг, нежели крепость. Удивление усиливается, когда по змеящейся тропке добираешься до остатков твердыни. Стены голые, лишенные каких-либо элементов, отличающих крепость, — бойниц, зубцов, башен. Ко всему прочему, это загадочное сооружение занимает не всю вершину. Но поразительней всего широкие ворота, не защищенные с двух сторон никакими фортификационными сооружениями, чего в средневековой крепостной архитектуре не встречается больше нигде.

К этим загадочным подробностям добавилась еще одна: ученые отметили совершенную уникальность плана Монсегюра. Исследование символики искусства по крайней мере теперь не ограничивается лишь изучением капителей, тимпанов и других декоративных элементов, благодаря чему пятиугольник нагих стен может рассказать о тайном смысле, что в нем сокрыт. Метафизика архитектуры выражается также в модуле, пропорции объемов, расположении окон, ориентации сооружения и даже в разновидностях использованных материалов и раствора. Замок в Монсегюре, его план и горизонтальная проекция позволяют с большой точностью определять главные позиции восходящего солнца в разные периоды года. На этом основывается смелая гипотеза, будто Монсегюр был отнюдь не оборонным сооружением, но храмом катаров, вполне возможно, последним отзвуком манихейского культа.

Но вернемся к фактам. Итак, настал май 1243 года. Юг дез Арси, новый королевский сенешаль в Каркасоне, и его десятитысячная армия разбивают шатры вокруг Монсегюра, объявленного «синагогой сатаны». За деревянным палисадом и стенами находятся множество дьяконов, известных альбигойцев и «совершенных» во главе с Бертраном Марти. Гарнизон замка состоит из пятнадцати рыцарей и сотни воинов. То есть не более ста пятидесяти человек, носящих оружие. Французские войска окружают Монсегюр полукольцом; осаждающих нет только с южной части горы (там находится тот самый почти отвесный обрыв и пропасть, которая может служить защитникам прообразом ожидающей их судьбы).

Начав осаду в мае, французы надеялись, что летом солнце иссушит цистерны с водой. Но через шесть месяцев, когда ситуация не изменилась, уже не приходилось рассчитывать на помощь неба. В крепости были достаточные запасы провианта, а контакты с внешним миром постоянно поддерживались с помощью опытных проводников, которые ночами спускались на веревках по отвесной стене. Значительная разница уровней не позволяла французам использовать осадные машины, и все говорило за то, что гнездо катаров если и можно взять, то только хитростью, но никак не штурмом.

Защитники и жители Монсегюра, вероятней всего, не могли надеяться, что огромная французская армия в один прекрасный день снимется и уйдет. Так что примерно полтысячи человек, запершихся в крепости, которых общая судьба превратила в одну семью, в течение многих месяцев готовятся к смерти.

Французам удается завербовать два десятка басков, опытнейших горцев-проводников, которые после тяжелых боев закрепляются на узкой платформе на расстоянии восьмидесяти метров от замка. В ноябре королевская армия получает значительное подкрепление. К тому же в лагерь осаждающих прибывает из Альби епископ Дюран. Это помощь скорей техническая, нежели духовная, так как епископ известен как прославленный конструктор осадных машин; он строит их, и вскоре они вступают в дело. Но для осажденных ситуация пока не безнадежна, поскольку ночью в крепость пробирается Бертран де ла Баккалария, военный инженер, как определили бы его сейчас, благодаря которому между осажденными и осаждающими начинается диалог камнеметных механизмов.

Зима для осажденных оказалась исключительно тяжелой, многие защитники крепости были убиты, а редкие подкрепления не восполняли потерь. Стиснутые на небольшом пространстве в несколько сот квадратных метров, осажденные испытывают безмерную усталость от многомесячных боев. Их командиры неоднократно посылали гонцов к графу Тулузскому, задавая вопрос, хорошо ли идут дела. Ответ они неизменно получали утвердительный, хотя непонятно было, что имеется в виду — то ли подготовка к новому восстанию, то ли организация помощи или же переговоры.

И тут используется самое опасное оружие — военная хитрость. В одну из долгих зимних ночей группа легковооруженных волонтеров, которых вел баскский проводник, знавший тайный проход, поднимается по неприступной скале, вводит в заблуждение дружескими словами часовых и, предприняв неожиданную атаку, вырезает защитников восточной башни. Проход был настолько опасным, что наутро французы признавались — при дневном свете ни за что не отважились бы пройти этим путем. С этого времени положение осаждающих ухудшается, тем паче что епископ Дюран смонтировал неподалеку от стен Монсегюра новую машину, которая непрерывно мечет восьмидесятифунтовые камни. Комендант крепости Пейре Рожеде Мирпуа отдает приказ спрятать сокровища церкви катаров. Два альбигойца, Матье и Пейре Бонне, укрывают золото, серебро, pecuniam infinitam[77] в безопасном месте.

Несмотря на то что положение запершихся в крепости альбигойцев безнадежно, они не сдаются и отбивают атаки французов. Хронист крестоносцев Гильом де Пюилоран пишет: «Отдыха осажденным не давали ни днем, ни ночью». Комендант крепости пытается организовать помощь извне. Корбарио, предводитель двадцати пяти арагонских сорвиголов, которые в современной армии составляли бы отборное подразделение коммандос, обещает прорваться через линию осаждающих и отбить захваченную французами восточную башню, а также уничтожить осадные машины. Однако кольцо осаждающих войск настолько плотное, что арагонцы вынуждены отказаться от своих намерений. Комендант решается на отчаянную ночную вылазку. Бой идет над пропастью, в которой нашли смерть многие из сражающихся. К рассвету битва перемещается к стенам крепости, на которых бок о бок с рыцарями стоят их сестры и дочери. Контратака французов отбита большой кровью. И вот после ночи, исполненной криков раненых, стонов умирающих и воплей падающих в пропасть, со стены Монсегюра протрубил рог. Раймунд де Перелла и Пейре Роже де Мирпуа едут в лагерь неприятеля для переговоров. После девятимесячной осады Монсегюр капитулирует.

Победители так изнурены, что принимают большинство предложенных условий, которые, как оказалось, выгодны для осажденных. Защитники Монсегюра удерживают крепость еще в течение двух недель (чтобы отпраздновать приходящийся на середину марта альбигойский праздник). Гарнизону прощаются прошлые вины, в том числе даже убийство в Авиньонете. Воины выходят из крепости с оружием и имуществом, правда, им предстоит пройти через следствие инквизиции, но применены к ним могут быть только легкие наказания. Другие же лица, находящиеся в крепости, останутся на свободе, если отрекутся от ереси, в противном случае их ждет костер. Крепость перейдет королю Франции.

После подписания 2 марта 1244 года условий капитуляции в крепости воцарился долгожданный мир, начались пятнадцать дней свободы перед смертью, пятнадцать дней прощания тех, кто вместе с весенним ветром сойдет в долину, с теми, кого поглотит пламя костра. Величайшее уважение вызывает тот факт, что в течение двухнедельного перемирия, предшествовавшего сдаче крепости, шесть женщин и одиннадцать мужчин перешли в веру катаров, что означало выбор мученической смерти (мученики искореняемых религий не удостаиваются канонизации).

16 марта 1244 года в Монсегюр входят французские воины, епископы и инквизиторы. Раймунд де Перелла, один из руководителей обороны крепости, прощается навсегда с женой и младшей дочерью, которых ждет костер. Впрочем, такие же прощания происходили во многих разлучающихся семьях.